Страница 17 из 95
Конечно, я не хотел впутываться.
Мои слова «Уходи отсюда» прозвучали одновременно с ее ответом:
— Конечно, серьезно.
Шейри замерла с открытым ртом — так ее удивило то, что я сказал. Она шагнула ко мне, и на ее лице отразились противоречивые чувства — желание послать меня к черту боролось с порывом умолять о помощи. Но прежде чем она успела что-то сказать, ее взгляд упал на человека, сидевшего неподалеку за столом. Это был тот самый посетитель, который, как вы помните, получил стрелу в грудь.
Тут же забыв про меня, плетельщица быстро подошла к нему и повернула его голову так, чтобы на лицо падал отсвет огня в очаге.
— Я его знаю, — сказала Шейри. — Знаю. Это провидец. Что он здесь делает?
— Истекает кровью, и я не хочу составить ему компанию, ты уж меня прости. — Я решил, что выразился ясно. — Это не ты его?
— Не будь идиотом, — ответила она, дотрагиваясь до основания его шеи. — Он еще жив!
— Это ненадолго. Если ты тут задержишься, то и я долго не протяну.
Шейри вдруг отвернулась от провидца и подошла ко мне. Я невольно отступил и, защищаясь, поднял посох. В этот момент я пожалел, что у меня в руках не арбалет, но он остался на полу, под скамейкой, которую я опрокинул, когда резко вскочил. Плетельщица глянула на посох с презрением.
— Что он тебе сказал? Что предсказал?
— Он сказал, что, если я помогу тебе, мое заведение будет разорено! Так что ты должна понять, — стал я ей объяснять дружелюбным тоном, не совсем подходящим к сложившимся обстоятельствам, — почему я не могу проявить гостеприимство. Не говоря уже о том, что не вижу смысла оправдываться перед женщиной, которая при нашей последней встрече чуть не убила меня.
— Ты воспользовался мной!
— Можно подумать, ты вела себя по-другому.
— Я была не в себе!
— Камень у меня под хребтом был твердым и холодным, даже если бы ты и была в себе. И шрамы у меня еще остались.
Она стояла в пяти шагах от меня и вдруг, шагнув, кажется, лишь один раз, оказалась прямо передо мной и схватила меня за грудки. Тихо, но свирепо она произнесла:
— Ты должен мне помочь, и ты поможешь.
— Я помогу тебе выйти отсюда! Кто же стрелял сюда, если не ты?
— Мои преследователи. Просто несчастное совпадение. Это шальной выстрел, но они уже близко. Это я точно знаю.
Меня нисколько не запугало то, что Шейри нависла надо мной. Я увидел страх на ее лице, и она стала для меня немного более понятной. Может быть, еще и потому, что я видел ее обнаженной. Это тоже делает человека ближе.
— Я очень рад, что они недалеко, — ответил я. — Значит, тем скорее ты уберешься отсюда.
— Невпопад… — произнесла она как-то безнадежно и отступила, отпустив мою одежду. Кажется, ей отчаянно надо было уговорить меня помочь ей, но она не имела ни малейшего представления, как это сделать.
Уши мои пытались уловить малейший звук погони. Однако пока я ничего такого не слышал. Но это ничего и не значило. Может быть, преследователи просто ценили скрытность и подбирались незаметно, не зная, кто или что ожидает их в «Буггер-зале». Честное слово, я бы на их месте именно так и действовал. Только дураки лезут напролом, не выяснив прежде поточнее, что их ждет.
— Скорее всего, я пожалею, что спросил, — начал я, — но мне очень любопытно. Что же ты такое сделала и кому, что оказалась в такой передряге?
Думаю, следует упомянуть, что ни один из нас не сделал ни одного движения, чтобы помочь истекающему кровью провидцу. Я бы объяснил это крайней практичностью, которой и Шейри, и я руководствовались в своих делах. Я знал, что этот человек сейчас умрет. Она это знала тоже. Мы видели, как сидит стрела в его груди, как вытекает кровь — подобно вину из бурдюка, откуда вытащили затычку. Не было никакого смысла заострять на этом внимание, и ни она, ни я не стали бы сидеть рядом с беднягой и впустую убеждать его, что все кончится хорошо, когда в этой жизни ему осталось столько минут, что их можно пересчитать при помощи пальцев двух рук, если одной не хватит. Наше внимание было поглощено более насущными проблемами.
