Страница 74 из 76
На лице титана образовалась улыбка, он протянул ладонь, чтобы было удобнее забраться, и поднял в воздух.
Тух. Тух. Тух.
Его громоздкие шаги направились в сторону деревни. Наконец-то, я покину эти тошнотворные земли.
Примерно через день пути, я попросил его остановиться возле небольшой поляны. Там заметны следы копыт и пожёванной травы. Я сразу понял, что где-то там находилась лошадь.
К моему удивлению, это была Рыжая, моя лошадь. Она хотела убежать, испугавшись титана, поэтому пришлось её ловить.
— Тихо, не пугайся… — я подошёл и обнял её за голову. Она фыркала и сопротивлялась, смотря то на меня, то на титана. — Не бойся, это добрый великан.
Видя, что ей ничто не угрожает, она вновь стала ржать и кусаться. Чёртова лошадь, уже лучше бы она продолжала бояться.
Хорошо, что все припасы, которые я заготовил в начале похода, были на ней. Даже не представляю, как же ей было тяжело с ними. Мне пришлось снять с неё сумки и провести инвентаризацию.
В итоге пространственный карман был полностью забит: один ценный камень рода, один меч, нож, сто шесть различных зелий, один деревянный лук, пятьдесят стрел, фляга святой воды, фляга с обычной водой и немного еды. Остальное пришлось выкинуть, чтобы разгрузить лошадь.
А что же делать с камнем рода? И почему я его не активировал?
Сотни причин: не время, не место, нет людей и нет земли. Род — это не то, что может основать обычный человек, к этому нужно подойти серьёзно. Я бы не хотел, чтобы род стал для меня очередным якорем. Если и создавать его, то только с одной целью — чтобы он продвигал меня вперёд.
После небольшого отдыха для лошади, настало время прощаться.
— Не нужно плакать. Иди к алхимику и жди там.
Кой поник, но развернулся и ушёл. Я долго смотрел ему в спину, в надежде, что когда-нибудь мы увидимся, что это не пустые обещания и что всё получится.
Даже сейчас жалею, что не выбрал тогда гадания на картах. Я бы хотя бы смог узнать свою судьбу. Печаль.
— Н-но…
Дал команду Рыжей выбираться из надоедливой аномалии. Только Господь Бог знает, насколько сильно воротит от мрачных пейзажей и вечно хихикающей луны.
Когда переступил границу миров, то полной грудью вздохнул свежий аромат без гнили. Светило солнце, над головой простиралось голубое небо. Я с радостью еду домой.
Ждите меня. Блудный сын триумфально возвращается.
Полторы недели ветер свистел в ушах, когда я мчался на Рыжей по полям, опушкам и лесам. Копыта стучали по земле, оставляя за нами облако пыли.
Лошадь даже не приходилось гнать, она сама, словно безумная, без устали готова была топтать бренную землю. Видимо, наши желания были едины — скорее оказаться дома.
Я не сбавлял темп, пока не увидел очертания знакомого леса, знакомой поляны и родной деревни.
Вот он — мой дом.
По моим подсчетам сейчас должно быть 28 или 29 августа. Сначала навещу родителей, расскажу им об академии. А завтра с утра снова в путь. Ещё денек или два пути до города, и можно будет приступать к работе.
Идеальный тайминг.
В деревне по-прежнему царила смертельная тишина. В свете заката деревянные домики особенно трогали душу. Даже запах коровьего навоза не смущал, а, наоборот, казался «приятным».
Несмотря на то, что я пережил ад, жители деревни вели здесь счастливую жизнь. Для них не существовало кошмара аномалии. Они жили мирной жизнью, занимаясь земледелием, скотоводством и ремеслами.
Люди, возможно, даже не слышали о битве, где одна глупая нежить возомнила себя королём. Их интересовало больше, что поесть на завтрак и обед, чем какая-то чупакабра за сотню километров.
Возвращаться одному, без дружины глупо. Видимо, поэтому в меня тыкали пальцем и перешёптывались между собой.
