Civilization

Министр оффиций явился ко мне под вечер. Прежде всего, он попросил осмотреть все закоулки шатра и окрестностей, чтобы избежать нежелательных свидетелей.

Затем к шатру подъехало несколько закрытых повозок. Служители министра поставили загородки из ткани и прутьев бамбука так, чтобы пассажиры повозок могли пройти в шатер незамеченными.

Шестеро вошедших выглядели крайне необычно. Похоже, это не ляо, не канаки, и не жители Лар-адо. Судя по цвету кожи и одежде, это были сарды!

Вошедшие распростерлись ниц.

— Приветствуем тебя, великий правитель — глава посланников, невысокий человек средних лет, с несколькими шрамами на лице, говорил через переводчика. — Мы просим о милости — выслушать нас благосклонно и непредвзято!

— Говори, — быстро ответил я.

Слушая неспешный, из-за переводчика, рассказ, я рассматривал своих визитеров. Темнокожие, но с европеоидными чертами лица, кажется, на прежней Земле так выглядели жители Восточной Африки. Все худощавого сложения, у многих шрамы на лице, у одного не хватает на руке пальцев. Воины!

— Мы — военные рабы сардукаров. Нас называют «отаку». Двоих из нас взяли в плен ваши воины при осаде Лар-адо. Их оставили в живых, и они смогли вернуться к своим семьям, которые не надеялись уже увидеть их вновь. Мы знаем теперь, что ваши воины не так жестоки, как сардукары. И мы хотим заключить с вами сделку.

Он выжидательно уставился на меня. Казалось, воздух вдруг зазвенел от натянутых нервов присутствующих.

— Сардукары — продолжал он — прикончили больше отаку, чем враги. Они убивают нас по любому поводу, иногда просто для устрашения других. Нас первыми бросают на неприступные стены. Нас первыми пускают на мясо, когда провианта недостаточно.

— Расскажите про этих сардукаров. Кто они?

— Это отдельная раса. Каста воинов. Они живут в фортах — огороженных отдельных поселениях, или огороженных кварталах внутри городов. У сардукаров отдельный язык, они говорят на языке их господина Куива Седератто. Они не общаются с остальным населением — даже спросить «где колодец» или что-то подобное они могут только через своих рабов — отаку. Они женятся и выходят замуж только за людей из своей среды.

— Это что, племя завоевателей?

— Нет. Старики рассказывают, что сардукары изначально — не какое-то отдельное племя, это такие же простые жители долины Сарда. Правитель Куива Седератто больше пятисот лет осуществлял отбор самых высоких и сильных воинов и даровал им самых высоких женщин. Наиболее сильным и высоким сардукарам давались сотни жен, и они должны были производить много, очень много детей. Это продолжалось десятки поколений. Им было запрещено общаться с соплеменниками, они забыли родной язык, став чужими в стране сардов. Их учат, что они должны в любой момент убить любого, кого им прикажут — вырезать родную деревню, сжечь родной город — все, что прикажет командир.

— Может ли обычный сард или «отаку» поступить в сардукары?

— Просто стать сардукаром нельзя — им надо родиться. Правда, раз в год ворота фортов отворяются, и простолюдин, считающий себя сильным и смелым, может войти и заявить, что хочет присоединиться к сардукарам. Его заставят пройти там несколько испытаний, каких именно — никто не знает. Если он их пройдет — он может стать сардукаром. Каждый год честолюбивые молодые сарды заходят в эти форты и не возвращаются. Никто не знает, удается ли им пройти испытания и стать сардукаром, или нет. Их дальнейшая судьба покрыта тайной. Но, некоторые рабы, бывавшие в фортах сардукаров, говорят, что этих людей попросту убивают, заставляя сражаться друг с другом на поединках. Каждый раз им говорят «Убей своего противника, и мы примем тебя», но затем, после поединка, все начинается сначала — новый поединок, якобы последний… и так до тех пор, пока все не погибнут.

— А зачем они это делают?

— Они просто убивают так смелых и сильных простолюдинов. Чтобы некому было возглавить восстание!

