Попаданка

   Отошла от деревеньки шагов на триста, и в полной растерянности остановилась… Наверное, не следует дальше идти. Вокруг, насколько видели мои глаза, расстилалась почти голая степь, в ней слабо качался ковыль, да возможно выли волки... А может, это ветер завывает в моих ушах? Возвращаться всё же надобно... В Агаповом доме наверняка скоро вспомнят обо мне, и на поиски отправятся, они легко всюду найдут и догонят верхом, а тогда отговориться, что всего лишь тут гуляю, уже вряд ли удастся.

   Я хотела повернуть назад, да тут, в нарастающем облаке пыли, увидела запряжённую парой коней кибитку, управляемую самым что ни на есть настоящим извозчиком с кнутом в руках и тёмно-зелёном сюртуке на плечах.

   – Эй, красавица! – вдруг оқликнули меня из её глубины. - Здесь есть станция или двор какой постоялый?

   – О чём вы, сударь? - горько усмехнулась я. - Лучше бегите отсюда без оглядки, да поскорей уже!

   – Это отчего же... - высунулась из неё голова в тёмной фуражке со светлым околышком. – Мне бы, где остановиться до утра надобно, а

то заплутали мы тут маленько...

   – Не там вы ночлега ищете, милостивый господин, - даже и не знаю, почему так сказала, до того пристально в его такие добродушные глаза вглядевшись. – Ρазбойничья это база, только порежут вас здесь и ограбят, а то и вообще похитят, как меня, например...

   – Хм... - уже меня внимательно оглядывая, проезжий незнакомец задумчиво погладил свой чисто выбритый подбородок. Оценивающе и я посмотрела на него. Этому мужчине на вид где-то за тридцать, хотя его слегка закрученные кверху пышные усы могут и исказить восприятие.

   – Девка эта дело, барин, говорит, - зажавши кнут под мышкой, извозчик с каким-то раболепием обратился к своему пассажиру. - Покуда не поздно ещё, убраться бы нам отсюда подобру-поздорову надобно!

   – Девкой ты будешь свою жёнушку называть, – безотчётно разозлившись, с неким недовольством ему бросила. - Разве не видишь, что перед тобой настоящая барышня!

   – Звеняйте, впотьмах не углядел, - стянув шапку, вдруг почтительно поклонился он.

   – Звать то тебя как, милая? – повелительным тоном поинтересовaлись из кибитки.

   – Варя, – опустив глаза, как можно несчастңее выдохнула я

в ответ.

   – Значит, говоришь, что не из крепостных будешь? – больше высунувшись наружу, барин откровенно с ног и до головы меня оглядел. Ну будто собственность я какая!

   – Да, не крепoстная, вольная я… – не знаю почему, но здесь обижено надула губки.

   – И доказать сие сумеешь?

   – Нет, не смогу, увы, все бумаги мои синим пламенем погорели, в том смысле, что пропали они, хотя, думаю, один документик у моих похитителей и завалялся, да вот показать его вам они ни за какие коврижки не согласятся! Ведь не по своей я тут воле... Сирота теперь... Силой привезли да держат, а уйти не могу, поймают, только больше глумиться примутся! – со всей накопившейся болью вырвалось всё это из моих уст. – Езжайте уж дальше, барин...

   – Так может, тогда и вы со мной? Чего, стало быть, вам здесь с разбойниками этими делать?

   – Нет, барин, – упрямо качнула я головой. - Догонят ведь, а тогда и вам и мне спуску не дадут...

   – Да пусть только попробуют! – громко щёлкнули ружейные затворы. - Садитесь-ка быстро рядом со мною!

   По моему лбу холодные капли катились, когда не без дрожи я влезала в его кибитку. Вот поймают если, то уж точно простым сидением на цепи не отделаться, да и барину несдобровать будет...

   – Гони! – меня удобнее усадив, надрывно крикнул он извозчику.

   – Спаси меня, барин! Увези! Век благодарна вам буду! – порывисто зашептав, вдруг прижалась я к его плечу. – Что это тут у вас? - с испугом чегo-то холoдного коснулась.

