Страница 25 из 43
Осталась только приоткрытым спаленное окно. В котором, продолжала светить яркая желтая одинокая, как сама Вероника Климова Луна. Прямо в синие ее шокированные опять женские, но удовлетворенные дикой непотребной и страстной любовью глаза.
***
- Я, получила разрешение от Азраила - произнесла Изуфуиль - Он разрешил тебе вернуться домой, назад. Наш мир потерял контроль без тебя, Вуаленфур.
И Небо обеспокоенно этим.
Изуфуиль снова лежала с ним рядом в постели и в больничной его палате. Прижимаясь к нему, целовала своего любимого в губы, глядя в его черные темного ангела, широко открытые навстречу ее пристальному любовницы взгляду глаза.
- Вот как? - произнес ангел Вуаленфур - А что же раньше, никого это не беспокоило? Дали возможности лярвам, делать все, что угодно в моем мире? Ни отец, никто другой не проявил интереса ко мне, только вот сейчас?
- Отец, отдал тебя мне - произнесла, помолчав и не ответив на вопрос ему Изуфуиль - Я встретила его в нашем с тобой озерном дворце любимый. И он сказал, что пора возвращаться и брать бразды правления в свои руки.
Изуфуиль нагая, и безумно красивая и лицом и телом лежала с ним, рядом прижавшись к нему и ласкала его снова губами.
- Значит, Азраил? - произнес, глядя в потолок больничной палаты, ангел Вуаленфур - Значит, Небо дало добро на мое возвращение?
- Да, любимый - ответила она ему - И мы будем, снова все вместе. И я, и ты. Единым целым.
- Боже, Изуфуиль - простонал от боли в своей обнаженной мужской тяжело дышащей груди ангел Вуаленфур - Все это ради только моего спасения. А этот несчастный? Как же он?
- О нем, не беспокойся, любимый. Он только будет рад, что вернется в реальный земной мир. Но зато там, все ждут твоего возвращения - произнесла она - Они ждут, Вуаленфур. Все говорят, про своего отца Азраила. Даже, изменники.
- Любимая - промолвил нежно Вуаленфур и поцеловал свою любимую Изуфуиль - А как же земная здесь теперь моя жизнь? - он снова ее спросил, оторвавшись от поцелуя и глядя своими глазами ангела в женские меняющие постоянно цвет глаза любимой - Я ведь ее еще до конца искупил свое наказание.
- Не важно, любимый мой - произнесла ему, дыша страстно и любовно в лицо жаром своей демонической души Изуфуиль - Я уже всех уговорила. И они обещали вернуть тебя мне. Я сама тебя заберу, когда прейдет время. Сама приду ночью и заберу тебя. Вместе с Азраилом.
- Значит, я увижу свой мир, Изуфуиль? - произнес ангел Вуаленфур.
- Да, любимый - произнесла, сливаясь с ним в новой сексуальной ласке Изуфуиль.
***
Тираннозавр искал добычу в окружении целой толпы черных лярв. Он искал покончившего с собой полоумного Гаврикова. Они все его искали. Все.
Черный лес был залит буквально диким ревом, сотрясающим все пространство инфернального мира. По черному лесу мелькали черные тени. И слышался треск падающих деревьев и тяжелый топот ног громадного созданного больным разумом и страхами детства Сурганова Андрея хищника.
Жертва хотела жить и ловко пряталась среди черных деревьев под их торчащими кривыми толстыми корнями и ныряя в густую похожую больше на некие щупальца живых морских актиний траву.
Покончивший с собой Гавриков хотел жить. И спасал свою брошенную, как самоубийца проклятую человеческую душу. Он ловко нырял в густые те заросли травы и наконец, выскочил из черного леса и понесся в сторону черного блестящего с застывшей водой огромного озера.
Он хотел достичь зарослей камышей на его берегу. Стремясь быть, не увиденным всеми, теми, кто его преследовал.
Они проникли к нему в его больничную одиночную закрытую палату. Они заставили залезть Гаврикова в петлю. Проникнув в его сумасшедший мозг, и заставили повеситься. Тени. Черные, блуждающие по его той палате тени. Они разговаривали с ним с Гавриковым, ругали его и били его. Они мучили его сознание и его самого и вот он теперь в полном их распоряжении, и пытается спастись.
Сначала Гариков полетел по какому-то светящемуся туннелю и оказался на каком-то поезде, поезде мертвецов. Он сразу туда попал, когда умер от удушья в петле. Но не доехал до места назначения, куда уезжают многие умершие как висельник. Как самоубийца.
Его просто выкинули из этого поезда и прямо на ходу.
Это сделали они. Черные с черными глазами в черной одежде. Они гнались по поезду за ним, распихивая всех умерших. И он, просто выпрыгнул из того поезда на ходу и сначала попал в какую-то полуразрушенную деревню. Упал на какие-то гнилые истлевшие доски, под собой и чуть было не провалился в заполненную под ними грязной черной водой яму.
Это было, как он понял могила и эта деревня это кладбище. Больничное кладбище, куда увозили умерших никому не нужных безродных больных и увезли мертвого висельника Гаврикова. И тут среди блуждающих душ мертвецов, они настигли снова его душу. Они, почти прошли мимо него, но увидели его, и трое из них напали на него, и он еле отбившись, бросился снова бежать.
Он бросился бежать и здесь же недалеко забежал в какое-то подземное помещение, похожее на какой-то бар. Бар мертвецов и тех жутких поедающих на его глазах души умерших, разрывая их по частям или высасывая как трупные черви или пиявки сущностей с черными глазами и острыми как иглы зубами.
Гавриков бросился к черному корявому лесу. За которым было большое сверкающее водой озеро. Среди окаймляющих его черных скалистых словно вырезанных из листов бумаги нарисованных рукой неизвестного сюрреалист художника гор и прилепленных к белому фону. За которым, просто не было уже ничего. Там была только пустота. Черный кружащийся вокруг этого потустороннего мира все пожирающий живое и не живое хаос.
Гавриков сумел добежать до разбросанной неведомой силой железнодорожной из гравия насыпи и нырнуть за лежащие здесь же недалеко в стороне железнодорожные раскуроченные и раздавленные цистерны. Проскочив сквозь вывернутые как по спирали рельсы и валяющиеся оторванные колесные пары вагонов.
Он, нырнув за одну из цистерн, осмотрелся перепуганными глазами и на отдалении увидел бетонный забор и трубы какого-то завода. Этот черный кошмарный лес, из которого Гавриков, или точнее его душа выскочил и эта железнодорожная насыпь и стоящий на отдалении странный мертвый какой-то с трубами завод. И вот это огромное, просто до тех самых гор озеро. С живыми шевелящимися высокими камышами. А возле них детская, громко скрипящая в своем вечном и неустанном движении карусель, в вечном кружении, словно на ней все время, кто-то кружился.
Гавриков понял, что конец его уже близок и бросился снова бежать, выскочив и снова сумев уже здесь вырваться из когтистых лап этих человекоподобных чудовищ.
Они его преследовали по тому жуткому лесу, загнав сюда к этой железнодорожной насыпи и этому озеру.