"БОРТ 566. ДОЧЬ ПОСЕЙДОНА"

БОРТ 556 ДОЧЬ ПОСЕЙДОНА Серия 3.Пираты ХХ века

- Что там, Димочка - произнесла мне Френсис, подскочив к каютной двери.

Она прижалась ко мне и обняла меня.

- Сам не знаю, любимая – я произнес ей – Мне, возможно, показалось или чудится, что-то. Возможно, что-то я вижу.

Френсис Варшавски была в домашнем атласном коротком халатике.

- Не бросай меня, любимый - она пропищала жалобно мне, трясясь вся от страха.

Френсис была уже не той стервозной ученой, какой была вначале. Она поддалась моей любви и ласковому перевоспитанию. Под видом отъявленной феминистки ученой и стервой скрывалась совсем иная женщина. За что я и полюбил ее. Это был этакий нежный и ласковый хоть и до жути сексапильно неудержимый котенок. Я как дурной полюбил эту молодую еще сорокалетнюю с активной жизненной позицией американку. Я даже был уже готов ради нее на все жизненные лишения.

- Я не брошу тебя, моя любимая. Не брошу, ни за что - произнес я ей, а сам смотрел на ту приоткрытую в каюте Владимира Ивашова дверь, которая быстро и шумно захлопнулась. Ее тот кто-то, кто к нему вошел с силой плотно и резко затворил. Но замки на двери были не заперты, и можно было войти.

- Френ подожди. Ивашов – я ей произнес, отстраняя мою любимую ученую от себя – Сиди тут тихо. Я к себе в каюту. Мне нужен пистолет.

Я, оставив свою любимую Френсис. Велев той запереться, выскользнул на цыпочках из ее жилой корабельной каюты и, пробежавшись по коридору и перепрыгивая через липкую зеленоватую мокрую по пластиковому темному полу длинную полосу и странные похожие на длинные акваланга ласты следы, ворвался в свою каюту, открыв ключами замок и подлетел к прикроватному столику. Открыв его, мгновенно схватил свой 9мм ПМ «МАКАРОВ».

Я засунул его за спину за пояс своих штанов и тугой ремень, выскочил обратно. Также на цыпочках, подбежал осторожно и крадучись к закрытой двери каюты Ивашова Владимира.

В это время случилось следующее. Наш научный корабль «АТТИКА» внезапно сбросил ход и остановился, лишь сильно раскачиваясь всем своим большим белоснежным и красивым в идеальных обводах корпуса на бурных предштормовых волнах.

Что-то там наверху случилось или произошло. Но у меня не было время выяснять что? Так как, приложив правое ухо своей головы к закрытой двери Ивашова корабельной жилой каюты, я услышал голоса. Сначала непонятные какие-то даже не человеческие. Некий неизвестный мне вообще загадочный даже язык, и какие-то булькающие звуки. Но потом, голос слился в единый, целостный язык. Он стал женским. Мягким и звучным. Говорили на американизированном английском. Там была женщина. Один голос принадлежал самому Владимиру Ивашову, второй неизвестной, в его жилой личной корабельной каюте.

Я взялся за рукоятку двери и вытащил из-за пояса и ремня свой пистолет.

В это время наверху на верхних палубах судна, что-то происходило. До моих ушей донеслись звуки громких выстрелов, автоматов и даже пулеметные длинные очереди. Стук где-то вверху, по-видимому, по корпусу нашего корабля вонзающихся пуль и звон разбитых стекол оконных иллюминаторов. Потом сильный бортовой в корабль толчок. От которого меня с силой отбросило к противоположной стороне узкого трюмного коридора.

Я ударился о стену и полетел обратно и прямо в дверь каюты Ивашова, влетая прямо, без стука и звука бесцеремонно туда. Влетел прямо в полную темноту. Так как не был включен в этой каюте сам свет и были завешаны шторками окна иллюминаторы. И потому не все сразу увидел. Но когда увидел, был просто ошарашен увиденным.

Там в своей каюте и на своей постели сидел сам Владимир. И на его руках и коленях сидела, невероятно молодая и невероятно красивая черноволосая женщина. С обворожительными чертами миловидного смуглого личика. С черными, почти не моргающими широко открытыми глазами. Под изогнутыми дугой тонкими черными бровями красавицы мулатки. В коротком домашнем белом легком халатике. С идеальными красивыми полненькими загорелыми до угольной черноты ногами. В домашних мягких тапочках. И она обнимала и, видимо целовала Владимира, лаская его как своего любовника и любимого.

Девица, лет где-то двадцатидевяти, мгновенно соскочила с его колен и отошла к стене и прикроватному столику у постели Ивашова. А тот, сделав круглые возмущенные и растерянные глаза, уставился, молча на меня. Такого же растерянного и удивленного.

Я первым произнес, помню тогда - Кто это, Владимир? Кто она, эта незнакомая женщина и откуда? Что происходит, отвечай мне сейчас же?

- Как ты ворвался сюда?! - он громко и возмущено мне, произнес и соскочил с постели – Какого, ты права это сделал?! Кто тебе разрешил?!

- Извини, дверь была не заперта. Вот и решил войти, знаешь, проведать друга – я произнес, как-то произвольно и правой рукой вцепился за рукоятку пистолет за своей спиной.

- Друга?! - произнес Владимир Ивашов, и, сжав свои кулаки и играя своими подкачанными хорошими русского моряка и в прошлом военного мускулами, было двинулся на меня, но его остановила сама его неизвестная мне и не весть, откуда, взявшаяся в его каюте любовница и пассия. Она, подскочив Владимиру, правой рукой, схватилась за его правое плечо, и он мгновенно остановился, злобно глядя мне в мои глаза.

- Знаешь – он произнес мне – раньше ты вел себя иначе. И был куда культурнее, чем сейчас.

- Володя - произнесла за его спиной молодая черноволосая красавица незнакомка - Они уже здесь.

Она произнесла невероятно нежным и звонким, мелодичным голосом ему. Молодая девица действительно была необычайной красоты. Чертами смахивающая на некую латиноамериканку молодая девица незнакомка.

– Они пришли за мной, мой любимый Володя – произнесла, не отрывая от меня своего взора колдовской красоты глаз.

В этом полумраке каюты ее практически черная в плотном ровном загаре на руках и чуть ли не полностью голых полненьких стройных ногах кожа и молодое милое девичье личико была притягательно красивы. А взгляд карих и практически черных, гипнотических, притягательных как бездна океана девичьих глаз, просто приковывал к себе.

- Теодор Джексон – она произнесла негромко - Он уже здесь. Он пришел за мной и за моим миром.

- Джейн – произнес Ивашов Владимир, видимо ей. Ее так звали. И я тут же понял, кто она. Это и была та самая Нагиса. Но именем Джейн, ее так звал сам Владимир, как свою любимую и любовницу. Нимфу Тихого океана и дриаду Посейдона.

Она обошла его и прижалась к нему, обхватив русского моряка своими девичьими руками.

- Володя - она произнесла ему нежно и негромко - Наши дети. Они ждут нас. Они не видели уже столько времени своего родителя и отца.

- Кто ты? - вырвалось у меня, и я выставил свой стволом пистолет в направлении этих двоих – Говори, кто ты? И что тебе нужно от моего подопечного?

Девица, оставив Владимира стоять на одном месте, как вкопанного, подошла ко мне. Я направил 9мм ПМ «МАКАРОВ» стволом прямо в ее загорелый смуглый миленький девичий лоб среди целой копны извивающихся полуживых распущенных по полуоткрытой полненькой загорелой до угольной черноты груди ее и плечам волос.