Побочный эффект

Чаквас быстро убрала с экрана данные обследования тел космопехотинцев и через несколько секунд вывела другую информацию.

— Что такое, доктор? — Джейн пришлось подойти ближе, чтоб увидеть изображенное на экране.

— Мне не удалось провести инвазивные исследования вас Недаса, — иронично сказала Карин, — но томография тоже дала интересую картину. Начнем с того, что… Вот, смотрите.

Чаквас увеличила несколько изображении для Шепард.

— Это трехмерная визуализация нервных ганглиев, имеющихся в нервной системе вас Недаса в большом количестве. Наша аппаратура не приспособлена для сканирования таких мелких деталей, но кое-что можно понять и так, — пояснила доктор. — Видите, что изображение выглядит размытым и белесым? Очень характерный дефект при сканировании биотиков. Скопление сцепленного с нулевым элементом нейромеланина создают своеобразную засветку. Однако вот здесь, — Карин вывела следующее изображение, — ярко видны видоизмененные нейроны, которые и окружают клетки, наполненные нулевым элементом.

— Значит, Дан — биотик? — вычленила главное из речей доктора Джейн.

— Да! И вас Недас это подтвердил. Но интереснее другое. Вот, — появилась следующая картинка, уже изображающая большое скопление нервных клеток и какие-то подсвеченные голубым конструкции, — это биотический имплант. И если мы продолжим уменьшать масштаб…

Чаквас с видом фокусника это и сделала. Сначала показала снимок кисти все с теми же голубыми прожилками, затем руки целиком — все было покрыто мелкой сетью синих линий, встречались скопления этого цвета размером с грецкий орех. Потом Карин показала тело кварианца целиком. Оно было почти полностью пронизано синими линиями, целыми массивами этого цвета.

— Я так понимаю, это все импланты? — уточнила Джейн,

— Именно, Шепард! — оживленно подтвердила доктор. — Все тело пронизано имплантами. Они буквально в каждом органе, даже в коже, костях и мозге. Впервые вижу такой уровень кибернетизации организма. Думаю, у человека подобные аугментации привели бы к иммунному ответу организма из-за использования специфичных материалов. Однако у кварианцев, оказывается, очень толерантная иммунная система. Гм. Ну, это вполне логично, на самом деле.

— И что говорит насчет них сам Дан?

— Секретная информация, — фыркнув, ответила Карин. — Секретные разработки Евросоюза и Мигрирующего флота. Интересно, что за такие секреты, о которых даже в N7 не знают? Может, вы спросите, коммандер?

— Пойду, попробую, — согласилась Джейн. — Прямо сейчас и займусь.

Лаборатория на «Нормандии» была просторна, но, на взгляд коммандера, не слишком практична. Чересчур много свободного пространства, которое можно было бы использовать более рационально. Длинный стол с различными приборами справа от входа, ящики с оборудованием слева. Прямо впереди за декоративной панелью — отсек для хранения биологических материалов.

Тали и Дан сидели в рабочих креслах у стола. Вас Недас сканировал инструментроном девушку, негромко комментируя получаемые данные.

— Реакция организма превосходная.

— О чем я и говорила. Полоний хорошо выводится из организма. Даже мне это известно.

— Меня интересуют последствия разгерметизации костюма, Тали’Зора. У тебя неплохая реакция организма на занесенную патогенную микрофлору. Системный анализ иммунитета говорит о повышении его устойчивости в сравнении с показателями исследований, проводимых тридцать лет назад, — пробормотал вас Недас, постукивая пальцами по лежащему на коленях большому кубику Рубика. — Сколько прививок из комплекса СИО тебе поставили, Тали’Зора?

— Откуда ты вообще знаешь о СИО?

— О… — удивленно протянул Дан и после паузы ответил: — Я ее создал.

— Что?! Как?!

