Страница 14 из 88
— Я не уверена, что мы там сможем кого-то быстро выселить, — с сомнением сказала Зайка. — Насколько я помню, эти договоры не предусматривают досрочного расторжения.
— Значит, будем платить неустойку, — пожал плечами я. — И не вздыхай так тяжело, Кира — это прямой приказ князя. Все посторонние должны покинуть территорию как можно быстрее.
Она всё равно вздохнула, и я улыбнулся. Старый добрый дядюшка Скрудж по сравнению с нашей Зайкой — транжира и мот.
Мы не торопясь шли вдоль центрального проезда, временами уступая дорогу транспорту. И тут я вновь увидел давно позабытую картину: мохнатый битюг меланхолично тащил парящую над землёй платформу, на которой лежал корпус бронехода.
— А лошади-то у вас зачем? — поразился я.
— Так дешевле ведь, — объяснил управляющий. — Мы думали заменить их узкоколейкой между цехами, но слишком дорого выходит, да и не очень удобно. Электротранспорт подешевле, но всё равно слишком много хлопот с обслуживанием. Овёс гораздо дешевле. Силовые направляющие под асфальтом, конечно, дорогие, но зато потом стоимость эксплуатации почти нулевая.
— Но какой-нибудь тягач вместо лошади может ведь перевезти и больше, и быстрее.
— Не получится, господин, — отрицательно покачал головой он. — Здесь проблема в массе прицепа. У платформы же тормозов нет — как с ней тормозить? Маленький тягач она просто своей массой снесёт, а если большой и тяжёлый тягач поставить, то никакой экономии не выйдет. Значит, надо везти не очень много и потихоньку, а здесь и лошадь прекрасно справляется.
Неожиданный парадокс — на высокотехнологичном производстве транспортировка лошадью оказывается экономически выгоднее. Хотя в этом мире встречаются вещи и поудивительнее.
— Ну хорошо, вам виднее, — согласился я. — Однако вернёмся к нашим грандиозным планам. Я наблюдаю у вас прискорбный недостаток энтузиазма. Однако подумайте вот о чём: князь обещал, что мы останемся монопольным поставщиком новых псевдомускулов как минимум двадцать лет. Если не станем наглеть с ценами.
— А какую норму прибыли князь сочтёт наглостью? — немедленно заинтересовалась Зайка.
— Князь, разумеется, этого не сказал, — улыбнулся я. — И не скажет. Этот вопрос он будет решать в зависимости от обстоятельств. Но предположу, что сто процентов прибыли он сочтёт наглостью в любом случае. А вот, скажем, пятьдесят процентов он может и стерпеть.
— Пятьдесят процентов — это очень даже неплохо, — оживилась Зайка.
— А как князь узнает нашу норму прибыли? — в управляющем тоже проснулся интерес к беседе.
— Оценить примерную себестоимость не так уж сложно, если знаком с технологией, — объяснил я. — Но князю это и не понадобится. Просто, когда производство войдёт в рабочий ритм, сюда прибудет бригада княжеских ревизоров и очень вежливо попросит показать всю документацию.
— А разве мы обязаны им что-то показывать?
Зайка снисходительно улыбнулась. Всё-таки она очень сильно расширила кругозор за эти годы, и понемногу начинает мыслить стратегически. И подобных глупых вопросов уж точно задавать не станет — она давно уже поняла, что мастерство политика заключается в поиске возможного компромисса, а не в сокрушении стен лбом.
— Конечно же, не обязаны, — я тоже улыбнулся. — Но мы, разумеется, покажем им всё, что они захотят увидеть. У нас стратегическое предприятие, почтенный, и княжество — наш главный заказчик. Если мы начнём настаивать на своей независимости, то очень скоро обнаружим, что, скажем, те же Воцкие вдруг тоже начали производить тяжёлые бронеходы. А потом княжество переведёт все контракты к ним, и мы перестанем быть стратегическим предприятием. Но зато, конечно, будем независимыми. Разумеется, это наиболее мягкий вариант, а ведь всё может сложиться гораздо более неприятным образом. Вспомните бывшего владельца этого завода. Матиас Лахти с чего-то вдруг решил, что может совмещать владение стратегическим предприятием с оппозиционной деятельностью. Надо ли напоминать, чем это закончилось?
