Страница 84 из 88
Глава 24
Дни потянулись один за другим без заметных событий — просто скучное рутинное собирательство. В лесу, конечно, следовало соблюдать осторожность, но никаких действительно опасных зверей не встречалось, а разные кусты оказались не столь уж и опасны и старались избегать групп людей, которые вели себя в лесу достаточно уверенно. Трудно сказать, куда подевались крупные звери — возможно, их сожрал убитый мной тенелов, а может быть, старые успели уже передохнуть, а новые ещё не пришли. Впрочем, ни у кого не было иллюзий по поводу безопасности этого леса — тушу тенелова видели все, и клыки у него были явно не для поедания одуванчиков.
Первое время наша добыча была совершенно смехотворной, но постепенно студенты учились распознавать нужные травы, и вскоре дело пошло побыстрее. Хотя если говорить именно о нашей группе, то у нас никаких проблем со сбором трав не было — Лапа одна собирала больше, чем любой из остальных отрядов. Обычно мы занимались этим часа три, затем подыскивали хорошее место и долго обедали, разговаривая о том о сём, потом ещё пара часов неторопливого сбора трав, и мы возвращались в лагерь. Это было похоже больше на неспешные прогулки, чем на сбор ресурсов. При этом добычи мы приносили намного больше всех остальных отрядов. А что здесь удивительного? Опыт всегда решает, а Лапа в своё время этих трав накосила достаточно.
В этот день, однако, привычный распорядок вдруг нарушился. Лапа внезапно остановилась и подняла руку.
— Замрите и не шевелитесь, — шепнула она. — Видите там, в просвете, ос?
Я вгляделся и тоже заметил каких-то существ, действительно чем-то похожих на ос — если бы, конечно, существовали осы размером с небольшую кошку. Заметить их было не так просто, потому что никаких черно-жёлтых полос на них не было, а окраска была скорее ближе к камуфляжной. Если бы не Тамила, то я, скорее всего, заметил бы их, только непосредственно наткнувшись. Осы сидели плотной группой, и иногда ненадолго взлетали, передвигаясь на сажень-другую.
— Их лучше убить, — прошептала Тамила. — Они очень опасны. Если мы их просто обойдём, они могут потом встретиться какому-нибудь другому отряду наших. Вы сможете их придержать так же, как тенелова держали?
— Сможем, — прошептала в ответ Ленка. — Что ты хочешь сделать?
— Прижмите их к земле, а я их перебью. Только держите всех, чтобы ко мне ни один не подобрался.
Ленка просто молча кивнула, и поднявшиеся было опять осы рухнули обратно на землю. Лапа метнулась к нам — в руке её уже оказался тот самый меч с отпечатком духа, который мы видели у неё дома. Мы быстро двинулись вслед за ней, внимательно следя за окружением, чтобы не пропустить какую-нибудь отставшую от роя осу.
— Помочь нужно, Лен? — негромко спросил я.
— Нет, не нужно, — покачала головой она. — Они совсем не сопротивляются.
Я прислушался — и действительно, в эмоциях роя царило полное безразличие. Казалось, им было совершенно всё равно, что Лапа сейчас втыкает в них по очереди свой меч. Всё было кончено за минуту, и на прогалине остались только трупы насекомых. Вокруг царило полное спокойствие, я больше не чувствовал никаких живых существ.
— Эти осы не произвели на меня впечатление опасных существ, Тамила, — заметил я.
— Потому что у них не осталось живицы, — с досадой ответила она. — Они умирали, даже летать уже не могли.
— И тобой двигало не беспокойство за студентов, а желание добыть себе живицы, — понимающе покивал я. — Впрочем, убить их всё равно было нужно, так что я не в претензии. Просто в следующий раз не пытайся нас использовать, пожалуйста — помочь тебе мы и без этого поможем, а такие вещи создают излишнее напряжение в отношениях.
Она смутилась — похоже, всё-таки не лишена совести. И лучше бы ей к моим словам прислушаться, потому что ещё одна попытка нами манипулировать, и мы сведём знакомство к чисто деловому.
