Страница 35 из 81
Вигго подвигается ближе, опираясь локтями на стол.
— Помнишь, когда этим летом у Фрейи и Эйдена были проблемы, я дал Эйдену любовный роман?
Я киваю.
— Я сделал это не потому, что думал, будто ему нужна книжка, чтобы научиться лучше любить его жену. Я дал ему любовный роман, потому что это безопасный способ глубже окунуться в наши эмоции — и счастливые, и тяжёлые. Узнавать и осмысливать сложные, временами непростые чувства в нас самих, хотя мир в его гендерной токсичности твердит нам, что мы не должны смотреть этим чувствам в лицо и испытывать их, тогда как на деле мы должны. Мы как люди должны знать то, что живёт в наших сердцах.
Чего бы я ни отдал, чтобы познать своё сердце, осмыслить это ощущение ноющей тяги внутри меня, возникающее всякий раз, когда Руни рядом, а теперь и когда она уехала. Но похоже, любовные романы не работают для меня так, как они работают для Вигго, Эйдена или остальных.
Вигго на мгновение притихает, затем осторожно говорит:
— Аксель, если ты переживаешь свои эмоции не так, как остальные, это не означает, что они менее ценны, или что никто не может любить тебя за это. С правильным человеком любой может обрести любовь, если захочет этого.
Затем он подвигает ко мне книгу, которую держал в руке.
— У этой ещё нет загнутых уголков.
— Да, уж прости. Я ещё не продрался через все. Я немножко занят.
Он постукивает по книгу.
— Эту читай обязательно.
— Почему?
— Потому что я думаю, что с этим персонажем ты почувствуешь родство.
— Маловероятно, — я редко ощущаю родство с кем-либо.
— У него чрезвычайно специфические интересы, он прямолинеен до грубости и может страдать от гораздо более серьёзного эмоционального запора, чем ты.
— Дай мне, — я смотрю на обратную сторону книги, просматривая написанное.
— Дай ей шанс, — говорит Вигго. — Читать книгу — это всё равно что открывать своё сердце кому-то. Ты не знаешь, сложится ли, пока не попробуешь.
Прочитав аннотацию сзади, я откладываю книгу, испытывая нервозность. Я не уверен, что мне понравится читать про персонажа, к которому я почувствую родство.
— А теперь хочешь рассказать мне про Персиковые Трусики? — спрашивает он. — Потому что я вижу, как вертятся твои шестерёнки. Ты думаешь о них, — он постукивает по книге. — Думаешь об этом.
— Нет.
Он громко стонет, отчего Оливер хрюкает и ворочается во сне, затем переворачивается на спину.
— Брось, чувак. Не стоит жить в отрицании.
— Ты не мог бы любезно занять свой рот мятным чаем, который я тебе приготовил, и заткнуться уже?
— Ты думаешь об этом, о ком-то, и я выведаю у тебя эту информацию, Аксель Якоб, даже если это будет последнее, что я…
— Завтрак? — спрашивает Оливер совершенно внезапно, бл*дь.
Мы с Вигго оба подскакиваем на полметра над нашими стульями.
— Иисус Рождественский Христос, — рявкает Вигго, прижав ладонь к сердцу. — Да что с тобой не так? Вампиром в прошлой жизни был?
Оливер стоит в изножье кровати и чешет живот.
— Божечки. Я просто встал с кровати, — мямлит он, затем моргает и трёт глаза. — Что тут делает Ви?
— Я пошёл по твоему следу, — говорит ему Вигго. — Ты не отвечал на мои звонки. Что происходит?
Лицо Олли делается замкнутым.
— Я не хочу об этом говорить.
— Окей, — Вигго поднимает руки в жесте капитуляции. — Нам необязательно говорить об этом. Пока что. Но мы поговорим об этом. О том, как ты без предупреждения уехал от колледжа и команды, что настолько не в твоём духе, аж пугает.
— Я не буду об этом говорить, — упирается Оливер, с надеждой косясь на кухню. — Но ты поможешь мне почувствовать себя получше, если после моего душа тут появятся pa — Бездонная ты бочка, — бормочу я, вставая и забирая с собой кружку кофе. — Иди в душ. От тебя пахнет самолётным воздухом и едой из кафетерия. Вигго хрюкает. — Вот к кому ты побежал? К утешающим объятиям и словам Акселя? — За компанию страдать веселее, — говорю я ему. Оливер улыбается мне, наблюдая, как я достаю ингредиенты для блинчиков. Я отчаянно стараюсь не думать о том дне, когда учил Руни печь их. — Вчера вечером он обнял меня, — хвастается Оливер. Вигго ахает и бросает на меня обиженный взгляд. — Это было при уважительных обстоятельствах, — для галочки констатирую я, зачерпывая муку. — Что я должен сделать, чтобы заслужить объятия? — требует Вигго. — Если когда-нибудь пролетишь тысячу миль и заявишься ко мне на порог в слезах, я обниму тебя, Вигго. — Пфф. Да легко. Я уже пролетел тысячу миль. А теперь мне нужны лишь слёзы, а это… — он моргает, слегка шмыгает носом, и ну поглядите, его глаза блестят. — Смотри. Я в слезах. Практически лужица. Я кидаю в него брусочек сливочного масла. — Отдери жопу от стула и помоги мне с блинчиками.
Глава 14. Руни
Плейлист: P!nk & Willow Sage Hart — Cover Me In Sunshine
Рассвет поднимается из-за горизонта, разливая десятки ослепительных оттенков оранжевого и жёлтого. Взглянув на деревья, я наблюдаю, как прохладное голубое небо становится всё ярче за кружевом полуголых веток, а те листья, что ещё остались висеть, озаряются солнцем и пляшут на ветру как крохотные язычки огня. Я очень усердно стараюсь не скучать по Акселю и не вспоминать, как он смотрел на закат в день нашего свадебного похода. Я стараюсь не слишком задумываться о том факте, что он разделил со мной своё любимое место. А потом мой телефон вибрирует на журнальном столике. Я беру его и снимаю блокировку. Мои щёки приподнимаются в улыбке, когда я читаю сообщение Акселя.
«Спасибо, что сообщила мне, когда безопасно добралась. Извини, что отвечаю только сейчас. Прошлым вечером из ниоткуда заявился Оливер (очень даже в его духе), и к тому времени, когда я его накормил, что заняло несколько часов (тоже очень в его духе), и сумел проверить свой телефон, было уже так поздно, что я не хотел рисковать и разбудить тебя».
— Чёрт, — бормочу я. «Что он там делает? — пишу я. — Он заметил ремонтные работы?» «К счастью, он пребывает в блаженном неведении относительно масштабов ремонта, — отвечает Акс, — и того, что это подразумевает, так что ничего страшного. Что касается цели его визита, я не уверен. Что бы там ни было, думаю, ему просто нужна передышка». Я улыбаюсь в экран, когда приходит новое сообщение от него. «Между прочим, Гарри передаёт привет». Там прикреплено фото пса, его карие глаза широко раскрыты, морда смотрит в линзы камеры. Но что заставляет моё сердце завертеться в груди, так это то, что снимок — селфи, и худая, мускулистая рука Акселя обнимает его. Я вижу его от губ и ниже, но упиваюсь каждой деталью. Тень бородки, которую он постоянно забывает сбривать, потому что буквально работает от рассвета до заката, пока не валится с ног в палатке. Длинная шея и впадинка у основания горла — я определённо не фантазировала о том, как проведу по ней языком. Я держу палец над фото, затем нажимаю «сохранить». «Скажи Гарри, что я передаю привет, — печатаю я, — и что я по нему скучаю».