Страница 69 из 118
В кабинете доктора царила удушающая жара. У Герца мгновенно взмок лоб, по спине поползли липкие струйки пота. А вот доктор нисколько не потел. Более того – словно бросая вызов здравому смыслу, он знай себе прихлебывал из толстостенной фаянсовой кружки обжигающий кофе. Хорошо хоть, что аромат крепко заваренного кофе хотя бы отчасти перебивал запах медикаментов и характерный трупный душок, которыми кабинет доктора был буквально пропитан.
– А-а, господин гауптман… Добрый день, – доктор отставил кружку. – Включить вам вентилятор?
– Если не затруднит, – Герц опустился на жесткий стул, чувствуя, как рубашка прилипает к взмокшей спине. – Какие новости, доктор?
Под потолком медленно начал вращаться вентилятор, перемешивая лопастями густой воздух. К сожалению, никакого облегчения Герцу это не принесло.
– Я закончил работу с доставленным… образцом, – осторожно сказал Франшику Пилар. – Не знаю, чего вы ожидали, но ничего особенного обнаружить не удалось. Так что сказать особенно нечего.
– Ну а все-таки, доктор?
– Труп принадлежит европейцу. По всей видимости, этот человек долго прожил в этих краях – об этом говорит характерное… словом, при жизни у него был очень густой загар. Скорее всего, не брезговал тяжелой физической работой – на руках хорошо заметны мозоли. Но никаких особых примет, кроме разве что нескольких шрамов.
– Шрамов? – напрягся Герц. – Это может быть полезным…
– Нет-нет, ничего особенного, – разочаровал его Пилар. – Первый шрам – это шрам от аппендицита, который ему вырезали, по всей видимости, около десяти лет назад. Есть еще пара шрамов – на спине, на голени – но они он пулевые и не от ран, нанесенных холодным оружием. Зубы тоже все на месте, причем на редкость хорошие – ни пломб, ни коронок. Даже завидно.
– А как его убили?
– Четыре пулевых ранения – одно в голову, одно в живот, оставшиеся – в грудную клетку. Поражены тонкий кишечник, правая почка, сердце, левое легкое. Даже без выстрела в голову шансов у него не было. Кстати, выстрел в голову был сделан, как мне кажется, позже остальных. Пули калибра 9 миллиметров, "парабеллум". Вряд ли можно найти что-либо более распространенное. Одежда и обувь тоже совершенно "безликие" – я не эксперт в этой области, но, насколько я понимаю, ткань и фурнитуру отследить вряд ли получится. Да и возможностей у нас таких просто нет.
– Скажите, доктор, а он может быть…, – Дитрих запнулся, -…русским?
Пилар нахмурился, побарабанил пальцами по столу.
– Не буду исключать такой варианта, – наконец сказал он. – Пигментация волос и радужки глаз говорит о том, что он, скорее всего, выходец из Восточной или Северной Европы – встретить сероглазого светлого шатена на юге континента гораздо труднее. Хотя и не невозможно, так что это вряд ли можно считать точным доказательством. Одно могу сказать точно – это не житель ближайшей округи. У нас тут из белых никто не пропадал в последнее время…
Герц совсем погрустнел. А вот доктор вдруг улыбнулся, и с видом фокусника, извлекающего из-за уха потрясенного зрителя монету, сказал:
– Впрочем, один сюрприз для вас у меня все же имеется, господин гауптман. Взгляните.
С этими словами он протянул Герцу конверт из плотной коричневой бумаги.
Герц раскрыл конверт, перевернул – и в ладонь высыпалось несколько крупных, неправильной формы кристалликов, больше всего похожих на битое стекло.
– Что это?
– Насколько я понимаю – алмазы, – сказал Пилар. – Я нашел это в нагрудном кармане у мертвеца.
Несколько минут Герц лихорадочно соображал. Ну конечно! Если организация, о которой писал Виэйру, существует, вполне вероятно, что ее интересуют именно алмазы – ведь в Анголе есть богатейшие алмазные месторождения! Интересно…
Он рывком поднялся, пожал Пилару руку.
– Большое спасибо, доктор. Вы мне очень сильно помогли.
И быстро вышел.
– Гауптман, могу я кремировать труп? – выкрикнул вслед Пилар. – Он ужасно воняет!
"Конечно, доктор", донеслись из коридора слова стремительно удаляющегося Герца.
– Хм-м, и чего он так обрадовался? – задумчиво сказал Пилар. Он глотнул кофе и поморщился: – Ну вот, уже остыл…
Выйдя во двор комендатуры, Дитрих окликнул майора Диаша, сидевшего в тенечке и обмахивающегося сложенной газетой.
– Майор, где лейтенант Абреу?
– Час назад отправлен в Лобиту. Будет послезавтра. А что случилось?
– Жаль… Мне нужны солдаты, – сказал Герц. – Не меньше отделения.
– Хорошо. А с какой целью?
– Об этом я пока не могу вам сказать, – сказал Дитрих.
Диаш странно посмотрел на него.
– Майор, вы обязаны оказывать мне полное содействие, – напомнил Герц.
– Полнее некуда! – совершенно по-женски всплеснул руками майор. – Вы получите отделение, и я не буду задавать вопросов. Хотя это и идет вразрез со всеми требованиями субординации…
Дитрих едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Субординация… Неужели этот пузырь еще что-то помнит из устава?
Вслух же он сказал:
– Майор, я обязательно введу вас в курс дела – только чуть позже. А пока распорядитесь, пожалуйста, насчет выделения бойцам полного боекомплекта и сухого пайка на трое суток. Это им понадобится. И я хотел бы переговорить с командиром…
– Сержант Велосо сейчас подойдет, – кивнул Диаш.
Александр ВЕРШИНИН,
12-13 декабря 1942 года
Я размял в руке пригоршню почвы. Темные комочки посыпались с пальцев, зашуршали в пожелтевшей, вытоптанной траве.
Странно.
Поднял еще пригоршню почвы, растер в ладонях. Ошибиться нельзя – это довольно типичная для ангольских саванн и предгорий тяжелая красновато-бурая почва. Она ожелезненная, оттого и цвет такой. Ближе к горам почвы тоже будут красными, но уже с другим оттенком и совсем другими характеристиками – там будут ферралитовые песчанистые почвы, довольно легкие и с низкой плодородностью: черта с два там можно будет растить такие здоровенные морковины, какую Вейхштейн недавно схрумкал.
Но это же абсурд!
Прииск – даже в том полусонном запустении, в котором он пребывал после эвакуации большей части персонала – производил впечатление. Чувствовалось, что обустраивались тут надолго: капитальные строения, солидные корпуса… Правда, сейчас, когда народу здесь было едва ли десятая часть от обычного "населения", прииск казался заброшенным, но было ясно, что он в любой момент оживет – для этого нужно лишь доставить специалистов и рабочих. У меня на мгновение даже дыхание перехватило, когда я глядел на Зою, с видом заправского экскурсовода рассказывающую нам о прииске, на прячущего улыбку в бороде Горадзе, на невозмутимого Анте, на забавного толстяка Попова. Удивительно, как эти полтора десятка людей сумели не опуститься, не забыть о том, для чего они здесь, да еще и сохранить прииск в рабочем состоянии. Конечно, тяжело им пришлось, но… Какие все же молодцы…