Civilization

Так, в этот вечер, при свете костров, собрание воинов адаже решило откочевать к подножию далеких южных гор.

В эту ночь никто не ложился спать. Взбудораженные люди сновали между костров, с визгом носились дети, слышались крики и похвальба. Люди не стеснялись подходить ко мне и расспрашивать, каково им придётся на новом месте: Сергей и Саша помогали преодолеть языковой барьер, явно добавляя к моим сбивчивым обещаниям многое от себя.

Алина с ребенком на руках пришла ко мне в ночной тьме, сразу после собрания.

— Зачем ты сделал так? — без предисловий сказала она мне. — Знаешь, как они совершают дальние походы всем племенем? Они убивают всех лишних людей. Всех стариков, всех детей, которые не смогут идти со скоростью взрослых. Часть женщин убивают тоже, тех, что надоели.

Ее голос задрожал.

— А потом на новом месте набирают себе новых…

Я мог только развести руками.

— Тут нельзя оставаться! Ты же слышала все, что говорилось на Круге Совета племени! Нет воды…

Ее лицо исказила судорога. Казалось, она готова вцепиться мне в горло, но вместо этого просто расплакалась. Максим увел ее, и горестные крики женщины потонули вдали в радостном гомоне обсуждавших предстоящее путешествие адаже.

Я был очень удивлен. Уж кому-кому, а Алине не стоит о себе беспокоиться — она же жена вождя! Что за глупая блажь? Ладно, бог с ним. Женщины часто суетятся из-за пустяков. Прости, Алуэн, но так надо!

Оставшиеся дни прошли в приготовлениях к походу. Отбирались молодые бычки для упряжек. Старый скот забивали, мясо резали тонкими полосками, сушили на солнце. Делали волокуши — деревянные сани. Молодые воины ушли вперед разведать путь — колодцы, водопои, враждебные племена. Готовили оружие и припасы. Подготовили гигантские, на 5 упряжек, волокуши для моего цилиндра. И многое, многое другое…

К моему удивлению, оказалось, что адаже не применяют колесо, хотя для кочевого народа это должен быть просто мегаполезный девайс! На всех работах по-прежнему использовались волокуши, запряженные волами.

— Отчего они не используют колеса? — спросил я Валериана.

— Никто не видит в них смысла. Волокуши и так тяжелые, а если прикрепить к ним еще и эти нашлепки, они будут еще тяжелее!

— Но ведь тогда станет проще катить груз?

— Тут дело вот в чем. Местность после Сдвига, как ты его называешь, стала очень неровная. Тут вообще лучше всего вьючных животных использовать! Через каждые два-три километра — перепады высот! Телегу придется постоянно перегружать и перетаскивать через эти барьеры…

— Это все понятно. Но как они попрут мой цилиндр без колес? Он же тяжелый! Так или иначе, надо решать этот вопрос! Поговори с Семмуном, пусть пришлет мне плотников, или кто там у них есть в этом духе!

Дядя Саша и Сергей объяснили вождю, что мне от него надо, и вскоре мне прислали «плотников».

Как же долго пришлось объяснять, что именно надо сделать! Смотрят на меня коровьими глазами, и, вижу, вообще не понимают смысла задания. Дядя Саша, переводивший им мои слова, долго укоризненно смотрел на мои потуги, затем не выдержал:

— Ты, Костя, не пытайся им сразу все объяснить. Ты пока им все до конца рассказываешь, они уже забывают, что в начале было! Им надо задачу-то по частям ставить. Вот ты колеса из чего решил делать?

— Из дерева, из чего же еще!

— Что из дерева — понятно, ты скажи, из какого дерева — из бревен, что ли?

— Ну не из бревен, конечно, из доски!

Старик посмотрел на меня, как на блаженного.

— Нету доски-то, Костя. Разве что крышу нашего дома разобрать, там еще стропила пиленные сохранились. Только ни к чему это. Не будет толку.

— Отчего?

