Объединитель

Глава 4

Серое небо затянуто низкими тучами, мелкий рассыпчатый снег идёт без остановки. Погода под стать настроению. Холодный влажный воздух пробирает до самых костей, заставляя ёжиться. Адаптивный морфогенез подстраивает тело под эти условия, позволяя спокойно переносить холода.

Медленно бреду по обледенелой тропинке, петляющей между могил. Смёрзшаяся грязь под ботинками хрустит, как гравий.

Городское кладбище Фритауна лежит на окраине, за последними домами, утопая в зарослях редкого бурьяна. Покосившиеся кресты и покрытые мхом надгробия — безмолвные стражи, охраняющие покой мёртвых. Сегодня тут людно. Событие обязывает.

Товарищи уже ждут меня. Рядом с ними многие жители Фритауна, Уайтклэй, Денби и Чадрона. Даже из соседнего Сектора прибыла небольшая делегация, когда там узнали какую беду мы отвели от них, приняв основной удар на себя.

Да, многие пришли отдать дань уважения погибшим защитникам. Даже пришельцы из Раздробленных Пульсаров и Серых Скитальцев вполне обоснованно сочли, что проливая вместе кровь, имеют право проводить павших в последний путь.

Лица у обычных людей скорбные, отрешённые. В глазах читается боль утраты. Кто-то потерял друга, кто-то — родных. Победа всем нам далась недёшево.

Краем глаза замечаю группу новичков, которая держится вместе, что немудрено. Они шли по нашей программе получения серебряных классов, которой занималась Ребекка.

На переднем плане стоит Джон «Джей» Хопкинс. Высокий крепкий парень, на вид лет двадцати пяти. Короткие русые волосы, обветренное узкое лицо. Голубые глаза наполнены тоской. Как сообщила всезнающая Девора, во время нападения кселари парень потерял девушку, с которой сошёлся уже после прихода Сопряжения.

Он совсем недавно прошёл обучение и получил класс Незримого Лезвия. В финальной битве за Фритаун храбро сражался плечом к плечу с Шерханом.

Рядом с Джоном стоит Элиас «Аод» Якобс. Сородич Мэтта — амиш, ставший Лазутчиком. Невысокий, жилистый, с копной соломенных волос. Всё его тело и даже лицо покрыто шрамами — следами многочисленных ранений в результате болезни, благодаря которой он напрочь лишён чувства страха. Вот и сейчас, в присутствии инопланетных гостей он держится совершенно спокойно. Даже несколько отрешённо.

При этом в последней битве Элиас едва не отправился на тот свет. Залп плазмы из боевого меха угодил слишком близко. Спасла его та, кто сейчас еле заметно приплясывает на месте, пытаясь согреться.

Эмма «Медея» Райт — симпатичная чернокожая девушка с копной кудрявых волос. Карие глаза покраснели от слёз, но она держится стойко. До Сопряжения Эмма была ветеринаром, а сейчас освоила класс Апотекария и помогает нам с лечением ран. Толковая девчонка по словам Бекки, сообразительная.

Позади этой троицы приглушённо переговариваются рядовые Николас «Кобальт» Лоусон и Роберт «Базальт» Маршалл. Оба служили под началом Конрада Данна. Крепкие, подтянутые ребята. У Лоусона ёжик светлых волос и ярко-синие глаза. Маршалл — брюнет с карими глазами, резкими чертами лица и колючим взглядом. Недавно оба получили класс Штурмовика и уже применили новые способности в бою, прикрывая гражданских. Толковое пополнение для нашего клана.

Люди постепенно подтягиваются на кладбище. Сегодня решено почтить память всех без исключения, кто погиб, защищая Фритаун.

Пора начинать.

Каждый может выступить с прощальным словом, и многие пользуются такой возможностью. Кто-то вспоминает забавные и трогательные моменты из жизни павших под редкие, но искренние смешки. Кто-то говорит о последних минутах своих близких, и у многих ком встаёт в горле.