Может быть, опять считают меня нежитью? Да нет, вроде говорят просто «предадѣцъ». Стоп, что? Предатель? Я приподнял бровь.
— Не нравится мне это. Рыжая, пойдём проверим, что происходит дома.
Вечером на границе дня и ночи есть такой момент, когда за пару минут солнце скрывается за горизонт, и уже становится темно, хотя ещё недавно светило солнце.
Ночь опустилась на деревню, а вместе с ней и на моё сердце. Оно билось учащенно, и я всё время мрачно думал об одном: главное, чтобы с родителями ничего не случилось.
Открыл скрипучую калитку, вошёл во двор. Вход в дом был немного неудобным, с огорода. Попытался открыть дверь, но она была закрыта с внутренней стороны.
Почему закрыто? Впервые вижу, чтобы кто-то дома закрывался. Обычно дверь чуть ли не нараспашку.
Тук. Тук. Тук.
Жду. Сначала услышал неуверенные шаги. Дверь медленно открыли. Я увидел свою бледную мать и отца с сединой. Они осторожно выглядывали из-за двери с опаской, держа подожжённую лучину. Пламя от огня освещало их лица.
Живы и здоровы. Хух. Что ещё нужно?
Когда они увидели, что пропавший сын вернулся домой, то бурно обрадовались. Матушка крепко обняла, а отец молча стоял в стороне. Тот был куда решительнее.
— Иванушка, говорят, что ты наделал делов в аномалии. Будто связался с дьяволом и говоришь на нечистом языке.
— Что за ересь? — не выдержал я и хотел закричать. — Со мной всё хорошо.
— Нам сказали, что ты погиб под завалами. Я рад, что ты жив, но тебе нужно бежать отсюда.
— Что? — удивились мы с матерью. Зная Тихомира, тот ни с казал бы так без причины.
— В смысле бежать?
— Барин не оставит одержимого дьяволом в покое, — с опаской предупредил он.
Мы спешно зашли в дом, чтобы немного успокоиться и сбавить обороты. Я хочу хотя бы на миг почувствовать их тепло, прежде чем говорить об отъезде в академию.
Впрочем, спокойно поговорить не дали. Когда мы сели за стол, послышался топот лошадей. В дверь не стучали, нагло выбили ногой и ворвались внутрь. Группа суровых мужчин в доспехах и с мечами на поясах.
Как ни иронично, в центре стоял лучник в капюшоне. Не знаю почему, но Лука предпочёл спрятать своё лицо за тёмным капюшоном. Видимо, не хотел смотреть в глаза. Он шагнул вперёд и важно произнёс:
— Иван, ты обвиняешься в предательстве и должен предстать перед судом.
Судьёй, полицейским и чиновником в деревне всегда выступал один человек — Олег Некрасов. Странно, но в деревнях, где все друг друга знают, практически не бывают преступлений.
— Лука, это ошибка. Ты же знаешь!
— Там и разберёмся.
В то, что мы спокойно всё обсудим, я не верил. В голове всё крутилось: как много они знают? Тогда я не стал возвращаться к ним, так как не хотел показывать титана. Но безумство деревенских иногда пугало.
В любом случае придётся идти.
— Запомните, что я вам скажу сейчас, — спокойно обратился к матери и отцу. — Чтобы со мной не случиться сегодня, я буду в полном порядке. Только не переживайте.
— Точно? — они спросили, но в их глазах было неверие. От них чувствовался потаённый страх, что единственного сына отнимут у них.
— Да, — я указал на зелёное яблоко, лежавшее на столе, — оставьте, пожалуйста, его для меня.
Я невозмутимо приподнялся, а дружина насильно схватила за руки, скрутила и потащила из дома.
Родители, увидев это, бросились ко мне, умоляя отпустить. Но те были непреклонны. Они грубо оттолкнули их и продолжили тащить меня к выходу. Я видел слёзы на глазах матери и отчаяние на лице отца, но ничего не мог поделать.
Знал, что так и случится, когда оставил Коя в аномалии. Теперь любой может обидеть меня и остаться безнаказанным.