Крылья Агнессы

Твою дивизию. Меня ещё и встречать будут!

— Почему столько вариантов? — Окидываю взглядом карту, где улиц не счесть.

— Частного детектива подберём пока вы в пути. Это дело не быстрое. И не каждый согласится отдельно от властей искать особо опасного дезертира. Имейте в виду, вашей задачей не является поиск Агнессы. Помните, она уже в розыске. Вы не являетесь профессионалом в этой области, поэтому вероятнее всего выдадите себя и подставите детектива. Именно его задачей будет деликатный поиск, вашей же — убедить девушку явиться с повинной, когда он её найдёт. Скорее всего, мы обставим всё так, будто она тяжело заболела, что явилось причиной отсутствия. Это смягчит её вину ещё больше.

— Она не станет лгать.

— А её никто и не будет спрашивать. Подкупим врача, он сам всё доложит куда следует. Так, и последнее. Командировочные расходы.

С этими словами достаёт две пачки рублёвых купюр.

— У меня есть деньги, — отказываюсь принять.

— Можете не тратить, вернёте по возвращении. Но мне так спокойнее, — настоял на своём гвардеец и дальше по делу. — А теперь пробежимся по плану города…

Обвёл карандашом несколько адресов своих друзей, которые будут осведомлены о проблеме и которым я смогу доверять. Заштриховал улицы, на которые мне не стоит тратить время. Поставил звёздочки в местах, где любила бывать Агни. Последнее просто для сведения, в случае если детектив что–то упустит.

За полчаса всё обговорили и подполковник отбыл. Дав рекомендацию напоследок, чтобы в столице я сменил гусарский мундир на гражданский костюм, желательно побогаче. А средства взял из командировочных расходов.

К вечеру прибыл гонец с приказом, о чём я узнал, когда вызвал ротмистр.

— Убываете в столицу по особо секретному заданию, как интересно, — усмехнулся Грибоедов, изучая меня внимательно. — Свезло, аль нет. На совести вашей, товарищ поручик. Командировочный, как понимаю, товарищ подполковник уже вручил.

— Так точно, товарищ ротмистр, — отвечаю чётко, а на душе почему–то совестно.

Бросаю братцев, вот почему.

Но не так, как он думает.

Получив пожелания счастливого пути, покинул командный блиндаж с тяжёлым сердцем. Но вскоре озадачился уже реальной проблемой.

В Иркутск я прилечу на Медведе, за полдня я доберусь туда.

Если не сяду на поезд завтра утром, подполковник узнает и всё отменит. Если не сойду с поезда в Иркутске — вызову подозрения. А пилить двенадцать дней по железной дороге — это бесполезная трата времени. Времени, которое рассчитываю потратить с пользой!

Поэтому лихорадочно строю свой план.

Подключив и Фёдора, который толком ничего посоветовать не смог. Разве что предлагает с поезда сойти на первой же остановке. А затем вернуться на предпоследней.

Я и сам об этом думаю. Других вариантов нет.

Сборы с вечера. Гусарский мундир повесил в шкаф бережно и одел отцовский костюм, который теперь из–за мышц еле натянулся в груди, плечах и руках.

Сумка небольшая с документами, да и вся поклажа.

Поскакал с сопровождающим гусаром, чтоб потом лошадь казённую в эскадрон вернул.

В 6:05 я уже на месте. На вокзале пусто, кто бы мог подумать.

Полицейских нарядов и военных патрулей шныряет больше, чем гражданских.

Поезд уже у перрона. На платформах эшелона груды покорёженных орудий и корабельных частей, скорее всего с Находки. Знаю, что многое могут ремонтировать и здесь. А это, скорее всего, уже на переплавку. Ближе к носу грузовые вагоны, в один целая вереница рабочих, грузят крупные зелёные ящики.

Не успел толком осмотреться, полицейские подскочили, а следом и военный наряд.

Предъявил документы, проверяющие переглянулись. Посмотрели на меня внимательно и дальше пошли шерстить.

