Страница 1 из 31
Вячеслав Иванов
COR ARDENS
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КНИГА ПЕРВАЯ
COR ARDENS
ПЛАМЕНЕЮЩЕЕ СЕРДЦЕ
Sagt es Niemand, nur den Weisen,
Weil die Menge gleich verhohnet:
Dns Lebend'ge will ich preisen,
Das nach Flammentod sich sehnet.
Ты — мой свет; я — пламень твой.
БЕССМЕРТНОМУ CBETУ
ЛИДИИ ДИМИТРИЕВНЫ ЗИНОВЬЕВОЙ-АННИБАЛ
Той, что, сгорев на земле моим пламенеющим сердцем,
Стала из пламени свет в храмине гостя земли.
ECCE COR ARDENS
Tой,
чью судьбу и чей лик
я узнал
в этом образе Менады
«с сильно бьющимся сердцем»
ΠΑΛΛΟΜΕΝΗΣ ΚΡΑΔΙΗΝP
— как пел Гомер —
когда ее огненное сердце
остановилось
МЕНАДА
Скорбь нашла и смута на Менаду;
Сердце в ней тоской захолонуло.
Недвижимо у пещеры жадной
Стала безглагольная Менада.
Мрачным оком смотрит — и не видит;
Душный рот разверзла — и не дышит.
И текучие взмолились нимфы
Из глубин пещерных на Менаду:
«Влаги, влаги, влажный бог!..»
«Я скалой застыла острогрудой,
Рассекая черные туманы,
Высекая луч из хлябей синих…
Ты резни,
Полосни
Зубом молнийным мой камень, Дионис!
Млатом звучным источи
Из груди моей застылой слез ликующих ключи»…
Бурно ринулась Менада,
Словно лань,
Словно лань,—
С сердцем, вспугнутым из персей,
Словно лань,
Словно лань,—
С сердцем, бьющимся, как сокол
Во плену,
Во плену,—
С сердцем, яростным, как солнце
Поутру,
Поутру,—
С сердцем, жертвенным, как солнце
Ввечеру,
Ввечеру…
Так и ты, встречая бога,
Сердце, стань…
Сердце, стань…
У последнего порога,
Сердце, стань…
Сердце, стань…
Жертва, пей из чаши мирной
Тишину,
Тишину!—
Смесь вина с глухою смирной —
Tишину…
Тишину…
СОЛНЦЕ-СЕРДЦЕ
ХВАЛА СОЛНЦУ
О Солнце! вожатый ангел Божий,
С расплавленным сердцем в разверстой груди!
Куда нас влечешь ты, на нас непохожий,
Пути не видящий пред собой впереди?
Предвечный солнца сотворил и планеты.
Ты — средь ангелов-солнц! Мы — средь темных
планет…
Первозданным светом вы, как схимой, одеты:
Вам не светят светы — вам солнца нет!
Слепцы Любви, вы однажды воззрели,
И влечет вас, приливом напухая в груди,
Притяженный пламень к первоизбранной цели —
И пути вам незримы в небесах впереди.
И в расплавленном лоне, пока не иссякла
Вихревой пучины круговратная печь, —
Нас, зрящих и темных, к созвездью Геракла,
Вожатый слепец, ты будешь влечь!
Любовью ты будешь истекать неисчерпной
К созвездью родному — и влечь — и влечь!
В веках ты поволил венец страстотерпный
Христа-Геракла своим наречь!
ХОР СОЛНЕЧНЫЙ
Корифей
Наг в полудне, кто владеет
Огневыми небесами?
Кто в одеждах тонких рдеет
Заревыми полосами?
Хор
Царь, сжигающий богатый,
Самоцветный мой венец!
Всходы вечности несжатой
В беге вечном жнущий жнец!
Корифей
В белый зной с бойниц истомы
Кто палит могильным оком?
Кто звездой, с подушек дремы,
Обручается с востоком?
Хор
Солнце, ты планет вожатый!
Солнце, пастырь лун-овец!
Новей пламенных оратай!..
Солнце — сердце солнц-сердец!
СОЛНЦЕ
Газэла
Как стремительно в величье бега Солнце!
Как слепительно в обличье снега Солнце!
Веет сумеречно вещая прохлада:
Млеет длительно — всё мед и нега — Солнце.
В чарах сумеречных встретятся два взгляда…
Как пьянительно кипит у брега Солнце!
В черный гнев из туч просветится пощада;
И целительно встает с ночлега Солнце.
Солнце — сочность гроздий спелых, соки яда;
Спит губительно в корнях омега Солнце.
Альфа мира, сеять в ночь твоя услада,
О свершительная мощь, Омега — Солнце!
Начертало ль в сердце вашем, Геи чада,
Повелительно скрижаль ковчега Солнце?
ASSAI РАLРITSTI
Довольно ты билось!
Всё чем жадно жило ты,
Вольно-подневольное,
Всё, чем дорожило ты,
Сердце богомольное,
Сорвано ненастьями,
Вьюгами расхищено…
Смертными пристрастьями
Ныне ты пресыщено!
Алчное, пресыщено
Смертными разлуками!
Жертвенно очищено
Огненными муками!..
Что ж не облачишься ты,
Солнце, рдяной схимою?
Что не обручишься ты
С зорькою родимою?
Насмерть пораженное,
Медлишь в отдалении,
Млеешь, обнаженное,
В пламенном биении,—
Жарко содрогаешься
Благостью и жалостью,
Гневом облегаеться,
Истекаешь алостью,—
Солнце ль ты богатое,
Сердце ль, сердце бедное,
Радостно-распятое
Горестно-победное!
1
Не скажи никому, разве что лишь мудрецу,
Ибо сразу толпа издевается:
Воздавать я хвалу Живому хочу,
Возжелавшему огненной смерти.
Гете. «Западно-Восточный Диван», I, 18:
«Блаженная тocкa» (нем.).