Неправильная помощница

Глава 29

Я хочу разобраться. Хочу понять, как он видел наши отношения, почему не сказал про невесту.

Скажи он сразу, я бы никогда не согласилась лечь с ним в постель. Никогда бы даже не подумала об этом… Нет, ну врать себе не буду, я бы фантазировала… Но на этом все.

Я ищу по дому Распутина. Твердым шагом разрезаю воздух, чтобы поговорить с ним и поставить все точки над известной буквой.

Я не готова, как Августина сидеть на его квартире и ждать, когда он найдет на меня время.

Тем более спать с ним и видеть, как он готовится к своей свадьбе, я тоже не буду. Не буду и все!

Ага! Попался. Завтракает с матерью на террасе.

— Доброе утро, Мирослава Борисовна. Арсений Ярославович. Можно вас? — я не смотрю на него, потому что знаю, что как только окажусь в поле его зрения, попаду в капкан.

Но мне не надо смотреть, чтобы ощущать его терпкий мужской аромат, который даже гель для душа не перебьет. Не надо смотреть, чтобы знать, как ему идут влажные волосы и чистое выбритое лицо.

И точно не нужно смотреть, чтобы знать, как его тело реагирует на мое. Реагирует на мое, а жениться он собирается на правильной девушке, которая и так давно часть его семьи.

— Машенька, позавтракай с нами.

— Я уже, спасибо. Арсений Ярославович?

— Можно, пойдем, — он допивает свой сок и поднимается со стула, встает рядом со мной, обжигая плечо своими длинными пальцами.

Я на миг закрываю глаза, чтобы привести участившееся сердцебиение в порядок. Только подумаю, что больше никогда эти пальцы ничего со мной не сделают — не притронутся, не ударят, не приласкают — как становится очень больно.

Он чуть тянет меня в сторону. Ведет куда-то. Я лишь переставляю ноги как можно скорее, потому что за его широким шагом тяжело успеть, потому что лишние уши не нужны, когда он будет добивать меня правдой.

Все как в тумане. Еще более размыто, как только мы попадаем в первую открытую дверь, за которой обыкновенная ванная.

Я уже набираю воздуха, чтобы начать говорить, но не успеваю.

Рот зажат его жесткими, сладкими от сока губами. Апельсиновый. Прохладный. Мой любимый. И язык такой жадный, скользит по полости, купается в моей слюне.

Я мычу ему в рот, пытаюсь найти в своем сознании ниточку разума, за которую можно удержаться. Но никак не уловлю мысль, а что, собственно, я хотела ему предъявить? Блин, не помню. Целовать его так естественно, так правильно, так приятно, часто я сама жмусь телом к стальной груди, обвиваю шею.

Он забрасывает мою попу на столешницу, открывается от губ с пьяной улыбкой, так редко озаряющей его лицо.

— Думал, ты еще спишь после вчерашнего…

Вчерашнего. Тумблер перещелкивает, а я начинаю отчаянно сопротивляться, бить в грудь, отталкивать.

— Ебанулась? В чем дело?

— Это вы мне скажите, в чем дело! Развлеклись со мной? Понравилось? Теперь отвалите!

— Маш, ты меня беспокоишь… Ты можешь мысль сформулировать?

Я задыхаюсь, не могу подобрать конкретного вопроса.

— Вы спали с бывшей женой вашего брата?

Он хмурится, поджимает губы.

— Мои отношения с ней нас с тобой никак не касаются.

— Ах вот оно что?! Ну, конечно! Не касаются! НАС больше нет, понятно! Я буду на вас работать, но трахайтесь с ней! — спрыгиваю, хочу мимо пройти, но снова его рука на плече. — Мне больно!

— Да что с тобой! При чем тут спал я с ней или не спал!? Или мне теперь полный список своих связей предоставить?

— Действительно! Ни при чем! Я не буду вашей любовницей!

— Очнись, ты уже моя любовница!

— Бывшая!