Посадка началась за сорок минут до отправления. Пассажиров стал пускать через второй вагон худощавый мужичок с подкопчённым лицом в засаленной форме кондуктора со стойким запахом перегара. Желающих покинуть Владивосток собралось не так много. Всего двенадцать человек, не считая меня. Но все с огромными баулами, в отличие от меня. В основном пожилые, два господина за сорок и беременная барышня с перепуганными голубыми глазами навыкате. И мать с ней такая же.

Один из мужчин показался мне странным сразу, на меня косился всё время, пока не прошёл в вагон первым. А когда зашёл я, он стоял на проходе у перил в конце, и посматривал, как неуклюже ищу своё купе.

Усевшись на твёрдую скамейку в купе, я посмотрел на скрутки матрасов с подушками вверху с твёрдым убеждением, что всё это мне не понадобится.

Поезд тронулся с опозданием на семь минут. И двинулся очень тяжело.

Выждав четверть часа, я высунулся в коридор. Подозрительного мужчины уже не было. Кондуктора застал в его маленьком открытом купе за стаканом с самогонкой и малосольными огурцами.

— Кипяток будет готов не раньше, чем через полчаса, кружку выдам, — начал с ходу. — Туалеты откроем через час, когда проедем городскую зону. Бельё на верхней полке. Ещё остались вопросы, барин?

— Я не увидел в расписании остановок. Когда прибываем в Угольный?

— Эх, барин. Военный эшелон же, до Хабаровска без остановок чухаем.

Секунды три стою ошарашенный, пока кондуктор не обозначается:

— В Угольный, барин, могли бы и на лошадях. Ток у вас же билет до столицы.

— А, да, да, — отмахнулся и обратно пошёл.

И что теперь делать⁈ До Хабаровска двое суток. У меня ни еды, ни воды нет. Может, поэтому мужик на меня косился? Подумал, что я вор?

Вернулся в купе. Уселся на лавку и посмотрел через окно с досадой. Местность перебирается, уносясь, ближе деревья мелькают быстро, чуть подальше уже медленней тянется. Но километр за километром я удаляюсь от цели.

Уже и лес незнаком, просветы с полями не облагороженными. Дорог не видно, всё дичает.

Да я и сам дичаю от злости. Только на кого мне злиться? На себя.

Окно дёрнул сверху, и звук в купе ворвался с ветерком и железнодорожными перестуками. Отлично.

Немного поразмыслив, обратно поднял форточку. И вышел к кондуктору, заметив странного мужика, который снова встал там же, вероятно, чтоб на меня посматривать.

В купе захожу, встречая встревоженный и недоумевающий взгляд работника поезда. Десять рублей ему сую. Берёт не спрашивая.

— До Иркутска меня не беспокоить, — говорю хмуро. — Выполнимо?

Кивает испуганно.

— Надо будет, сам выйду за кипятком и прочим, ясно?

Снова кивает, деньги к груди прижимая.

Возвращаюсь в купе и закрываю дверь на защёлку. Снаружи её теперь может открыть только кондуктор специальным ключом.

Выжидаю ещё. Но сижу, как на иголках.

Лес проехали, луг начался. Деревушка на горизонте, трубы печные дымят. Мост через реку проезжаем, дальше каменистая местность пошла. Карьер целый вырыли. Снова лес…

Отважился. Опустил форточку донизу! Сумку с документами за спину перебросил и полез. За выступы снаружи уцепился, для ног не сразу нашёл. Вылез полностью! Чуть не сорвался. Но помедлил падать. Правой рукой держусь, левой форточку снаружи закрыть пытаюсь, или хотя бы прикрыть, чтоб в коридоре не задувало.

Пробую по чуть–чуть поднять. Доходит, но щель остаётся. Так не пойдёт! Назад спускаю и теперь с размаху толкаю, успевая в последний момент пальцы убрать, чтоб не прищемило.

Защёлкивается окно! Всё, обратного пути нет.

А за спиной снова овраг начинается. Тьфу, как по закону подлости. Пальцы быстро немеют, ветер хлещет в лицо. Под ногами по рельсам мощно перестукивает. Заветный лужок впереди.