— Понимаю, господин, — пробормотал управляющий.
— Однако вам необходимо твёрдо запомнить, почтенный, как следует строить работу с любыми инспекторами, — строго сказал я. — Если к вам прибывает кто-то с требованием допуска к документам, или даже просто допуска на территорию, то первое, что вы обязаны сделать независимо от предъявленных полномочий — это вежливо, но под охраной сопроводить таких инспекторов в какое-нибудь подходящее помещение и немедленно связаться с уполномоченным представителем семейства. Мы сообщим князю о происходящем, и в зависимости от его ответа посетители либо получат требуемый ими доступ, либо уедут в допросный подвал.
— Я понял, господин, — в полном смятении подтвердил он.
Понимаю его чувства — подобные порядки выглядят изрядно выходящими за рамки даже для военного предприятия. Мне и самому кажется, что это немного слишком, но куда деваться? Мне просто плохо делается от мысли, сколько шпионов полезет к нам, как только первые бронеходы нового семейства выйдут за ворота.
— Но не надо воспринимать всё это слишком уж пессимистично, достойные, — приободрил я их. — Задумайтесь вот над чем: княжеская дружина будет полностью перевооружаться на новые бронеходы. А следом начнут перевооружение все остальные. Мы будем поставлять новые бронеходы и производить предпродажную реновацию старых, снимаемых с вооружения. Эти двадцать лет, а то и больше, у нас будут просто вырывать из рук всё, что мы сможем произвести.
Вот теперь я действительно почувствовал в них энтузиазм.
«А сможем мы произвести столько, сколько позволят нам карлы», — но эти слова я вслух произносить не стал.
Если кажется, что день идёт слишком скучно, значит, пора ждать неожиданностей. Не то чтобы это было какой-то закономерностью, но почему-то со мной частенько именно так и происходит. На этот раз, правда, это была просто неожиданность, без сопутствующих неприятностей, но она определённо внесла свежую струю в унылый день, заполненный бесконечными бумагами.
— Господин, — голос Миры в переговорнике звучал довольно озадаченно, — только что позвонили с проходной. Вас хочет видеть некий Росомаха.
— Какая ещё росомаха? — не понял я.
— Человек представился как Росомаха, — пояснила она.
До меня начало что-то доходить.
— Я знаю одного Росомаху, — удивлённо заметил я, — но совершенно не представляю, каким образом он попал бы в Новгород.
— Так что на проходную передать?
— Пусть проводят его ко мне, — наконец, решил я. В самом деле, кто ещё мог бы так представиться? Приходится принять невероятный факт, что это действительно он.
Как ни удивительно, но это и в самом деле оказался он.
— Здравствуйте, Росомаха, — я встал навстречу. — Пойдёмте присядем, Мира сейчас соберёт нам столик. Сказать по правде, не ожидал увидеть вас так далеко от леса.
— Здравствуйте, барон, — он с болезненной гримасой кое-как умостился в кресле.
— Спина, — пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд, — дорога была длинной, а наш пикап не очень комфортный. Знаете, мне казалось, что Раппин огромный, но вот это всё, — он обвёл рукой, — это что-то непредставимое. Как здесь можно жить? Как такое скопление людей вообще может существовать?
— Вот как-то существует, — усмехнулся в ответ я. — И вполне успешно, надо сказать, существует. А Раппин, если вы не знали — это вообще не город. Раппин — село. Но я понимаю ваше удивление — после вашего леса столица большого и богатого княжества действительно не может не произвести впечатления.