Страница 26 из 96
— Мужские сделать, чтобы было удобно ходить, вплотную, понятно? Резинок нет, значит на шнурках завязку. А штаны, наоборот, пусть будут посвободнее, а вот тут и тут карманы, тоже не знаете? Да, столичная мода. А женское, чтобы было красиво, да, поменьше, да, кружева. Вот на нее померьте, дама примерно такая же. Чего ты краснеешь, дурочка, померить, а не носить. Я же вас не заставляю, мне сшейте, для подарка. Да, подарю одной принцессе. Неприличный подарок? Я знаю, ха-ха...
— И иголкой, и мечом. Я и пахарь, и жнец, и на дуде игрец. Я много умею, моя «принцесса». Вас пустят в замок?
— Ну, если я постучусь в ворота, скажу, что я виконтесса Окар, думаю, что пустят.
— Я не могу вами рисковать.
— А я не спрашиваю вашего разрешения...
— Сейчас свяжу и отправлю в виде тюка отцу, вам не привыкать так путешествовать
— Только попробуй.
— У нас нет лошадей, — встрял в разговор Лапай, — это будет подозрительно.
— А я скажу, что мерзкий и противный герцог Поду, сжег наш замок, всех убил, а детей съел. И что я еле-еле смогла сбежать от его гнусной рожи с двумя верными людьми.
— С пятью, — поправил я автоматически.
— С тремя, — опять влез виконт, — больше не пропустят.
— И дальше? — мне это не нравилось, но других идей не было.
— Убиваем барона...
— А его люди порубят нас в капусту. А сколько там может быть людей и почему вы уверены, что сам барон там, а не с войском.
— Ха, он не двинется, пока замок ваш не будет хотя бы окружен. Он не выходит из замка, даже на последнюю войну от него ездил старый воевода Барт, он с вашим отцом и ходил в ту знаменитую атаку, он сейчас не у дел, барон его отодвинул, теперь его сынок руководит войском, а Барт у него помощником, но друг друга терпеть не могут. Если бы не Барт, наш замок бы давно сожгли.
— Так может его ... того... на свою сторону?
— Нет, он старый рыцарь и не изменит присяги роду Сан.
— Хорошо, отползаем, сделаем так...
Я собрал всех старших и обрисовал ситуацию и свой план, причем, заставил виконта нарисовать на земле палочкой примерный план всего чего он помнил, общий план, ворота, вход в караулку, покои барона и прочее. Каждая десятка получила свой приказ, который я заставил повторить вслух, ну, типа, ждем того-то, бежим туда-то, делаем то-то, если сделали, бежим туда-то и делаем это, если не смогли, то ... в таком духе.
Отозвал Липпа в сторону:
— Приклеиваешься к виконтессе, оттаскиваешь ее из драки. Ни один волосок с нее не должен упасть, ты понял?
— А как же вы, ваша светлость?
— Мне не нужна будет победа, если она пострадает, усек?
— Так точно, ваша светлость.
Похлопал его по плечу, снял с себя все лишнее, проверил, как меч выходит из ножен, перевесил один нож на грудь, второй под левой рукой на боку, надел старый обычный шлем. Мы шли вчетвером, Орха, я, Липп и один из охранников виконтессы, старый ветеран, я бы взял кого-нибудь пошустрее, но был шанс, что ветерана узнают в лицо и откроют дверь.
Вход в городок был открыт, два стражника сидели с кубками в руках, их спеленали и заткнули рты. Вечерние, почти уже ночные улицы были пусты. Кто-то посматривал на нас из-за ставней, но похоже здесь за последние дни привыкли к вооруженным людям. Через пустое пространство пошли уже вчетвером, на воротной башенке никого не было, а при подходе к воротам, открылась калитка и силуэт с мечом окликнул нас:
— Кого там несет?
— Виконтесса Окар, к барону.
— Он не предупреждал...
— Мне нужна помощь, бестолочь, наш замок сожгли.
— Наши что ли? Ой, то есть, кто посмел?