— И знаешь, Тамила — мне не нравится слово «живица», — добавил я. — Как-то слишком уж оно ассоциируется со скипидаром[23]. У меня, во всяком случае.
[ 23 — Напомним, что живица, или терпентин — смола, выделяемая хвойными деревьями, из которой получают канифоль и скипидар.]
— Ну называй это эссенцией, как Старшие называют, — предложила она.
— «Эссенция» звучит получше, — кивнул я. — А вот скажи: я правильно понял, что звери оттуда попадают сюда, быстро расходуют свою эссенцию и умирают?
— Всё немного сложнее, но можно сказать и так, — согласилась Лапа.
— Тогда здесь есть какая-то неувязка, которую я никак не могу понять. Ты говорила, что тоже зависишь от эссенции, но ты живёшь здесь уже много лет, и помирать не собираешься. В чём разница между вами?
— В том, что я не трачу живицу, — терпеливо объяснила она с интонацией взрослого, объясняющего ребёнку. — А звери слишком тупые, чтобы понять, что её надо беречь. А если точнее, они не могут её не тратить. Вообще, если уж ты хочешь полное объяснение: звери Полуночи бывают разные. Есть обычные звери, которые почти не расходуют живицу. Они от неё практически никак не зависят и могут прожить здесь долго. И часто не умирают, даже когда целиком её тратят. Они накапливают её естественным путём и расходуют понемногу — живица их лечит, даёт долгую жизнь, иногда помогает сбежать от хищника, что-то ещё в таком роде.
— Но мы таких зверей здесь не видели, — уточнил я.
— Не видели, — подтвердила она. — Но они редко бывают опасны, ценные ингредиенты в них тоже почти не встречаются. А есть хищники вроде тенелова или вот этих ос, которые без живицы не могут существовать. Именно живица даёт им силу и делает их опасными хищниками. У них многие органы полностью зависят от живицы и не могут без неё функционировать. Хищники непрерывно её расходуют и должны постоянно добывать её охотой.
— Теперь стало понятнее, спасибо, — кивнул я. — И чем конкретно опасны вот эти осы? Они действительно опасны, или ты просто сказала так, чтобы мы тебе помогли?
— Не очень доверчивый, да? — покачала головой Лапа. — Они действительно опасны. У них в жале яд, вызывающие паралич. Они парализуют крупное животное или, например, человека, а потом долго его едят. Жертва при этом всё чувствует — они не едят падаль и поэтому поддерживают жертву живой как можно дольше. Старшие обычно откармливают такие рои. Используют их для казней — меня как раз так и собирались казнить.
— Но не казнили?
— Как видишь, — она посмотрела на меня, как на идиота.
— Извини, дурацкий вопрос, — смутился я.
Собственно, мой вопрос был на самом деле о том, каким образом она избежала казни, но Лапа явно была не расположена на него отвечать, и я предпочёл не настаивать.
— А когда рой накапливает достаточно живицы, — продолжала она, — они не съедают парализованную жертву. Одна оса из роя убивает остальных, забирая накопленную ими живицу, а потом откладывает в жертву яйца и умирает сама. Дней через двадцать из жертвы вылетает новый рой. А бывает, что и два роя — если охотничьей территории достаточно для двух.
— А как зародыши ос определяют, что территории хватает на два роя?
— Да мне-то откуда знать? Вот как женщины определяют, кого надо рожать, чтобы мужчин и женщин было примерно поровну?
— Не знаю, — озадачился я. — Может быть, наша мать знает. Но, вообще-то, мужчин и женщин не всегда поровну даже у вполне человеческих народов — взять, к примеру, лесных или карл.
— Но их образ жизни диктует именно то соотношение полов, которое у них есть. Если у них увеличить число женщин, их общество просто рухнет.
— Вообще-то да, рухнет, — согласился я. — Что, кстати, приводит нас к интересному вопросу: соотношение полов определяет образ жизни, или же выбранный образ жизни приводит к соответствующему соотношению полов?