Страница 11 из 11
- Володенька – прозвучал в воздухе негромкий женский мелодичный, словно песня голос - Любимый.
Он, вдруг пришел в себя, дернувшись, услышав ее, открыл свои полуживые синие глаза.
- Нагиса – произнес умирающий Владимир Ивашов –Это ты?
- Я, любимый мой - произнесла морская нимфа, дриада и Богиня океана Нагиса - Я пришла за тобой. Я, дочь Посейдона Нагиса, твоя любимая Джейн.
Лицо в воздухе и в вихре приобрело иные очертания. И вот уже на больного смотрела реальная земная женщина. Латиноамериканка красавица брюнетка смуглянка с загорелым миловидным лицом и развивающимися по воздуху черными вьющимися длинными волосами.
- Джейн - произнес, еле выговаривая парализованным полуонемевшим больным ртом Ивашов Владимир – Джейн. Я рад тебе. Я хотел тебя увидеть. Только одну тебя.
Он, дернулся на постели и попытался привстать, чтобы дотянуться до лица любимой. Он хотел поцеловать ее, но обессиленный снова упал головой на подушки. И тяжело прерывисто задышал, ощущая приближение своей смерти.
- Ты умираешь, любовь моя. Эта человеческая оболочка и больное раком тело убивает тебя - произнесла дочь Посейдона Нагиса - Но со мной ты будешь бессмертен, как и я. Мы будем жить вечно в мире моего отца Посейдона. Среди моих братьев и сестер.
– Я видел Дэниела - произнес Владимир и ухмыльнулся – Он обзавелся подружкой. Я повинился перед ним и Дэни простил меня. Я был снова на нашем том острове и в той нашей пальмовой хижине рыбаков – произнес ей Владимир - Я вспомнил, как мы любили друг друга и занимались любовью там, любимая моя. Моя Джейн. Кто ты, Джейн, кто? Кто ты, что берегла меня для самой себя столько долгих лет? Я не буду сопротивляться раз, ты пришла сама за мной. Ты так долго ждала этого. И вот, я твой весь и без остатка. Я готов ко всему, что меня ждет в твоем подводном мире, моя царица морей и океанов Нагиса.
Женщина в вихре ветра и воздуха приблизилась к постели больного и зависла над ним, раскачивая стоящие с бутылями лекарств и трубками на высоких металлических стойках капельницы. Подымая вверх белые постельные сверху лежащие на теле Ивашова Владимира покрывала.
- Любимый - произнесла русалка, морская нимфа и дриада ему и наклонилась ниже к его мужскому увядающему побелевшему лицу больного.
Лицо приняло прежнюю истинную форму и внешность морской русалки и диковинной призрачной в этом живом людском мире инфернальной сущности.
Дриада и Богиня океана Нагиса, любовница Джейн Морган сейчас смотрела ему прямо своими черными, как сами глубины океана женскими не моргающими глазами в помутненные уже смертью синие еле шевелящиеся человеческие глаза. Ее женская в золотом венце и сверкающей короне с развевающимися по ветру зелеными, переплетенными морской тиной и водорослями волосами голова склонилась к его болезненному лицу.
- Твои глаза. Как я всегда любила их - произнесла она ему - Они очаровали меня. Я не могла жить без этих красивых синих как океан глаз. Я полюбила их. И полюбила тебя из-за этих синих глаз. Ты мой океан. Ты мой теперь Царь и Бог. А я, твоя Царица и Богиня.
- Джейн. Нагиса – произнес ей, еле выговаривая слабыми шевелящимися губами Владимир - Забери меня с собой. Освободи меня от всего.
Он выплюнул изо рта дыхательную трубку ИВЛ и стал как аквалангист точно под водой, задыхаться от недостатка кислорода в почти не работающих слабых легких. Но в тот же момент и миг, их губы соединились в горячем едином крепком поцелуе. И он задышал уже другим воздухом и другой возрождающейся в его теле жизнью, без которой, он уже не смог бы жить, да и не мыслил уже иной жизни.
Внезапно из открытых настежь всех больничных в его ночной палате разбитых окон, налетевший с океана мощный штормовой ветер, подхватил его легкое мужское тело, высохшее до одних костей высосанное неизлечимой смертоносной болезнью. Подняв в воздух с самой постели. В тот же момент и миг, поглотив и растворив его в себе всего. И кружа, понес из больничной палаты наружу к Тихому океану. Оставляя пустой больничную постель. И разметав по сторонам сами вверх взметнувшиеся белые простыни. Роняя стоящие у постели с длинными трубками иглами капельницы, опрокидывая их и разбивая их большие бутыли с лекарствами о кафельный пол самой реанимационной выстуженной ледяным штормовым сырым ветром палаты.
А там за окном бушевала гроза, сверкали молнии, и гремел гром. Штормило в бешеных порывах дикого ветра Охотское море и сам Тихий океан.
Огромные черные валы волн перекатывались одна через другую, разбиваясь о скалистые береговые каменные черные утесы. Омывая каменистый берег и пустые корабельные пристани.
Там, где-то за линией самого просыпающегося от темной штормовой ночи горизонта уже подымалось утреннее солнце. И в этом ярком горящем огнем утреннем зареве, где-то над самими еще бурными штормовыми волнами, прозвучало громко и звучно - Нагиса! - и потом еще - Любимая, моя!
Словно играя самими порывами штормового бушующего ветра, этот голос эхом пронесся, куда-то вдаль к самой линии пылающим утренним огнем горизонта.
- Любимый мой! - прозвучал в ответ мелодичный, как самая красивая песня женский голос.
Он летел вслед тому голосу, догоняя его в яростных и бешеных порывах штормового бушующего ветра.
- Я свободен! Я свободен! Ты обещала мне ее! - снова прозвучал мужской громкий над штормовыми волнами голос диковинного морского существа, что был когда-то человеком - Любимая моя Нагиса! Я свободен! Как долго я этого ждал!
И потом следом - Где же ты, любовь моя?! Я хочу видеть тебя!
- Я здесь! - в ответ ему прозвучал в ветре над самыми волнами женский такой же оглушительный как сам гром голос - Я всегда буду с тобой! Я всегда буду любить тебя! И не оставлю одного тебя никогда!
- Никогда! – прокричал он той, что летела, догоняя его.
- Никогда!– ответила вторая, такая же ему, как и он среди волн и воздуха незримая догоняющая его в самом ветреном дождливом воздухе сущность.
Он громко ей рассмеялся. А она ему. И их общий громоподобный смех, слившись воедино, улетел в сам сверкающий яркими всполохами молний штормовой пылающий ярким утренним заревом горизонт и утонул в бездонных черных глубинах мирового Тихого океана.
КОНЕЦ ФИЛЬМА
Киселев А.А.
01.02. – 04.04. 2022г.
(97 страниц)