Страница 1 из 76
Глава 1 Пробуждение
[Анализ трёх случайных навыков. Выберите навык, который хотите скопировать:]
[1. Пахота земли 0 lv.]
[2. Воспоминания тела 0 lv.]
[3. Проницательный взгляд 1 lv.]
[Обратите внимание, что у одного человека можно скопировать только один навык!]
Не думал, что после смерти будет именно так. Вокруг тьма, а перед «глазами» выбор. Как-то скучно, что ли. Хотелось бы, чтобы встретил великий бог Египта Гор и взвесил бы моё сердце. Всегда хотелось узнать, что тяжелее: оно или перо правды на весах.
Несколько раз попытался обернуться и избежать выбора навыка, так как чувствовал какую-то подставу. Когда устал, решил, что просто сделаю выбор, но и с этим беда. Что мне выбрать?
Сразу можно отсечь первый вариант. Зачем мне навык, связанный с обработкой земли? И что в этом сложного? Взять лопату, воткнуть в землю, поднять её и перевернуть клок земли.
Такой бесполезный навык мне не нужен, в отличие от третьего. Проницательный взгляд — уже звучало довольно пафосно. Жаль, что описания навыка не было, из-за чего ничего не понятно.
Я всегда хотел себе хорошее зрение, так как у меня в жизни такого не было. Достало не видеть лица людей, не понимать, что за человек, который прошёл рядом. Был ли он твоим знакомый или нет?
Тем более можно догадаться, что 1 уровень значит 1 lv. Навыки нулевого уровня ничего не стоят.
Эх, мечты… Видимо, мне и сейчас не светит проницательный взгляд. Ведь если это то, о чём я думаю, то брать нужно другое. Я мысленно выбрал второй вариант и подтвердил.
[Вы приобрели навык — Воспоминания тела 0 lv.]
Резкая боль пронзила всё моё существо; был бы рот, закричал бы во всю глотку. Всё, что я мог делать, это впитывать в ускоренном режиме воспоминания жалкого крестьянина по имени Иван, которого все называли по-детски Иванушка.
Его день начинался ранним утром, подъём — в прямом смысле с первых звуков петухов. Вставать с «кровати», сделанной из простой соломы, одеваться и помолиться, после чего завтракать кашей и грубым хлебом.
Выход из дома сразу на поле, где очень много работы: помощь в пахоте земли или севе семян, всё вручную. Если сезон позволяет, то выполнение других неотложных работ на ферме.
Обед точно такой же, как и завтрак. Небольшой отдых, и снова работа: либо на поле, либо в хозяйстве. В основном сбор кормов для скота или уход за посевами.
Вечером семья собирается вместе на ужин и обсуждает дела дня. Небольшая семья: только мать, отец и сам Иванушка. Пока он готовит дрова, мать сварит кашу и испечёт хлеб на ужин.
После подготовка ко сну. Можно либо провести время с семьёй, либо пойти в гости и послушать былины про богатырей, настоящих героев. Вернувшись домой, засыпать и мечтать, что однажды стать таким великим человеком.
Обычный день пару дней назад закончился трагично. Иванушка не смог проснуться на следующее утро, и что бы люди в деревне ни делали, он не приходил в себя. Заключение одно — смерть.
Единственное, что меня смущает, это то, что он умер, и я тоже умер. И приняв его воспоминания, я начал ощущать тело: руки, ноги, голову — всем мог шевелить. И даже слышать различные голоса.
Правда, такое ощущение жизни приносило чувство дискомфорта, будто лежу на твёрдой доске. Я не выдержал, открыл глаза, и лучше бы этого не делал.
Трудно воспринимать, что лежишь в гробу, вымытый дочиста. Рядом со мной: в руках, в ногах и даже на груди лежит различная еда — буханка хлеба, яблоко и тыква.
Ладно, хлеб, но зачем мне тыква на том свете?
Вокруг десяток людей, старых и молодых. Они что-то говорят обо мне, насколько я был перспективным молодым юношей, который ещё совсем мальчишка, и что не оставил после себя никакого потомства.
