Полёт совиного пёрышка

– Нужен маг, который к тому же согласился бы указать расположение заговорённых перьев, а не просто увидеть их. И желательно выдернул бы. А как осуществлять его поиски, я пока не понимаю. Мне известно, что есть списки имперских магов, только я сам не…

Стук в дверь, негромкий, деликатный, прозвучал для меня громче барабанной дроби, я вздрогнула всем телом, в панике перевела взгляд на сыча.

– Дэйна! Дэйна Гертана, позволите войти?

Принесло же!

Нальда, и голосок виноватый-виноватый, хотя только два оборота ключа в замке удерживали её от вторжения в хозяйские покои. Не будь дверь запертой – вошла бы сразу после стука. Я подскочила, принялась судорожно сгребать со стола посуду и столовые приборы Рене.

– Дэйна!..

– Подожди! – выкрикнула я.

Вышло сипло, будто я только проснулась. Сердце билось часто-часто.

– Тебе нужно спрятаться, – велела я выпрыгнувшему из объятий кресла сычу.

Он вместе со мной быстро-быстро оглядел комнату.

– Там! – я показала на расположенную в углу ширму. – Проводить?..

– Доковыляю, – отказался Рене и, насколько мог бодро, бросился в спасительное укрытие.

Стараясь не греметь тарелками, я убрала посуду в шкафчик с лекарствами, обернулась на стол, разгладила обивку кресла, которое занимал Рене, подскочила к кровати и откинула край покрывала, небрежно бросила на него книгу. Сыч как раз скрылся за ширмой. Там стоял пуфик, надеюсь, долго сидеть на нём не придётся, я собиралась выпроводить служанку быстро. Ещё раз, стараясь не упустить ни одной мелочи, окинула взглядом комнату: вроде ничего в ней не выдавало присутствия постороннего… Полотенца! Кинулась, собрала сложенные на бортике чаши влажные полотенца, спрятала в платяной шкаф. Потом переложу, просушу, всё потом. Постаралась выровнять дыхание и открыла дверь.

Нальда мялась, теребила край передника, вид имела почти раскаявшийся. Я загородила собой проход и вопросительно подняла брови.

– Простите, если помешала, дэйна… Я посуду пришла забрать. Если вы уже поужинали…

– А стучала так, будто пожар случился.

Посуду!.. Я почти всегда управлялась с этим сама, и вдруг такое рвение. Нехотя я посторонилась, впуская нахальную женщину. Нальда торопливо просеменила к столику и собрала на поднос блюда с едой.

– Вода у меня есть, можешь не носить, не трудиться, – на всякий случай сказала я.

Незаметно наблюдала за служанкой, но та подозрительно по углам не косилась, в спальне задерживаться не стремилась, сразу, как убрала со стола, пошла к дверям.

– Простите меня за то, что… – не выдержала, начала Нальда.

– За что? – как можно равнодушнее спросила я.

Так и подмывало посмотреть в сторону ширмы, убедиться, что Рене не видно.

– Что прохлаждалась и лясы точила вместо работы, – чуть слышно прошелестела служанка. – Больше этого не повторится!

«А меньше?» – так и дёргало меня за язык, еле сдержалась, промолчала, только смотрела на Нальду, надеюсь, достаточно сурово. И будто невзначай шла на неё так, что пятившаяся прислуга оказалась за порогом комнаты. Всё её вторжение заняло не больше минуты.

– Иди, – разрешила я и кивнула в знак того, что извинения приняты.

С облегчением повернула ключ в замке, привалилась к дубовому полотну двери, подышала. В углу, где спрятался Рене, была темнота и тишина. Я бесшумно пересекла спальню и заглянула за ширму.

– Она ушла, – шёпотом объявила я. – Рене?..

На пуфике, частично свалившись на пол, лежала кучкой одежда, выданная немногим ранее сычу. Складки рубашки пошли рябью, зашевелились, и из них вынырнула маленькая птичья голова.

– Ррох! – с чувством сказала я.

Мне показалось, сыч горестно кивнул.

***

Глава 6.1

Вот же… Нальда! И чего ей в тёплой кухне и тёплой компании Руты не сиделось?!

