Страница 85 из 88
— До чего же ты любопытный, — покачала головой Тамила. — Спроси у своей матери. А я не знаю, и даже не особенно хочу знать. Вот почему у тебя всегда столько вопросов?
— Потому что я всегда стараюсь понять явление как можно полнее, — объяснил я. — И разные любопытные несоответствия часто помогают узнать что-то новое. А иногда не просто новое, но и важное. Вот, например, в твоём рассказе я вижу одно такое несоответствие: зачем старшие откармливают ос? Казнь можно устроить гораздо проще и, при желании, не менее мучительно.
— Не для казней откармливают, конечно, — усмехнулась Лапа, — это для них просто приятное дополнение. Из яиц ос добывают очень ценный ингредиент — концентрат живицы, из которого делают препарат для продления жизни. Чем, по-твоему, Старшие держат лесных? У верхушки лесных кое-кто ещё мир Полуночи помнит.
— Ах, вот как! То есть лесные поэтому так неохотно идут на контакт с внешниками?
— Конечно, поэтому, — Лапа посмотрела на меня с иронией. — Они торгуют со Старшими, и больше им ничего не нужно. И Старшим очень не понравится, если лесные начнут интегрироваться в ваше общество.
Действительно, это многое объясняет. Как только мои лесные потеряли доступ к миру Полуночи, они достаточно охотно вошли в общество — во всяком случае, заметного сопротивления у них не было. И я, в принципе, вполне могу их назвать моими подданными не только формально. Непонятно, правда, почему Старшие терпят поставки алхимии в княжество — это ведь тоже можно рассматривать, как некий шаг в сторону интеграции. Однако и здесь можно легко найти объяснение — например, Старшим не хочется разбираться со сварами лесных племён, и их вполне устраивает, что это делает кто-то со стороны в обмен на поставки ненужной им алхимии.
— Ну и что — узнал что-то важное? — насмешливо спросила Лапа.
— Да, узнал, — серьёзно ответил я. — Спасибо, Тамила.
— И что такого важного ты мог из этого узнать? — удивилась она.
— Во-первых, я понял мотивы своих лесных. А во-вторых, я понял, почему рифейские лесные не хотят иметь дело с нами.
— А тебе хотелось бы иметь с ними дело?
— Да нет, они мне вообще ни к чему, — пожал я плечами. — Но князь очень впечатлён тем, что я сумел встроить своих лесных в общество, и ему вполне может ударить в голову идея, что у меня получится проделать такое и с рифейскими лесными. Сейчас я смогу хотя бы объяснить ему, что не стоит и пытаться.
Этот день ничем не отличался от всех предыдущих дней, и дело шло к обеду.
— Тамила! — позвал я. — Не пора ли нам пообедать? Да и вообще, стоило бы сделать привал.
— Потерпи немного, — она оглянулась и посмотрела на меня с иронией. — Вон вдали вроде просвет виден — если будет подходящая полянка, там и сделаем привал. А тебя непросто прокормить, как я погляжу. Любишь поесть?
Вообще-то говоря, меня и в самом деле непросто прокормить, да и Ленку тоже. За всё приходится платить, и за свою силу и скорость мы платим ускоренным обменом веществ — наши модифицированные организмы потребляют очень много энергии. Может быть, когда-нибудь мы научимся брать энергию из других источников, но пока что приходится есть побольше. У меня это ещё не так заметно — я и сам немаленький, а вот Ленка своим аппетитом порой вызывает удивлённые взгляды у незнакомых людей. Ну и её неумеренная любовь к пирожным, наверное, тоже отсюда проистекает.
— Не то чтобы люблю, — рассудительно ответил я, — просто нам Леной надо много есть. Ты этого, возможно, не знаешь, но в принципе, это не секрет, что у нас организмы модифицированы, и нам нужно много энергии.
— Модифицированы? — моментально среагировала Лапа. — То есть ты со мной дралась нечестно — так, Лена?