Хотелось удивить свою мать и отца, что сын вернулся к жизни. Только подумать, я пережил саму смерть. Фундаментальную вещь, слыша о которой люди начинают в страхе бояться и просить замолчать. По сути, я заслуживаю медали, но привстав, медалью там и не пахло.
Люди замолчали. Не часто мертвецы поднимаются с гробов. Поэтому отчасти понимаю почему все выпучили глаза и начали отходить назад, из-за чего образовалось пространство в десяток метров.
Я молчу, так как мне нечего сказать, они тоже. Кроме одного человека.
— Очнулся? Грёбанная мара!
Я посмотрел на лицо того, кто говорил. Им оказался чокнутый старик-пьяница, который обычно работает на кладбище. За медовуху копает могилы для людей. И этот пьянчуга схватил лопату и как стукнул меня по виску. Лопата не ровная с острыми кромками, поэтому, кроме боли, я почувствовал, что кровь залила глаза.
— Ты что творишь, старик?
— Ты навь, будь ты проклят.
Впрочем, я их понимаю, особенно их необычный говор. Кто-то говорил — «навь», а кто-то — «мара». Если «навь» — именно мертвец, то «мара» — призрак. Их действительно можно понять. Человека уже в гроб уложили, яму вырыли, и сейчас последний этап: прощание, заколачивание крышки гроба гвоздями и закапывание.
Родители плачут. Мать в шоке, глаза красные. Также и отец, который потерял единственного сына. Горе в семье. И вот, тут я просыпаюсь, ошарашиваю всех вокруг. Даже родители думают, что я злой дух. И логично, что будет удивление, но бить-то зачем?
— Я не призрак и не нежить.
Никто в глухой деревне, где даже читать не умеют, и не слышал о таком понятии, как «летаргический сон». Когда у человека нет сознания, но все признаки жизни сохраняются, такие как дыхание или сердцебиение.
— Я на самом деле живой человек.
Мои слова, словно воздух, все просто проигнорировали. Большое внимание в этом сыграла религия, суеверия и, конечно же, реальные случаи нежити, встающие из могил.
— Не слушай! Его ртом управляет Чёрт! — крикнула какая-то бабка в толпе.
Хотел бы я, чтобы она пояснила за черта. Это она меня так назвала?
— Мёртвые люди должны быть в земле. Нужно упокоить его душу, пока не слишком поздно, — пьянчуга-старик согласился и начал дубасить меня лопатой.
Выбора не было, пришлось защищаться руками, из-за чего сразу же пожалел. Лопата, хоть и не холодное оружие, но довольно серьезно травмировала руки. Из-за тряски две стоящие под гробом табуретки не выдержали и опрокинулись, и я упал на землю.
Понятно, что люди настроены серьезно. Они боятся, что дьявол доберётся до них через меня. И до всех дошла простая истина, кроме меня. В деревне нет места для нежити.
Поэтому я вскочил на ноги и побежал подальше от людей, на кладбище, среди деревянных крестов и противной травы: крапивы и репейника. Одна обжигала ноги, вторая прилипала к одежде.
Само кладбище огорожено невысоким деревянным забором, который можно легко перелезть, что собственно и сделал. Но ни чувства свободы, ни чувства покоя не появилось.
Наоборот, люди не «бросили» меня, тем более не забыли. Им не выгодно, чтобы по округе шастала нежить и пожирала людей. Поэтому те, кто приходили попрощаться со мной, теперь, вооружившись вилами, преследуют с гневными криками.
— Ловите нежить!
— Мара! Мара! Мара!
Орут на всю деревню, привлекая к моей жалкой персоне повышенное внимание. Все мои мысли только о том, чтобы поскорее убраться из проклятой деревни. Мне даже не важны были воспоминания о том, что это «родной» дом и «родные» люди. К чёрту всё, теперь мне здесь не рады.
Не знаю, что именно повлияло, но пробило на эмоции. Обидно, что родные люди ополчились. И теперь у меня ничего не было. Я даже не знал, куда бежать. Таким брошенным и одиноким ещё никогда не чувствовал себя. Дырка от бублика, вот кто я такой.