— Исследования человеческого иммунитета. Двадцать лет экспериментов и экстраполяция полученных данных на кварианскую физиологию, — притворился, что объяснил вас Недас. — Люди удивительно похожи на нас. У них хорошая сопротивляемость болезням. На основе исследований создан курс вакцин для модуляции иммунитета кварианцев и иммунные препараты против онкологии для людей.

— То есть вас можно поздравить? — вмешалась в разговор Шепард. — Скоро избавитесь от скафандров?

— Да. Еще три-четыре поколения и иммунный ответ стабилизируется, — кивнув, сказал Дан.

— Так, значит, не скоро все-таки? — уточнила Шепард, присаживаясь на соседнее с Тали кресло.

— Полный курс вакцинации длится восемьдесят лет, — кисло ответила кварианка. — Сомневаюсь, что я доживу до того момента, когда смогу свободно дышать полной грудью без маски.

— Решаемо. Будущие поколения смогут, — сухо прокомментировал Дан и без всякого перехода сменил тему. — Коммандер, данные по вашему запросу собраны и систематизированы. Желаете ознакомиться?

— Да, покажи, что нашел, — попросила Джейн.

— Тогда прошу дать мне доступ к вычислительным комплексам лаборатории.

— Он у тебя уже есть, — не поняв вопроса, недоуменно ответила Шепард.

— Тали’Зора дала мне разрешение на ввод и обработку данных посредством стандартных интерфейсов связи человек-машина, — пояснил кварианец. — Мне необходимо разрешение подключить свой омни-тул к компьютеру напрямую. Все результаты хранятся на моем личном микрокомпьютере.

— Ты просила меня быть осторожнее — я была осторожнее, — ответила на немой вопрос в глазах Шепард Тали. — Дан неплохой хакер, пускать его в системы корабля немного опрометчиво.

— То есть ты обрабатывал данные на своем микрокомпьютере, не используя ЭВМ «Нормандии»? — признав правоту кварианки, спросила у вас Недаса Джейн.

— Коммандер, — впервые за время разговора Дан повернулся к Джейн, крутанувшись на кресле и подняв с колен кубик Рубика, — скажите, какие цвета вы видите на этой головоломке?

Джейн удивленно посмотрела сначала в светящиеся за маской глаза кварианца, потом перевела взгляд на кубик. Первое, что бросилось в глаза: составленный из отдельных сегментов головоломки лазурный знак вопроса на фиолетовом фоне грани.

— Лазурный, фиолетовый, синий, — послушно начала перечислять Шепард, — голубой… Э… Пурпурный и ультрамариновый?

— Хорошо, — никак не отреагировав на неуверенный тон коммандера, продолжил Дан. — Теперь скажите, какого цвета забрало на моем шлеме и какого цвета голограмма на вашем мониторе.

— Персидский голубой, — блеснув познаниями в наименовании цветов ответила Шепард на вопрос о цвете полупрозрачного щитка шлема кварианца, — и оранжевый монитор… То есть ты не видишь оранжевый цвет.

— Его все кварианцы не видят, — подтвердила Тали.

— Видимый для нас спектр лежит в диапазоне длин волн от пятисот до примерно двадцати нанометров, — решил пояснить вас Недас. — То есть для нас видима лишь часть привычного для людей излучения. Основная масса фоторецепторов на сетчатке глаза кварианцев ориентирована на восприятие ультрафиолета. Теоретически, мы также можем видеть рентгеновские лучи, фоточувствительные клетки для них имеются, но они скорее просто регистрируют наличие ионизирующего излучения и его интенсивность, потому что оптические структуры глаза не способны его сфокусировать. Излучение этого монитора почти монохромное и ориентировано на глаза людей. Я его не вижу.

— Мне казалось, что тебе, Тали, это не мешает.

— Я подключаюсь к вычислительным системам напрямую и вывожу данные на забрало шлема, — объяснила Тали. — Давно отработанная схема. Почти никто не использует голограммы подходящего цвета.

— Ладно, отправляй данные на компьютер, — выслушав кварианцев, разрешила Джейн.