Вперeд впрошлоe3

Глава 11 Ты жить хочешь?

К бабушке я приехал в начале первого и сразу полез на дерево к Каюку, уже оттуда отчитываясь о проделанной работе:

— Извините, что не с утра. Был занят. Нашел маньяка!

Бабушка чуть абрикос не выронила.

— Какого маньяка?

— Который девчонок ворует. — Я взял сачок, потянулся за плодами.

— Алиску нашли? — спросил Каюк, растопырившийся на ветках звездой.

— Менты только поехали его брать. — Зацепив абрикос, я спустил сачок бабушке. — Ну а там ясно будет. Рехнусь, пока дождусь результат.

— Алиску жалко, — приуныл Каюк. — Вдруг он ее…

Я заметил у него новые шорты и футболку.

— А может, и нет. Есть шанс, что и она, и все девочки еще живы.

— И как же ты его нашел? — поинтересовалась бабушка.

Сидя на дереве и прерываясь на ловлю плодов, я рассказал, как вышел на след. Говорил, а сам представлял, что сейчас делает отец. Наверное, уже выехал наряд задерживать подозреваемого. Но его может не быть дома. Он может быть иногородним. Если так, то к вечеру вестей ждать не следует.

Блин, я с ума сойду от неведения!

Собрали мы сорок килограммов, бабушка договорилась с соседом на «жигулях», чтобы возил туда-назад за тысячу рублей. Вал абрикосов еще не пошел, и в Москве дед продавал по полторы самые отборные, по тысяче двести те, что поменьше. За последние дни он вернул себе все деньги, что дал нам на закупку кофе, и теперь у него пошел чистый плюс.

Черт! Еще ж два пака кофе надо деду заказать, но это вечером. Можно передать доллары с тетей Ирой, это надежно, потому что его сбережений не хватит, чтобы сделать закупку. И вот когда продам эти два пака, у меня появится более-менее солидный стартовый капитал. То, что буду иметь с торговли фруктами — на карманные расходы и еду.

Собрав урожай, я взял стопку газет, которые бабушка приготовила, чтобы выстилать ящики. На первой странице была фотография мужчины в военной форме — молодого, улыбающегося, обнявшего двух девочек-близнецов.

В статье писалось, что второго июля в собственном доме был расстрелян командир пограничников, капитан первого ранга Юрий Семецкий. Грабители напали ночью, расстреляли всю семью: хозяина дома, жену и двух девятилетних дочерей. Старший сын был в походе с друзьями и чудом выжил. Похищено двадцать тысяч рублей, золотые украшения и видеомагнитофон.

Мне подумалось, что это инсценировка: капитан не хотел кого-то там выпускать из порта, вот его и устранили. Поставят кого-то посговорчивее.

Я вышел на улицу и прокричал:

— Ба, тут свежие газеты…

— Я их прочла, — откликнулась она из летней кухни. — Можешь использовать.

Закончив с абрикосами, я рванул к телефону, позвонил Илье — отчитаться о проделанной работе и узнать, как там взаимодействие с бабками и не набегал ли Паруйр, но друга не оказалось дома.

Снова вакуум неведения!

И работа не отвлекла. Вот сейчас делаю пакеты из пленки, проглаживая их утюгом, а сам мысленно с отцом. Что там у него? Где живет подозреваемый? Если в частном доме, вдруг у него в подвале трупы девочек? Или он там их держит живых. Но велика вероятность, что нет. Если девочки еще целы, они в каком-то отдаленном месте.

Скорее всего, на заброшенном производстве…

Но зачем они ему? Версия с трансплантологами, конечно, шизофреническая, но она подходит лучше всего.

Когда я закончил с пакетами, товар уже грузили в белую «копейку», возле которой толокся Антон Петрович — лысый мужчина неопределенного возраста, в очках, с лицом куклы-убийцы: щекастый, глаза круглые, губки бантиком и абсолютное отсутствие растительности — как волос, бровей и ресниц, так и щетины.

