Страница 4 из 48
Там сзади их в пассажирском отсеке и в креслах находились еще их коллеги из Международного интернационального сообщества акванавтики «ГЕРОИ ГЛУБИН», иностранцы. Два американца, японец и швед.
Выбирали долго там наверху кого отправить сюда на станцию и вот выбрали. Наши, как-то быстро нашли решение. Эти же копались и проверяли каждого акванавта на профпригодность для работы на таких глубинах. На иностранных здесь же наверху плавающих судах было полно акванавтов с разных стран. Но выбрали только вот этих. Лодка была рассчитана на пятерых, но втолкали еще одного. Шведа. Его последним отобрали в интернациональную группу.
Ни Антон Свиридов, ни Данила Столяров их еще толком никого не знали. Вот придется познакомиться уже на самой станции. Да еще с учеными там на самой станции К22 «ПОСЕЙДОН». И другими акванавтами. Там были двое одна русская другая немка. Женщины. Людмила Сокольская и Эльза Вальтрауб.
Людмила Сокольская была из черноморской школы акванавтики «Черная жемчужина». Что Данила, что Антон знали ее. Но были еще плохо знакомы. Они оба лишь знали, что Людмила Сокольская еще была морской биолог. Там еще были двое наших русских ученых. Оба из области астрофизики и с океанами не имели ничего общего. Но вот волею судьбы оказались здесь на глубине более 1000метров из-за этих космических сигналов в самом океане да еще на такой глубине свыше 10000метров. Сигналы шли с глубины куда большей, чем 10000. Они уходили за ультроабиссальную глубину ложа океана. В Хадальную зону. Именно по ним и определили глубину самого донного разлома. Но вообще все эти данные были чисто размытыми, и все упиралось в сплошные вопросы. Никто не смог бы толком и с уверенностью стопроцентной ответить на все, что тут происходило. Как и насчет глубины разлома. Многие из ученых считали, что разлом вообще бездонный. Но это было для многих ученых любых профессий немыслимым.
- Уже скоро увидим станцию - произнес Данила Столяров.
***
На корабельных часа в батискафе было 14:15, когда в иллюминаторы и на экране видеомониторов управления лодкой показались огни подводной огромной шельфовой горной станции К22 «ПОСЕЙДОН». Они просто ослепили всех в батискафе, неожиданно прорезав огромную черную толщу воды. Стало видно не только станцию всю целиком, но и сами торчащие острыми пиками вершины скалистой горной гряды. Опасные вершины.
Данилу Столярову говорили на «АКАДЕМИКЕ ТИМИРЯЗЕВЕ», что тут где-то лежит затонувшее торговое судно, застрявшее во льдах и, будучи раздавленными ими, упало на сам горный хребет Гаккеля.
- «Здесь подо льдами» - подумал сейчас Данил –«Интересно было бы его увидеть. А еще лучше пошариться по нему».
Он любил затонувшие корабли. Он в акванавтику пошел не только из-за самой престижности профессии. Океаны и моря манили любого человека, кто питал к ним хоть какие-то чувства и интересы. Но Данилу нравились затонувшие корабли. Он уже обследовал многие из них и на разных глубинах. Это было его хобби и пристрастие. Но вот в Ледовитом океане такого еще не приходилось делать.
Там наверху, среди сильно подтаявшего от глобального мирового потепления пакового льда и мощных русских двух суперледоколов «СИБИРЬ» и «АРКТИКА» тяжелого класса «АТЛАНТ», почти на самом Северном полюсе, стоит «АКАДЕМИК ТИМИРЯЗЕВ» и еще ряд научных судов с разных стран. А они уже здесь подо льдами Арктики и идут в глубину, приближаясь к самой северной подводной научной станции К22 «ПОСЕЙДОН» на шельфовом горном хребте Гаккеля. Справа была котловина Амудсена. Слева котловина Нансена.
В эту экспедицию Данил попросился сам. Его всегда манило, что-то неизвестно и загадочное, как и его коллегу по школе и акванавтике Антона Свиридова. Еще Данил был в некотором смысле авантюристом по натуре. Был смелым и инициативным. Короче годился как командир и руководитель группы акванавтов. Что и получил в итоге. Он возглавлял эту идущую с ним в глубину пятерку акванавтов интернационалистов глубоководников. Возможно, к этому привели его заслуги. Например, ему однажды довелось вести спасательные работы в Тихом океане. С глубины в 4000 метров спасать других глубоководников попавших в катастрофическую практически безвыходную ситуацию. Это была трудная и не легкая работа. Но всех тогда спасли. И Данил имел за это грамоты и награды. Однажды он спас даже своего командира, будучи еще сам подчиненным в Атлантике. От глубоководного кальмара. Но это длинная отдельная история. Но, возможно именно она и сделала его командиром этой глубоководной экспедиции. Кроме того его назначили еще главным на самой глубоководной станции «ПОСЕЙДОН» на время проведения исследовательских там работ. Ему обязаны будут подчиняться там все без исключения. А он обязан будет вести себя как настоящий командир. Ведь от его команд и приказов будет все зависеть там на той станции.
Это была нелегкая теперь задача. И порой Данилу Столярову казалось, что лучше бы было оставаться в подчиненных, чем в командирах. Но назначение есть назначение. Он лучше других подходил на роль командира в данный момент, управляя подводной глубоководной лодкой ТОР-217 «КАЛЬМАР», ведя ее на стыковку с шлюзовым переходным ангаром К22 «ПОСЕЙДОН».