Когда очередь доходит до меня, я поднимаюсь перед собравшимися и откашливаюсь. На меня устремляются десятки глаз, полных печали и тревоги. Все ждут, что скажет их лидер. Нужно подобрать правильные слова.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы почтить память наших павших друзей, братьев и сестёр, — мой голос звучит хрипло, но твёрдо. — Когда запахло жареным, никто из них не смалодушничал. Они стояли с нами плечом к плечу и отдали свои жизни, защищая Фритаун. Без их подвига нас бы здесь сейчас не было.

Вижу, как всхлипывает целительница Мириам, смахивая набежавшие слёзы. Набираю в грудь побольше воздуха и продолжаю:

— Для меня символом потерь в нашей последней битве является Кухулин. Не потому, что его жертва важнее, чем прочие. Не потому, что его жизнь была более ценной. Просто мне повезло хорошо его узнать за прошедшие недели.

Гидеон медленно кивает в такт моим словам.

— К сожалению, я знал его не так долго, как хотелось бы, но успел по-настоящему привязаться к этому парню. Однажды он поделился со мной своей болью. Рассказал, что не смог уберечь семью, когда грянуло Сопряжение.

Многие понятливо вздыхают и качают головами.

— Лиам так и не простил себе этого. Считал… что подвёл их. Но в тот роковой день, когда пришельцы пёрли на нас, словно свора бешеных псов, он проявил себя настоящим героем. Без малейших сомнений бросился на Нову, спасая раненных товарищей. Вдумайтесь в это. Действительно вдумайтесь и представьте себя на его месте. Бескрайняя разница в силе. Нахлынувший ужас. И решение сделать то, что должно, а не то, что легко…

Усилием выравниваю голос:

— В конечном итоге Кухулин смог преодолеть свои страхи и слабости, чтобы защитить своих соратников, хоть и ценой собственной жизни. Он спас Тая и Драгану, не дал им погибнуть под клинками того Новы. Принял удар на себя, пожертвовал всем… Лиам исполнил свой долг, как истинный воин. Он обрёл покой. Я надеюсь на это. Искренне надеюсь. И теперь мы должны позаботиться, чтобы его жертва и жертва всех остальных не стала напрасной. Будем жить наперекор всей чёртовой галактике, которая жаждет нашей смерти. Будем бороться, будем стремиться вперёд. За себя, за павших и за наше будущее!

На последних словах мой голос набирает громкость. Слушатели одобрительно кивают, в их глазах вспыхивают искры решимости.

В этот момент вперёд выходит Джон, в его руках потёртая волынка. Инструмент Кухулина, с которым тот не расставался. Помню, как однажды Лиам играл на нём и рассказывал, что музыке научил его дед. Для него это было способом вспомнить о семье.

Хопкинс подносит трубку ко рту и начинает играть. Выходит не очень складно, зато от души. Заунывная мелодия разносится над притихшим кладбищем, заставляя сердца сжиматься от тоски. Словно сама душа веснушчатого ирландца прощается с нами.

Его тело мы так и не нашли. Оно исчезло в кислотном взрыве, не оставив после себя ничего кроме обломка копья. Поэтому сейчас нам даже нечего похоронить кроме доброй памяти о нём.

Церемония подходит к концу. Люди тихо переговариваются, покидая кладбище.

Задержавшись у могилы, слепым взором смотрю на свежий холмик. В голове крутятся мрачные мысли. Встряхиваюсь и расправляю плечи. Нельзя раскисать. «Нужды живых превосходят нужды мёртвых». Надо думать о тех, кому ещё предстоит сражаться и выживать в этом безумном мире.

Ничего, прорвёмся. Иначе никак.

С этими мыслями покидаю кладбище и направляюсь к городу.

Ледяной ветер хлещет по лицу, бросает в глаза пригоршни колючего снега. Зимняя стужа пробирает до костей, но мне плевать. Сейчас холод — мой друг. Он помогает отвлечься от мрачных мыслей, выкинуть из головы недавние похороны. Всё лучше, чем сидеть и накручивать себя.

Вот поэтому я и вытащил Драгану на спарринг посреди тренировочной площадки, утопающей в сугробах. Она недовольно ёжится, и промозглая метель треплет её длинные белые волосы. По отполированной поверхности доспехов пляшут синие отблески от двух сгустков плазмы в наших руках.