Провидец явно имел достаточно сообразительности, чтобы все это понять. Он стал реже дышать, потом едва слышно пробормотал что-то, но больше ничем нам не мешал. Поскольку он прочитал о своей смерти в собственных предсказаниях, то, по крайней мере, мог утешаться тем, что работу свою сделал хорошо.
— Ну… у меня могут быть кое-какие враги, — протянула Шейри. — Один вообще-то.
— Ну-ну. А имя у него есть?
— Лорд Беликоз.
Имя мне ничего не говорило.
— Я должен его знать?
— Он вождь воинов, капитан отряда наемников. Он заявляет, что титул достался ему законно, но никто не знает этого наверняка.
— Я знаю наверняка, что мне все равно, — сообщил я плетельщице. — Что ты ему сделала?
Она смущенно переминалась с ноги на ногу и оглядывалась на запертую дверь. Я почти ждал, что в любой миг дверь будет выбита пинком громадной ноги в сапоге и в зал влетит туча стрел.
— Ну… может, я взяла кое-что, что ему нравилось.
Я громко застонал.
— Ты что-то у него украла.
— Может быть.
— Шейри!
— Невпопад, ну пожалуйста! — настойчиво произнесла она. Я знаю, ее с души воротило даже при одной мысли о том, чтобы просить у меня помощи, и, должен признаться, глядя на ее мучения, я испытывал какое-то нехорошее удовольствие. — Ты должен мне помочь!
— Я должен! Да если я помогу тебе, твой лорд Беликоз придет сюда и наденет это заведение мне на голову!
Шейри взглянула на провидца.
— Это он тебе сказал?
— Да, если тебе интересно, и у меня нет повода ему не верить. И еще меньше поводов помогать тебе!
Ее лицо вспыхнуло, и она выпалила:
— Ты мне задолжал! Ты задолжал мне, свинья, за то, что ты со мной сделал!
— Я задолжал тебе только пинок пониже спины! У тебя есть силы! Если он тебе докучает, почему ты с ним не разберешься сама?
Как только я это вымолвил, так сразу понял, что невзначай затронул больную тему. Губы Шейри едва заметно дрогнули, но она быстро справилась с собой и упрямо ответила:
— Нет. У меня больше нет силы. Или почти нет. Если я вызываю бурю, то получаю лишь мелкий дождичек. Я вызываю молнию, а получаю крохотную искру. Я вызываю снег…
— И получаешь одну снежинку. Я понял.
— Неужели? — Она шагала туда-сюда, грациозная и пружинистая, как кошка. — Я так не думаю. Я плетельщица, Невпопад. Вот я кто. Если мой дар вдруг меня покидает…
— Не прибедняйся, — сказал я голосом, из которого убрал все дружелюбие. — Даже не будь ты плетельщицей, ты все равно такая заноза в заднице…
Я замолчал, потому что за завыванием ветра расслышал и другой звук. Треснула ветка — как бывает, когда на нее наступают ногой. Резким шепотом я произнес:
— Шейри! Уходи сейчас же! Ну его, это предсказание! Ну ее, судьбу! Плюю я в лицо так называемой судьбе, и нет такого, что бы ты могла сказать или сделать, что…
Она порылась в складках плаща и вытащила драгоценный камень — такой большой, сияющий, что у меня прервался голос.
От одного взгляда на камень меня пробрала дрожь. Сначала я подумал, что он отражает пламя очага, но, приглядевшись, понял, что его красота излучает собственный огонь. Бриллиант был размером с мой кулак и оказался необыкновенно чистым. Я протянул руку, не успев понять, что делаю, и Шейри, ни слова не говоря, положила его мне на ладонь. Я с восторгом разглядывал его, поворачивая разными сторонами, рассматривая грани. Я не ювелир, но могу распознавать хорошие камни. Достаточно побыть, как я, вором совсем недолго, чтобы научиться отличать подлинные драгоценности от мусора. А этот камень был так же далек от мусора, как и я от надежды войти во врата рая.
У него не было никаких изъянов. Это был не только самый большой драгоценный камень из всех, что я видел, он обладал и самой безупречной огранкой.
— Где… где ты его… — выдавил я.
Она не ответила прямо — в этом ничего необычного для плетельщицы не было. Иногда эти колдуны берутся отвечать на все вопросы, которые приходят вам в голову, кроме того, на который вам действительно нужен ответ.