Ленка смутилась и промолчала — всё-таки она слишком честная, порой даже болезненно честная. И я знаю, откуда это пошло — от той самой детской травмы с кражей варенья. Так сказать, осознала, деятельно раскаялась и начала новую честную жизнь.
— Момент спорный, но, в принципе, можно и таким образом на это посмотреть, — ответил я вместо Ленки. — Однако это приводит нас к интересному вопросу: а как же ты сумела с ней справиться? Мне это, кстати, сразу показалось странным — обычный человек Лене вообще не соперник, а ты сумела свести бой к ничьей, и даже чуть было не победила. Не расскажешь, как так вышло?
Тамила замкнулась в гордом молчании, и я полностью уверился в своём предположении. Всё с ней понятно — начала кидать камни, совершенно не подумав о том, что дом у неё вовсе не кирпичный[24].
[ 24 — Кеннер здесь вспомнил фразу из романа «Катриона» Р. Л. Стивенсона: «Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бросаться камнями в других».]
— В детстве тебя вряд ли модифицировали, — продолжал рассуждать я. — Стало быть, ты и не модифицирована — наша мать считает, что взрослый организм заметно модифицировать невозможно, и я ей верю — кому это знать, как не ей? Силой ты тоже не владеешь, стало быть, остаётся только один вариант: ты использовала эссенцию. Угадал?
— Угадал, — неохотно призналась она.
— Вот что значит немного подумать, — обрадовался я. — Сразу в голове возникает правильный ответ, что ты мухлевала намного больше — Лена-то Силу не использовала. А давай попробуем ещё продолжить нашу угадайку: Драгану ты смогла выкинуть из дома потому, что каким-то образом заблокировала эссенцией использование Силы. Опять угадал, да?
— Угадал, — снова признала она.
— А Лине рассказывала про какой-то уникальный артефакт, — укоризненно попенял ей я. — Знаешь, какая главная проблема у врунов? Когда человек много врёт, он забывает, врал ли он что-то по этому поводу раньше, и что именно он врал. На этом таких обычно и ловят. Действительно хорошо соврать очень и очень непросто. Во всяком случае, для обычного человека это почти невозможно. Вот Высшие врать умеют, но на то они и Высшие.
— И как же они это умеют? — хмуро спросила Лапа.
— Тебе вряд ли подойдёт этот способ, — пожал плечами я, — но могу и рассказать, если интересно. Высшая не просто делает ложное заявление — она заставляет себя в это поверить, и таким образом своей волей оживляет соответствующую вероятностную ветку. Ветка перестаёт быть виртуальной, и в мире как бы появляется две правды. Конфигурация с двумя активными ветками является неустойчивой, и в конце концов одна из веток опять становится виртуальной, и правда снова становится единственной. Однако здесь интересно отметить, что уйти в виртуальность может любая из этих ветвей — может, например, уйти и оригинальная, при этом в реальности останется именно та ветка, в которую поверила Высшая. То есть Высшая всегда говорит правду — то, что она сказала, и есть правда.
— Знаешь, Кени, — недовольно сказала Ленка, — я тебе, конечно, верю, но звучит это совершенно безумно.
— Тем не менее это так, — пожал плечами я. — Мы знаем, что Мариэтта Киса очень много врала своим сторонникам, но тогда она говорила чистую правду. Сейчас та ветка вновь стала виртуальной, но если бы Греки победили, то именно она окрепла бы и осталась единственной.
— То есть Высшим верить нельзя?
— Да никому верить не стоит, — хмыкнул я. — Люди всегда врут, просто не у всех получается сделать своё враньё правдой.
— А ты тоже врёшь? — заинтересованно спросила Тамила.
— До сих пор обходился без этого, но если действительно понадобится, то совру, — честно ответил я.
— И сможешь сделать это правдой?
— Не знаю, не проверял. Но думаю, что смогу.
— То есть твоим словам верить нельзя? — настаивала она.