"БОРТ 556"

Сигнал бедствия. Он, не смолкая без перебоя и остановки, давно работал еще запущенный мною до моей спасательной вылазки на «Черный аист».

Значит, мне не показалось ранее, так и есть.

Он сработал. Сработал наконец-то. И я, словно проснувшись, услышал этот звук, словно через саму залитую океанской водой палубу. Отчетливое SOS!

Возможно, я уже умирал, но услышал его с тем жутким видением, и пришел в себя. Я, услышал его со всех сторон, громко и четко, сквозь грохот неуправляемой бушующей стихии.

Одинокий альбатрос, отбившись от своей стаи, закружился над тонущей яхтой, что-то прокричал и снова, сорвавшись с высоты, полетел над штормовыми волнами океана, куда-то вперед и вдаль к самому горизонту и яркому встающему там солнцу.

Жар в моем теле внезапно прошел. Чему я был странным образом удивлен.

Я, внезапно и опять, подумал о рулях «Арабеллы» и двигателе в техническом двигательном отсеке нашей тонущей яхты. Можно было бы все-таки попробовать еще раз запустить пропеллеры ее и встать у рулей. Сделать еще одну хоть ползком, но попытку. Включить гидронасосы на откачку воды, запустив электрогенераторы внутри судна. Даже, невзирая на воду, что внутри его уже трюмов.

Я повернул еле свою мокрую замерзшую от ледяной штормовой воды назад голову. И понял, что все бесполезно. Теперь уже точно.

Волны разбили рули управления. Они не вращались как раньше по сторонам. Штурвалы стояли на одном месте. Это говорило о том, что их заклинило. Вероятно, разбило и все управление двигательной установкой. Это был реальный теперь конец. Оставалось только ожидать, когда «Арабелла» пойдет ко дну.

Я тогда посмотрел вверх на нашу скрипящую над нашими головами качающуюся высокую мачту, уронившую свои большие с правого борта главные из парусины паруса до самой воды, которая уже была почти у самых почти оградительных бортовых лееров яхты. Нос корабля с палубой был уже под водой.

Но, «Арабелла» не сдавалась. Ее с топливом для двигателей запасные полные горючим вдоль бортов внтури большие баки не давали яхте быстро тонуть, сохраняя ее плавучесть. Они были полны горючего. Спасибо Дэинелу. Он их залил доверха еще на тех рыбацких тропических островах.

Тихий океан, словно измывался над нами. Казалось, этому шторму не будет конца. Казалось, океан играл нами как кошка с мышкой, проверяя нас на выносливость. Этот дикий шторм не был таким коротким, как тот на том песчаном мелководном коралловом покрытом пальмами атолле. Где было мое с Дэниелом и моей красавицей Джейн пристанище.

Где моя крошка Джейн влюбила меня в себя. И где, первый раз мы сошлись в единении нашей близкой самой, наверное, страстной безумной любви.

Я, почему-то снова увидел тот ночной атолл. Увидел, купающегося у борта «Арабеллы», и смеющегося все еще живого и радующегося самой жизни двадцатисемилетнего латиноамериканца Дэниела. И ее мою двадцатидевятилетнюю смуглянку брюнетку красавицу латиноамериканку его сестренку Джейн, вышедшею ко мне из теплой той воды. Почти нагую. В том белом узком донельзя купальнике. Мою обворожительно красивую морскую нимфу и русалку. С гибкой как восточная танцовщица, словно выточенной из темного мрамора фигурой, покрытой ровным плотным темным солнечным тропическим загаром. Жаждущую меня и моей любви. В стекающей по ее красивому как у морской Богини телу морской соленой воде.

Я словно сейчас терял свой человеческий уже рассудок. Перед своей смертью.

- Джейн! Моя Джейн! Единственная и любимая - я произносил ее имя в бреду и вслух, не слыша сам себя.

Я тянул к Джейн Морган свои руки и улыбался ей, желая обнять свою любовницу и подргу.

- Ты позвал меня, любимый – я услышал вдруг ее голос и, снова пришел в себя.

Она так и смотрела на меня практически, не моргая и прижавшись лицом к моему лицу. Ее лицо было другим. На нем не было синяков и ран. Ни отеков. Джейн была другая. Было все это странным. И она по-прежнему обнимала меня за шею и смотрела на меня, пристально и не отрываясь от моих синих мужских глаз. Ее женские те черные как бездна океана красивые глаза просто сверкали странным каким-то неземным огнем. Я думал, мне мерещится уже все это, как и многое, что я видел до этого.

У меня был снова растущий сильный жар. Во всем теле. И болели снова обе раненые ноги. И ими уже не мог пошевелить. И то, что я сейчас видел, возможно, тоже от жара и бреда. Но на лицо одной женщины почему-то накладывалось лицо другой. Лица раздваивались в моих полуобморочных глазах. Там, где было лицо Джейн была другая. Та женоподобная морская сущность по имени Нагиса.

- Уже утро, любимая - произнес, помню, я ей, выйдя из того бредового очереденого болезненного полусмертного состояния, когда лицо той Нагисы исчезло.

- Я знаю, любимый мой Володя - произнесла по-русски Джейн – Скоро все решиться. Уже скоро.

Джейн закрыла свои глаза, прижавшись своей черноволосой головой к моей голой груди.

- Джейн, любимая. Помощь уже идет - проговорил я, еле выговаривая, чуть ли не по слогам слова. Выдавливая их из себя с силой. Я был, похоже, опять в полусмертном бреду. Не ведая, что мы были невероятно далеки от торговых транспортных путей. И помощи просто не будет. И наши сигналы бедствия нас не спасут. Оставались уже считанные минуты до окончательной гибели яхты «Арабеллы». И все, конец…

- Она скоро прейдет к нам, милая. Нужно только подождать. Нужно, только подождать, милая - повторял я, прекрасно понимая, что нам не вырваться из смертельных, теперь лап этого водяного кошмара.

У меня могло быть заражение крови и неизвестно, когда я снова потеряю свое сознание и даже окончательно рассудок. Надеюсь, быстрее все же утону.

Я прижал ее снова плотно к себе правой своей рукой. Чувствуя, как она выскальзывает из моих онемевших и одервеневших замерзших пальцев. Я подхватил снова ее промеж девичьих ног. И ухватившись за одну из ляжек Джейн. Перехватывая через полненькую ягодицами ее женскую задницу, подтащив Джейн тело на себя. Я захотел снова согреть ее своим теплом. Хоть как-то. Я не понимал тогда, почему она тяжело и смертельно раненая до сих пор еще была жива. И ее миленькое девичье личико уже не такое как было до этого. Ни синяков, ран, ни гемотом, ни отеков. Загадочным образом сверкающие странным глубинным огоньком черные глаза. И кто такая та Нагиса. Да мне и не нужно было это даже знать. Я рад был тому, что видел перед собой мою красавицу и любовницу Джейн. Джейн Морган. Я надеялся на помощь и спасение, отчетливо слыша сейчас в своей голове сигналы SOS!, идущие из недр нашей еще тоже чудом держащейся на волнах тонущей обреченной на гибель яхты. Они громким гулом уже отражались в моей жаром страданий наполненной голове.

Рука пальцами вновь остановилась у ее женского лобка и промежности. Я сжал свою правую полуонемевшую пальцами руку, подхватывая за это место и левую ляжку Джейн. Я подтянул мою любимую вверх к себе, как только возможно ближе. Она сползала постоянно вниз.