Civilization

Конечно, я сильно сомневался, что старику удастся предотвратить столкновение, но, в отчаянии, я готов был ухватиться за соломинку.

— Галис, скажи адаже, чтобы открыли ворота. Пусть Сатиен выйдет к исаварам!

Тот, перегнувшись через ограждение, прокричал что-то вниз, воинам, стоявшим у ворот. Потом повернулся ко мне.

— Они не откроют ворота. Они боятся нападения! Да, к тому же, ворота уже забаррикадированы, и их не открыть!

— Спустите меня! — сказал Сатиен, запахивая удобнее свой старый, ношенный плащ. — Принесите веревку и спустите меня вниз!

Я с сомнением посмотрел на бушующую толпу, потом– на старика.

— Несите веревку, но… сначала пусть спустится два воина со щитами. Без оружия! Только со щитами!

Веревка вскоре была найдена, и двое юношей, один за другим, скользнули по ней вниз. К ним сразу подскочил какой-то черт с дубинкой, но они укрылись за щитами, а нападавшего отогнали камнями со стены.

— Теперь — Сатиен. Обвяжите его веревкой!

Старику пропустили веревку подмышками и осторожно спустили вниз. Прикрываемый щитоносцами, он дошел до толпы исаваров.

Сначала я думал, что его растерзают прямо на месте у нас на глазах. Но, затем, к нему подошли несколько немолодых мужчин — исаваров, видимо, вождей, и женщины с такими же изогнутыми в навершии посохами, как у наших жрецов.

— Кто это? — удивился я. Никогда мне не приходилось видеть, чтобы у адаже женщины принимали участие в каких-то переговорах, или даже, в Совете племени!

— У исаваров матери рода, — главные в племени. Они же выступают и как жрицы Светлой богини!

Вскоре знатные исавары и Сатиен подошли к стене, там, где стоял я со своими жрецами.

— Посланник Небесных богов, примешь ли ты подношения и людей народа исаваров? — воскликнул Сатиен дрожащим старческим голосом.

Я встал в промежуток между бамбуковых кольев, в любую секунду ожидая камня из пращи в лицо.

— Я, посланник Небесных богов, приму избранных от народов, что поклоняются Небесным богам, завтра!

Потом, через Сатиена и других атуров — толмачей, я долго объяснял, что надо выждать до завтра, чтобы все успокоились, что приму я не всех, а делегацию, избранную от каждого из племен.

Постепенно мятежные племена успокоились, но не ушли. Они разбили свои лагеря прямо у городских стен и стали ждать, когда им откроют ворота.

Утром, лишь рассвело, я собрал атуров и вождей адаже.

— Что у нас там с этими паломниками? — первым делом поинтересовался я.

— Три делегации ожидают вас. От скиров, от исаваров и от доратиев, — доложил Сатиен.

— Хорошо. Давайте вводите их по отдельности. Так мы сможем лучше их выслушать и понять.

Первыми в храм привели скиров. Мужественные кочевники с окладистыми бородами, заплетенными в косички, не стали падать ниц, лишь сдержанно мне поклонились. Возглавлял их немолодой вождь с изуродованным шрамами лицом.

— Наконец-то я могу говорить с тобою, посланник Небесных богов. Я давно ждал этого. Когда мое племя пришло в эти места, нам сказали, что ты — бог этих мест. Мое племя решило чтить тебя, как своего бога. Мой дед, вождь нашего племени, приводил в твой храм по 20 быков и по 40 овец ежегодно — почтить Небесных Богов и их посланника. С тех пор, мы ежегодно приносим в храм свои подарки, и возносим мольбыНебу о добром урожае. Но теперь нам приходится проходить в храм Богов так, как будто мы воры, явившиеся обокрасть храм, а не облагодетельствовать! Адаже смеются над нами! Нас не пускают в ворота, не дают придти к тебе, припасть к твоему алтарю!

— Ну, вот вы здесь. Вы говорите со мною. Проблема решена?

— Как только ты уйдешь к престолу Небесных Богов, все будет по-прежнему. Нас перестанут пускать в ворота города.