— Да это какие-то звери! — возмутился мой министр.

— Они совершенно безжалостны. Их учат есть человеческое мясо — на случай, если в походе начинаются проблемы со снабжением. Конечно, все это — во время войны. В мирное время их кормят хорошо — и они вырастают очень, очень крупными.

Ничего себе, то есть слова «пускают нас на мясо» — это не просто фигура речи!

— Они едят людей?

— Если нет продовольствия, сначала съедают пленных. Потом ловят поселян. Потом — убивают и едят своих рабов. Могут есть и друг друга, но до такого никогда еще не доходило.

— А вы что едите, если нет продовольствия?

— Или пищу, которой сардукары брезгуют, или их объедки.

— Понятно. А как набирают отряды «отаку»?

— Забирают мальчиков из простых семей. Сначала заставляют прислуживать сардукарам… по разному прислуживать. Потом старшины отаку начинают обучение военному делу. Мы служим носильщиками в походе и легковооруженной пехотой в бою. Копьеметчики, пращники, — все это мы. Ну и просто делаем то, что приказывают сардукары — чистим снаряжение, рубим дрова, готовим еду, разбиваем лагерь, делаем в нем всю работу, носим снаряжение. Благодаря нам они могут очень быстро проходить огромные расстояния.

— И зачем вы пришли ко мне? Что вы хотите?

На некоторое время повисло молчание. Казалось, темнокожий отаку со шрамами на лице не решается произнести то, ради чего они явились в наш лагерь. Его губы в волнении задрожали, глаза выдавали сильнейшее душевное смятение.

Наконец, заговорил другой посланец — высокий, очень худой, сильно сутулящийся отаку. Выглядел он как очень пожилой, но на самом деле был скорее среднего возраста — просто состаренный жизнью. У него отсутствовало одно ухо — так сардукары наказывают своих рабов.

— Мы хотим, чтобы ты убил правителя сардов и победил его войско — перевел мне толмач.

Однако!

— Хм. А вы прям очень верные подданные, не так ли?

Высокий отаку выдержал мой взгляд.

— Он — это зло, отец зла и сын зла. Он убивает всех, кто ему не нравится. Его слуги убивают и берут себе все что захотят. Его власть невыносима. Мы ненавидим его сильнее, чем любим свои жизни.

Глядя на него, я почему-то ему верил.

— Мы поможем тебе, бессмертный. Во время боя дай нам знак, и мы расступимся и пропустим твои войска. Ты сможешь ударить им в тыл.

— Отаку всегда прикрывают фланги — вновь подал голос старший из послов — и мы сможем сделать так, что это прикрытие убежит, или даже перейдет на твою сторону.

— Не вижу в этом толку. Сардукары могут сражаться в окружении также мужественно, как и обычно. Окружать их бесполезно. Что вы еще можете предложить?

Посланники мрачно смотрели в пол.

— У нас ничего нет. Мы нищие. Правитель забирает все, что есть у нас.

Пожилой посол вновь поднял глаза.

— Наши силы не стоит недооценивать. Сардукары сильны, и в бою тебе не помешает несколько тысяч лишних крепких рук! А ненавидим мы их так, как никто никого в целом свете!

Ладно. Я действительно ничего не теряю. Конечно, познакомиться с этим Куива-как-его-там было бы полезнее, чем убивать, но, похоже, это настолько злобный мизантроп, что общения у нас все равно не получится.

— Так какой знак вам подать в битве?

Все это было отработано, проверено, и теперь нам нужно опробовать это в деле.

Мы высадимся в сотне фарсангов от руин Спайсера и двинемся в обход армии Сардукаров к городу Лар-адо, — к тому, что от него осталось. Заняв его, мы полностью прервем снабжение сардукаров возле Спайсера. Им останется только вымереть от голода — по морю им ничего не доставят, а путь через Лар-адо будет перерезан. Очевидно враг попытается разгромить наши войска, и здесь то мы и увидим, что лучше — армия каннибалов или эффективное взаимодействие конных, пеших и механистических войск.