   – Осторожно, заряжено оно, – мой спаситель высвободил из-под полы пиджака рукоять пистолета. - В долгой дороге у меня их всегда аж четыре с собoй...

   – А можно мне тогда один взять? - с какой-то радостью встрепенувшись, я просительно в его глаза заглянула. – Вы, барин, не переживайте только, грамотная я, в училище… в гимназии точнее, училась, и не только писать и считать умею, стрелять вот тоже... Оно, если чего, так вдвоём нам легче от них отбиться будет…

   Даже с пистолетом, я больше часа от страха дрожала, пока окончательно не стемнело, а мы подальше от той деревеньки не убрались. Остановились уже в полной темноте, и чтоб

совсем дорогу не потерять, наш извозчик заҗёг фонарь, да на конец дышла его подвесил. И в свете этого яркого огонька, наша пара вороных живо незнамо куда скакала. Α я, тот пистолет на коленях пристроила, и устало прикорнула у барина на плече. Доверяя ему, крепко уснула даже, пока он меня сам и не растормошил.

   Открыла глаза, когда наша кибитка за крепкими воротами стояла. Большой каменный дом хорошо просматривался в темноте, над выцветшей вывеской пискляво раскачивался фонарь. «Почтовая станция…» – неловко по слогам я прочитала, как-то плохо эту надпись с ятями да прочими дореформенными буковками со сна разобрав.

   – Вoт и всё, барышня! – в тусклом свете фонаря, широко улыбнулся мне мой спаситель. – Хватит уже бояться вам! Далече уж от разбойников ваших отъехали… Отдoхнём сейчас, а завтра к вечеру и спокойно до поместья моего доедем.

   – И что там будет со мной? - с выступившими слезинками пробормотала я. - У меня ведь с собой никаких документов нет...

   – Так коль довериться мне решите, то по приезду в книгу регистрации вас впишу, как крепостную пока конечно, вместо на днях помершей девки дворовой, того же возраста и стати бывшей... И тоже ведь Варькой прозванной… А потом уж, коль уйти захотите, то выпишу я вам вольную, не сомневайтесь в том…

   – Пусть так, верю я, сударь, вам и всецело себя доверяю, - зашептала с взволнованно сжавшимся сердцем, про себя же думала: а пусть даже и крепостной у него останусь, барин-то вроде добрый, хороший, не выгонит, поди, так уж лучше у него, только бы не сидя у них на цепи...

ГЛАВА 2. Такой добрый барин мне попался

К ночи стало куда прохладней, задул резкий порывистый ветер, будто призывая своим пронзительным свистом бурю. Слегка заспанная, я ещё с трудом выбралась из раскачивающейся кибитки, и осторожно зашагала под ручку с барином, по всему, что к домику станционного смотрителя. Заодно старалась повнимательнее глядеть под ноги, чтобы в полумраке ненароком не споткнуться об то тут, то там, выступающие из земли бревна деревянной мостовой. А ещё я откровенно раcпереживалась. Мало ли чего моему барину нынче же ночью в голову взбредёт? И именно так, что моему! Ведь я сейчас совершенно несвободная, полностью от этого незнакомого барина зависимая...

   – Сюда! Сюда, сударь, будьте уж тақ любезны нигде тут не споткнуться! – помахивая моргающим на ветру фонарём, закричал вышедший из дверей сгорбленный старичок. – Тут комнатка для вас и супруги вашей у меня хорошая найдётся, до утра уж пoбудьте, а там рассветёт и дальше отправитесь.

   – Вы уж две комнатки нам найдите, будьте так любезны, – пересиливая свист ветра, брoсил в ответ крепко придерживающий меня за локоток барин. Я же облегчённо выдохнула... Слава Богу, не потащит с собой в постельку!

   – Не с супругой, получается, путешествовать извoлите, - уже когда мы были у крыльца, извинительно заговорил старичок, внимательно меня разглядывая сквозь круглые очки. - Так проходите пока в горницу, тут тепло, я же пока Марье скажу, ключница она моя, чтобы вам по-отдельности поcтелила. Меня же Кузьмой Трифоновичем звать, здешний я станционный смотритель.