Страница 18 из 33
К нам подплыла Джейн. Она взяла меня за руку, и в ее черных глазах был снова ужас. Она видела мертвецов, и ей было страшно. Джейн задергала меня за руку, показывая на то, чтобы мы покинули это место.
- «Моя девочка! Моя Джейн!» - сейчас пронеслось в моей голове - « Эти покойники, это не для ее женских красивых, как ночной океан глаз!».
Дэниел и сам это понял. И показал, что надо уходить. Времени оставалось только на подъем. Только, только, чтобы вернуться. Было уже, почти четыре вечера. И смесь уже, почти вся была израсходована. Надо было выбираться из опасного места. Это опасное не дающее нормально дышать даже в гидрокостюмах аквалангов давление воды и сама смертоносная достаточно большая глубина.
***
На обратном пути мы подобрали слиток золота. Джейн об этом позаботилась и прикрепила его к своему аквалангу как дополнительный противовес.
Наконец мы достигли конечной точки обратного маршрута, с трудом работая ластами, сопротивляясь течению.
В этом месте опять было как то опять одиноко и пусто. Никого вокруг, только, белое песчаное дно и синяя вода, разбросанные обломки самолета и вещи пассажиров, вросшие в кораллы. Давящая давлением глубина со своим сильным течением, стремящимся нас троих унести в океан. Мы быстро пошли на подъем. Стало легче дышать, потому что глубина становилась с каждым пройденным метром меньше.
Мы достигли, почти скального узкого пролома и вертикальной вверх стены ведущей к верхнему плато.
Мы, освещая обратный путь фонариками, не стали доходить до скального пролома, а сразу зацепились за спущенный невдалеке от него, на лебедке, прямо с борта нашей яхты, наш веревочный проводной фал эхолота сонара руками и поднялись медленно на поверхность. Правда, веревка с кабелем от глубоководной аппаратуры, как и нейлоновая на веревке сеть, лежали уже в другом месте, ближе к самому пролому. Это говорило о том, что яхту повернуло ветром на одной якорной цепи. И мы сразу не поняли, куда это все делось. И даже, был напуган происшествием. Но, все было нормально, и мы все поочередно, друг за другом, осторожно задерживая дыхание на выдохе, и меньше вдыхая остатки гелиевой смеси стали подыматься наверх.
Мы пробыли дольше, чем раньше. И надо было быть более осторожным при всплытии. Декомпрессия есть декомпрессия. Баллоны ничего уже не весили и были совершенно пустые. Мы вытравили уже последние остатки кислорода и гелия через фильтры в океанскую воду, подымались, практически уже не дыша. Лишь стравливая остатки опасной переработанной углекислоты из легких.
***
Мы поднялись на «Арабеллу», был уже вечер, начало пятого и Солнце в тропиках, стояло на самом закате. Казалось, касалось самого Тихого океана. Оно заметно, снова покраснело и клонилось к горизонту.
Ветер стоял сильный, и хорошо обдувал все мое после снятого мною прорезиненного гидрокостюма, голое загорелое, как и у моей Джейн загоревшее до угольной черноты тело. Я уже просмолился неплохо за время нашего продолжительного морского путешествия. Под жарким тропическим солнцем. И не уступал в этом своей Джейн или Дэниелу. И был почти неотличим от них обоих. Ну, разве, что только выгоревшими почти белыми своими русыми волосами русского моряка и синими глазами. Мы были словно одним целым. И совершенно на расстоянии неотличимы друг от друга.
- «Как было здорово, и хорошо на вечернем прохладном ветерке!» - думал я, глубоко его, вдыхая и выравнивая свое после глубокого ныряния дыхание в своей груди - «Сейчас бы отдохнуть, и желательно с моей Джейн».
Я оттащил все пустые практически баллоны на перезаправку и подключил их к компрессору, спустившись самостоятельно в носовой отсек яхты, где все лежало наше водолазное оборудование. Бросив там и свинцовые пояса противовесы, и ласты с масками, завершая подводные работы.
Снова совершенно голый, только в своих плавках, босоногий, выскочил оттуда. Пробежавшись по раскаленной и горячей от жаркого солнца из красного дерева палубе. Надев, снова свои пляжные сланцы на ноги, подошел к Дэниелу.
Над длинной высокой со скрученным большим парусом в брезентовом чехле парусом, мачтой «Арабеллы» голосили на всю океанскую округу чайки и альбатросы.
Теперь, только они здесь были нам морскими соседями, весь день галдящими над нашими головами. Именно, здесь их было много. Они кружили возле яхты под шум волн и ветра, ловя всплывшую к поверхности подышать тоже ветерком и воздухом зазевавшуюся рыбу. Погода, пока стояла хорошая, но в скором времени, вероятно, ожидался новый шторм. И Дэниел, хотел, именно в шторм вырваться отсюда. Он по всему было видно, торопился.
- Скоро, снова поплывем - ответил он мне - Надо взломать ту дверь в кабине пилотов. Надо взломать и черные ящики. Главное их вырвать из самолета и доставить сюда. Потом, Володя, сразу на полном ходу, уплывать отсюда. И как можно, быстрее - сказал он мне тогда. Я сейчас это как, тогда помню, все слово в слово. Дэниел стоял, снова с биноклем и смотрел на горизонт, и соседние отделенные глубоководным проливом небольшие острова.
Джейн не было в это время на раскаленной в течение дня от Солнца лакированной и покрытой красным деревом палубе. Один был, лишь Дэниел. Такой же голый как я, и загорелый, как и я. И тоже, в одних своих черных плавках. Мы были сейчас как два близнеца брата. И ростом одинаковые и шириной плечей. Мускулистые и сильные. Лишь по возрасту были разные. Я старше, Дэни младше. Мы были как родные, точно братья. И для нас уже было неважно, кто мы были по происхождению. Я не замечал уже на каком мы языке разговаривали. Даже с моей Джейн. То на русском, то на английском. Все было как-то вскользь, будто между нами не существовало языкового вообще барьера. А может, так и было.
Джейн, когда мы вылезли наверх, тут же, сняв свой черный акваланга гидрокостюм и забрав свою одежду, виляя своей женской загорелой полненькой округлой попкой, быстро и босиком почти бегом пронеслась по горячей палубе и проскользнула в трюмный каютный люк, держа в руках свои домашние тапочки, нырнула вниз внутрь нашей яхты. Наверное, принимать как всегда освежающий душ и переодеваться. Для женщины это первое дело. Она там пропала надолго.
Мы же, почти голышом, и сверкая на солнце угольным загаром своих мужских тел, босиком и в одних только плавках, стояли сейчас рядом у борта «Арабеллы». Поочередно созерцая в один военный бинокль соседние острова из черных скал.
- Дэни - я обратился к нему - Может, завтра это сделаем? - спросил я его.
- Нет, нельзя - ответил он мне - Нельзя ждать. У них кончится терпение и, тогда они будут здесь, и будет поздно. Я, вообще не понимаю, почему до сих пор они не напали. Надо сделать быстрее и отчаливать на полном ходу отсюда в океан - он продолжил – Они, я думаю, знают о том, что мы нашли самолет и узнают о золоте. И тогда, конец. Ты со мной, Владимир?