Подумалось, что у этого евнуха точно нет жены, но обручальное кольцо сказало о другом. Впрочем, все равно кто повезет, лишь бы доехать. А мне предстоит проконтролировать, чтобы товар не помялся при погрузке, если надо — помочь проводникам его рассовать по нычкам, чтобы погранцы не прикопались. Ну и расплатиться. И так каждый день, пока будут абрикосы.

Все шло штатно: приехали, дождались поезд, я познакомился с двумя проводницами, товар мы разместили в подсобке, завалив ящики матрасами, а часть спрятали в купе проводников.

В прошлый раз проблем на границе не возникло, но я понимал, что риск существует, и абрикосы могут отобрать. О жадности и тупости украинских погранцов впору сочинять анекдоты.

Расплатившись с проводниками, мы покатили назад. Я вышел на рынке, пересел на свой автобус и через сорок минут был во дворе Илюхиного дома. Наших поблизости не наблюдалось, зато на детской площадке несли караул две бабки — бывшая директриса и еще одна смутно знакомая из прошлой жизни.

Как я и предполагал, наши в подвале играли в мафию, обернулись на звук моих шагов.

— Маньяк найден! — отчитался я.

Борис, разлегшийся на полу на полотенце, вскочил и подбежал ко мне.

— Как? Где…

— Рассказывай скорее! — воскликнула Гаечка.

Все жадно уставились на меня, приготовившись внимать, воцарилась такая тишина, что было слышно, как вода шумит в трубах. Я начал рассказ, и мой голос отдавался эхом в помещении. Приятно наблюдать, как на лицах ребят удивление сменяется надеждой.

— … так что осталось дождаться вестей от отца. Но радоваться рано. Порадуемся, кога вернется Алиса, целая и невредимая, — закончил я.

— Круто, — оценил Илья. — Офигеть как круто! Менты искали и не могли найти, а ты — смог. За такое надо наградить!

— Лучшая награда — жизнь Алисы, — сказал я. — И возможность девочек спокойно ходить по городу.

Предвкушение передалось и друзьям. Мафия стала неинтересна, все стало неинтересно, даже Паруйр с его наездом.

— Может, уже все? — жалобно спросил Борис. — Позвони отцу, а?

Я вытащил из кармана визитку Ани Лялиной. Прошло шесть часов, что-то уже точно удалось выяснить. Мы с Ильей переглянулись и рванули к нему — звонить.

Аня трубку взяла сразу же и отчиталась, не вдаваясь в подробности:

— Нам повезло. Алексей Жуков не оказался иногородним, от жил в Горлинке. Иначе пришлось бы передавать дело, а на это ушло бы драгоценное время. Взяли. Идет допрос. Подозреваемый отрицает причастность к исчезновению девочек. Он вообще не идет на контакт. Но судя по тому, в каком доме он живет, денег у него много. Вот только их источник неясен.

— Обыск дал результаты? — спросил я.

— Ничего, — ответила Лялина. — Также допрашиваем возможных подельников из клуба мотоциклистов. И снова ничего. Выяснилось, что у подозреваемого имеется еще и квартира в соседнем городе, в данный момент там работает опергруппа. И никаких намеков на то, что там содержались девочки, нет. Ни их вещей, ни крови, ни волос.

Я длинно и витиевато выругался, извинился перед Анной. Поймал взгляд Ильи и помотал головой. Друг сделал скорбное лицо.

— Но мы его расколем, — пообещала Аня, и в ее голосе звякнул металл.

— Допросите Костаки, который в курсе, почему Жуков — нехороший человек.

— Алексис Костаки — уважаемый человек, мы не можем его допросить, только побеседовать. Работа ведется. Павлик, обещаю сделать все возможное, у меня ведь тоже есть дочь.

— Спасибо, Анна.

Положив трубку, я задумался. Ну а чего я ожидал? Что преступник сам себя оговорит? Нужно, мать его, время.

— Что? — осторожно, будто ступая по тонкому льду, спросил Илья.

Я пересказал беседу и закончил:

— Снова ждать.

— Пойдем нашим расскажем, чтобы не маялись.

Нас ждали, как дождь во время засухи. Вот только дождь оказался мертвым, капли слов падали в иссушенную почву и лишь прибивали пыль, а не напитывали землю.