Я разочарованно прислонилась плечом к стене. Сычик легко вспорхнул и пролетел мимо, почти задев своим крылом, к жёрдочке над изголовьем кровати. Так мало времени на то, чтобы быть человеком! Оказывается, я надеялась, что заклятье исчезло само собой, ведь обращался же Рене как-то, несмотря на озвученные им же условия. Ведь могло оказаться так, что срок давности колдовства уже вышел! В мыслях я зашла немного дальше, уже строила смелые планы, как переправить его из замка домой, или хотя бы туда, куда он скажет. Говорила с ним, а сама прикидывала, сколько у меня денег, хватит ли их, даже не задумывалась о том, возьмёт ли янтарноглазый у меня хоть полтанса. Даже помечтала неуверенно, что после этого он поможет мне…

Что теперь об этом, когда он снова оброс перьями и всем своим видом демонстрировал вселенскую печаль.

Где можно получить нужные списки имперских магов, я знала, но проблема в том, что мне самой до них не добраться по целому ряду причин, и причины эти я Рене озвучить не успела. А ведь надо не только имена магов выяснить: им надо писать или встречаться, объяснять цель, просить, а я… Я думала, что за то время, что сыч прожил в Бейгор-Хейле, он что-то понял про мою жизнь, но, как показали его интересные выводы о моём статусе, его наблюдения относительно всего остального могли быть не совсем верными. И, положа руку на сердце, не всеми подробностями я хотела бы с ним делиться. Но и лгать тоже ни к чему.

Я выбралась из-за ширмы, пока помнила, вытащила из платяного шкафа смятые полотенца, пристроила их сушиться и вернулась к постели, присела на смятое покрывало. Пернатый Рене тут же слетел вниз, забрался на колени, и я погладила крылышки: этот облик смущал меня гораздо меньше, даже зная теперь, что это не простая птица, я не стеснялась протянуть руку, коснуться. Когда он становился человеком, хотелось вслух потребовать, чтобы он собрался и трезво оценил свои шансы, свои возможности и начал действовать наконец, а не отсиживался в старом замке у подножия гор, не то жалея себя, не то прячась от упомянутой семьи. А в облике маленькой совы его хотелось оберегать, укрыть от недоброго мира, продолжать следить, чтобы до него не добрался Шершень. В этот раз он не хватал меня за пальцы и лапки переставлял осторожно, чтобы не царапать ткань юбки.

– Как жаль, что даже договорить нам с тобой не удаётся. Верген, он… не так чтобы слишком скупой. Да, больших денег за ним никогда не водилось, насколько я знаю, но он многое для меня сделал, находил возможность. Я нездорова, Рене, и это мягко сказано. Моя болезнь не лечится, все эти микстуры и зелья лишь отсрочка неизбежного, но и они стоят денег, и, как видишь, в том шкафчике всегда есть запас. Услуги лекарей, а меня смотрели несколько, один до сих пор приезжает сюда регулярно, оценивает моё состояние, привозит лекарства. Мне нужно хорошо питаться, и я питаюсь: независимо от сезона у меня всегда свежие продукты и довольно разнообразное меню. До недуга… Он помог мне, Рене, благодаря ему я жива до сих пор, и дело было не в болезни. Спас. Я осталась жить, хотя не о такой жизни мечтала и не сразу оказалась здесь. Сначала мы жили в Риагате… не знаю, приходилось ли тебе там бывать. Неплохое местечко, немного шумное, суета на улицах… чудесные праздничные гулянья всем городом… можно есть орехи в меду прямо на улице, под зажжёнными фонарями, хотя прежде мне никогда не разрешали, мама в обморок бы упала… Наверное, неплохо мы с мужем жили, и я ходила в гости к соседям, и тётю Лиз видела чаще, хотя не очень-то они поладили с Вергеном. Это потом он совсем сошёл с ума в желании вытащить из меня заложенный от рождения дар… Да, я должна была стать магом, но не стала, так тоже бывает. А он два года после свадьбы всё пытался и пытался, опаивал всякой дрянью, проводил ритуалы… Это противно вспоминать и не очень интересно, Рене. – Сыч протестующе хватанул меня клювом за руку, но я помотала головой, не желая бередить воспоминания. Внимательный взгляд разглядит на моих запястьях застарелые шрамы от порезов. Некоторые ритуалы требовали крови. – Но, как ни странно это будет звучать, мне есть за что поблагодарить его. Я жива до сих пор, пусть этой жизни осталось всего несколько лет, пока болезнь окончательно не возьмёт верх.