— Ой ли? Ты каждый день это говоришь, а потом сама же просишь мой член пососать…

— Вот вы… — все так, но зачем это говорить! Зачем унижать меня! — Я буду на вас работать, но если вы продолжите меня домогаться или тем более хватать за руки, я просто уйду! Уволюсь! — отворачиваюсь и нажимаю ручку, чтобы открыть дверь. В груди сильно печет. Перед глазами пелена. Мне нужно на воздух, нужно подальше от него.

— Ну и где ты найдешь такую работу, чтобы оплачивать свой кредит?

— Откуда… — задыхаюсь от возмущения.

— Я все про тебя знаю. А еще знаю, что твое «никогда» имеет весьма ограниченные сроки. Не пробуй, Маша, взять меня под каблук. Я не буду перед тобой отчитываться. Будет все равно, как я сказал. Но тебе хочется поработать, вперед, бери телефон, — он пихает его мне. — И выполняй свои прямые обязанности. Я к тебе не притронусь, пока сама не попросишь.

— Не попрошу! Теперь между нами только работа. Невесту свою трахайте! — бросаю, перед тем как рвануть от него подальше.

С остервенением принимаюсь за работу, почти не замечаю веселящихся вокруг. Только один раз обращаюсь к Арсению Ярославовичу. Он мало того, что не помогает, так еще и отчитывает перед своей семьей.

Ну просто козел!

Ну и ладно.

Сама справлюсь.

Сделаю все, чтобы ко мне не было ни одной претензии. И тем более больше не попрошусь в его постель. Потому что он чертовски прав. Прав о том, о чем я сама забыла. У меня же кредит, который никто кроме меня не выплатит. У меня мама, которая ждет моей поддержки. Я просто не имею права на лишние эмоции и ревность. Неуместную и неправильную. Он никогда меня не принуждал. Никогда не связывал. Я сама каждый раз отдавала ему свою честь на блюдечке. Нечего теперь строить из себя принципиальную…

Я бы и не строила, но тягаться с невестой не буду.

— Маша. Там церемония начинается, — заглядывает в мою комнату Арсений ближе к вечеру. Я просто отворачиваюсь на кровати, продолжая обсуждать вопрос с поставщиком. Он не хочет идти на наши условия.

— Маша! — рявкает Распутин, надвигается тучей, отбирает телефон. — Если вас не устраивают наши условия, то поищите другую компанию. До свидания!

Он просто отключает таких важных поставщиков, а потом стаскивает меня с кровати.

— Ну хватит, поставьте! Я не пойду. Я здесь на работе!

— Да что ты заладила о своей работе! Хочешь проявить неуважение к моему брату?

— Не в этом дело…Просто… — эмоции душат, а его запах как магнит, притягивает, манит. Хочется уткнуться в его белую рубашку и просто стоять, плакать.

Как я буду без него. Видеть, но не трогать. Желать, но не иметь возможности получить. Как долго я выдержу?

— Что просто, малыш? Что просто?

— Да просто вы там будете со своей невестой стоять! Я не хочу на это смотреть. Я не могу на это смотреть!

Арсений вдруг впивается в мои плечи пальцами, поднимает голову и шумно выдыхает. Потом смеется хрипло. Такой красивый, дух захватывает.

— Знаешь, в чем проблема людей, малыш?

— И в чем же?

— В неумении сформулировать вопрос. Тут как в конструировании. Не сможешь нарисовать деталь четко, получится не вертолет, а детское Лего, после того как в него наступил двухлетка.

Мозг кипит, пытаясь уловить связь.

— Теперь сформулируй правильный вопрос. Без той истерики, что ты устроила с утра, а тот, с каким вопросом ты меня вытянула с завтрака, — притягивает к себе ближе, исполняет мечту и дает уткнуться в свою грудь лбом. Черт, как же приятно.

В душе рождается надежда. Распахивает крылья, лаская низ живота. Не может быть. Не может быть.

— Рита ваша невеста?

— Нет. Нет. И нет. И мне дико хочется тебе всыпать, что испортила мне день.

— Я испортила? — поднимаю голову, возмущенно щурясь. — Это вы мне сказали, что ваши с ней отношения меня не касаются.