— Доска там сосновая — пояснил Саша, и посмотрел на меня, как будто бы все этим объяснил.

— Ну, и?

Стоявший рядом Сергей тяжело вздохнул.

— Сосна не годится. Слишком мягкое дерево. Даже колеса не выйдет сделать — быстро сносятся, не говоря уже про оси.

— А других досок нет?

— Откуда? Что и было, все переломали. Да и не годилась та доска. В давние времена все деревяшки были — или сосна, или ель. На стройку годится, а на арбу, для телег — нет. Был бы дуб, тогда — да! А сосна…

Саша махнул рукой, всем своим видом показывая безнадежность моей затеи.

— И что делать? Мой цилиндр, что, здесь останется?

— Не горячись! Просто дело это непростое. Это раньше было — взбрело тебе что-то в голову — пошел, все, что надо, купил, да и делай на здоровье! Теперь, чтобы получить годную вещь, надо очень постараться. Материал — раздобыть, инструмент — достать где-то… а может, даже, сделать придется инструмент-то, если нужного не найдешь! Да и покумекать трошки, кто тебе это будет делать! Вот ты сам сможешь, скажем, кремнёвый наконечник на стрелу выдолбить?

— Не знаю, не пробовал!

— Я зато, Костя, знаю. Сможешь. Конечно, сможешь, что там мочь-то! Лет за десять выучишься, и тотчас же сможешь!

— Шутишь? Нет у меня десяти лет! Двадцать дней и ночей, на всё про всё!

— Да. Вот поэтому-то, Костенька, надо все, что ты за свои двадцать дней освоить не сможешь, поручать другим людям. А поскольку люди вокруг тебя будут, видимо, «не очень» — тупые, суеверные и бестолковые, — придется тебе каждый раз, как ты что-то затеешь, крепко думать. Как задачу ставить, кому поручить, как материалом снабдить, где инструмент взять, эт цеттера, Костенька, эт цеттера!

Дядя Саша вдруг положил мне руку на плечо, глядя прямо на меня. В его глазах с выцветшими ресницами сверкнула стариковская слеза.

— Нелегко тебе придется. Ну, да ты парень толковый, прорвешься. Верно, Серега? За цилиндр свой не беспокойся. Сделаем мы тебе колеса, все как положено!

— Тут карагач еще остался, — Сергей кивнул в сторону хутора — старые стволы, еще до Сдвига выросшие. Они, правда, уже засохли все от такой жарищи, но не сгнили — стоят, не шело́хнутся. Ветви у них все на дрова обрубили, а стволы так и остались, их так просто не возьмешь! Вот из них и сделаем. Только сначала пилу надо будет двуручную сковать, чем на доски распускать будем. За полгодика-то управимся, а, Саш?

— Должны! Дал бы только бог здоровья, а то скрутит как Валерьяна, и привет.

— Ладно, Костя. — Дядя Саша протянул мне руку, крепко пожимая мою. Я почувствовал на его ладони твердые мозоли. — Не увидимся мы больше. Уйдешь ты в свой ковчег, да и все, а мы тут еще двадцать лет никак не протянем. Прощевай. Не поминай лихом!

* * *

Засыпая в капсуле, я думал об Алине. Бедняжка, она хотела хоть капли сочувствия, а я не дал ей даже этой малости. А ведь она же последний человек из моей реальности, того пространства/времени, из которого пришел и я.…Какая трудная судьба. Судя по всему, проснувшись в следующий раз, я не увижу ее больше…

Впрочем, возможно я никого уже не увижу. Кто знает, что они могут решить еще! В мое отсутствие они могут сто раз передумать подчиняться чужому богу, идолу племени, которое они так легко покорили.

Придется рассчитывать на их благоразумие, свою убедительность и…удачу! Не знаю, проснусь я ли вновь, но если все получится, в следующий мой выход я окажусь совсем в другом месте, и оно будет лучше для этого племени.

И для меня.

Глава 9