— Так, где у нас вожди адаже?

Оба руководителя племени адаже, разумеется, находились в городе, в ожидании исхода переговоров, и немедленно явились в храм.

— Отчего вы не пускаете скиров в мой храм?

— Нам не нужны тут, в нашем городе, дикие кочевники — скиры. Опасно пускать сюда этих костоломов. Они недалеко ушли от тессагитов, чьи головы мы вывешиваем на стенах города каждый раз, как получается их догнать.

— Они давно уже не кочуют. Скиры возделывают поля, строят поселения, и, главное — верят в тех же богов, что и вы. Они имеют право входить в храм в любое время.

Вожди адаже были явно недовольны таким поворотом событий.

— Мы не можем пускать их в наш город каждый раз, как им этого захочется. И храм этот построили тоже мы. Мы не хотим пускать их. Если им нужен храм– пусть строят сами где хотят, а наш храм– это наш храм.

— Нет, так не пойдет. Этот город — не просто поселение адаже. Это — вместилище священного Саркофага и храма, его окружающего. Здесь боги говорят с людьми. Здесь рады любому, кто верует. Тут нет ни адаже, ни скира, ни исавара — тут все — «Поклоняющиеся богам». Введите следующую делегацию!

Исавары вновь удивили меня — среди них было много женщин. Возглавляла их колоритная седовласая старуха в плаще из выбеленных козьих шкур и тиаре из белого войлока. На шее у нее болтался кованый медный диск с длинными проволочными лучами — очевидно, изображение солнца.

— Это главная жрица Светлой богини! — прошептал мне Галис, округлив глаза. Я напрягся. Конкурирующая организация мне тут ни к чему.

Женщина заговорила на языке исаваров. Один из жрецов переводил мне.

— Приветствую славного и досточтимого посланника Небесных богов. Я, скромная служительница Великой Госпожи, посылающей в мир все живое, рада и счастлива почтить твое присутствие на нашей земле.

— Постой-ка. Она так и сказала — «на нашей земле»?

— Именно так, Великий.

Так-так-так. Слова «на нашей земле»– это не оговорка. Очень, очень интересно.

— Чем я обязан визиту славной служительницы Светлой богини?

— Мои подданные недовольны нарушением их прав. Им запрещается проходить туда, где ранее они ходили спокойно, и поклоняться Светлой богине на кургане, окруженном теперь стеной Адажиона.

Вот это да!

— Она что хочет сказать? Что на этом холме, на котором мы основали Адажион, когда-то поклонялись Светлой богине? Тут было ее святилище?

— Ничего тут не было. Светлой богине исавары поклонялись и поклоняются везде, где им взбредет в голову. Могут остановиться в любом месте, которое им нравится — у родника, на вершине холма, у реки, наопушке леса — и, пожалуйста, вот тебе место для поклонения. Наверняка на этом холме кто-нибудь когда-нибудь этой богине и поклонялся, но не чаще и не реже, чем в любом другом месте вдоль Станубиса.

Мысли мои бегали, как тараканы по кухне. Чего она приперлась? Что ей тут надо?

— Мои подданные — продолжала Светлая жрица — должны иметь возможность проходить туда, где они привыкли поклоняться богине, и отдавать ей свою дань уважения и любви. Заодно они могли бы поклониться и иным богам, пришлым на этой земле, которым Светлая богиня оказывает свое гостеприимство!

Так-так-так. Надо подумать. Похоже, дело обстоит следующим образом.

Сидели тут эти тетеньки — жрицы,никого не трогали, окормляли местных жителей — исаваров, и все у них было хорошо. Потом, откуда не возьмись, появились мы с адаже, построили город, и начали очень резко тут все подгонять под себя — в том числе, принесли культ Небесных богов со своим пророком. Причем пророк у них очень авторитетный — в отличие от Светлой богини, которую никто никогда не видел, он является людям раз в 20 лет, и каждый раз он выглядит одинаково, и не стареет! Это, несомненно, произвело впечатление на их паству — и от Светлой богини начали отпадать. Исавары потянулись к Небесным богам и их пророку — ну, то есть, ко мне.