— Пропусти, — мы были уже вплотную. Орха стояла в двух шагах от стражника, ветеран стоял чуть сзади и слева, а я, припадая на правую ногу, прижимая левую руку к боку, сделал вид, что мне совсем плохо, доковылял до ворот в шаге от калитки и со вздохом оперся рукой в доски.
— Только в башню, сейчас барону доложим.
Совсем плохо, решетка была опущена, между воротами и ею было пустое пространство в три шага шириной, отсюда же была дверка в караульное помещение, и на входе стоял еще один стражник с арбалетом в руках, направляя его на нас. Мы втиснулись внутрь, калитку закрыли на пару засовов, стражник махнул нам в сторону двери.
Я кивнул Липпу и вошел в дверь мимо арбалетчика, мать, пятеро, трое сидят за столом, один поднимается по лесенке на площадку башни, что никак нельзя допустить, еще один, здоровенный громила, стоит посредине с тесаком в руке. Голова выключилась, надеясь на своих, я, стоя спиной лягнул арбалетчика ногой, от чего он улетел в проем двери. Сам, оттолкнувшись, прыгнул к лестнице, дернул стражника на себя, и, пока он пролетал с матом мимо, выдернул меч и воткнул ему в бок. Трое за столом еще ничего не успели понять, а вот громила заорал и бросил на меня. Мой меч скорее не выбил, а вывернул тесак у него из рук, но ударился со страшной силой об наруч амбала и вылетел у меня из рук. Сверху со ступеньки прыгнул прямо на здоровяка, правой рукой ударив в глаза, и пока он с ревом обхватывал меня руками, левой выдернул нож и вогнал в шею между кирасой и шлемом. Здоровяк вскинул руки вверх, нож облитой струей крови остался в ране, я упал вниз.
За дверью лязгали мечи и хрипели, только не Орха... Трое за столом только начали подниматься, так мало прошло времени. Двое левых были без кольчуг, долетел до них через стол, дернул левой рукой камзол, отрывая крючки и открывая доступ ко второму ножу, и дальше, как перфоратором — а это что...
— На-на-на! — три удара в одного, — на-на-на, — это второму, и опять на третьем ударе нож остался в теле, что же это такое...
Последний из стражников отскочил к стене и выдернул меч, а амбал, наконец-то дотянулся до ножа в своей шее и выдернул его, это он зря...кровь, которая шла толчками, теперь просто струей хлынула вверх, но здоровяк еще стоял и даже повернулся в мою сторону, вращая глазами.
— Убью! — заорал он, двигаюсь в мою сторону.
Перевернул стол ему под ноги, тот запнулся и упал, но дотянулся до меня и схватил руками за ногу.
— Что же ты бессмертный такой, — кроме лавки под рукой ничего не было, схватил и несколько раз торцом, так как было не размахнуться, вколотил ее этому быку в голову. Тот все-таки повалил меня на пол, и мы еще несколько мгновений побарахтались в крови, пока силы его не покинули. Подпрыгнул вверх и в сторону, меч последнего ударил по шлему вскользь, снова прыгнул в другой угол, подхватываю какую-то палку, стоящую в углу, мать, даже не шест, да какой шест в таком пространстве.
Стражник все-таки был ошарашен всей этой мясорубкой, иначе не понять, почему он бросился на меня с мечом вперед, стараясь наколоть как жука. Упал ему в ноги, он завис надо мной и по инерции стал заваливаться вперед. Выкатился, и когда он перевернулся, вбил палку ему в глаз. Эти вопли, наверное, услышали и в замке Поду. В таком виде меня и застали Орха и Липп, вбежавшие в караулку. Весь в крови, с голыми руками, а под ногами несколько дергающихся тел разной степени умирания.
Я скинул шлем и схватил Орху за руку, заглядывая в глаза:
— Ты цела? Цела?
— Цела. А ты?
— Да, открыли?
— Там решетка.
Я выскочил к воротам. Решетка открывалась с той стороны, кусок веревки от затвора висел в двух метрах сверху.
— Орха, — я присел, схватил девушку за ноги и поднял вверх, — дотянешься?