Страница 25 из 81
Он бурчит себе что-то под нос, затем марширует вперёд по тропе. Остаток нашей прогулки проходит в тишине, но я не возражаю. Пусть мой муж недосягаем для моих рук, моих глаз это не касаются. Они бесстыже любуются его телом сзади.
Когда мы доходим до начала тропы у поляны возле его дома, Аксель резко останавливается, отчего я спотыкаюсь и едва не врезаюсь в него.
Мне любопытно, что его остановило, поэтому я пытаюсь проследить за его взглядом. Я ничего не вижу в почти абсолютной темноте, только лёгкие очертания его палатки, а подальше небольшой дом.
— Что такое? — спрашиваю я.
— Скунс, — отвечает он, мрачно вздохнув.
Глава 10. Руни
Плейлист: Feist — The Circle Married The Line
Аксель выходит на поляну, направляясь к его палатке.
— Держись на расстоянии, — говорит он.
Я игнорирую этот указ и иду немного поодаль от него, пока он осматривает участок. Когда дует ветер, я улавливаю какой-то не особо сильный, но явно неприятный запах. Этого оказывается достаточно, чтобы я зажала нос пальцами.
— Ты уверен, что это скунс? — спрашиваю я, говоря в нос.
— Нет, — отвечает Аксель, приближаясь к своей палатке. — Я думаю, это маленькая цветочная феечка потанцевала здесь и разбрызгала свой цветочный парфюм.
— Заметка себе на будущее. После долгого дня Аксель становится ворчливым засранцем.
Лицо Акселя искажается отвращением, пока он обходит свою палатку по периметру.
— Заметка себе на будущее, — говорит он. — Аксель всегда ворчливый засранец.
— Это неправда, — парирую я, всё так же говоря в нос и следуя за ним. — Ты был очень даже неворчливым со Скайлер, когда она за бранчем похвалила твои блинчики и черничный соус, и ты составил такую приятную компанию за пикни… — я умолкаю на полуслове от рвотного позыва. — Господи Иисусе, — я ахаю, разворачиваюсь и бегу к дому, прочь от места, где запах сильнее всего.
Стоя у двери, я щурюсь и всматриваюсь в темноту, дожидаясь, пока появится Аксель. Наконец, он материализуется из теней, выглядя бледным.
Я убираю пальцы с носа и осторожно принюхиваюсь. Здесь запах не так плох.
— В чём дело? — спрашиваю я.
— Он в моей палатке.
Мои глаза выпучиваются.
— Внутри твоей палатки?
Звук шуршания заставляет Акселя вздрогнуть. Снова демонстрируя свои ниндзя-навыки, он отпирает дверь позади меня и затаскивает меня внутрь прежде, чем я успеваю хоть пикнуть от удивления.
Дверь захлопывается, и он прислоняется к ней изнутри.
— Эти говнюки поистине вызывают ужас, — говорит он.
— А что, скунсы… агрессивные?
Он бросает на меня резкий взгляд, затем отталкивается от двери. Сняв рюкзак со спины, он с гулким ударом бросает его на стол, затем проходит на кухню.
— Их запах — это агрессия против моего носа.
Я поворачиваюсь, наблюдая, как Аксель открывает шкафчик над холодильником и достаёт бутылку.
— Это что?
— Способ справиться, — он зубами выдёргивает пробку, выплёвывает её, затем наливает щедрую порцию в небольшой стеклянный стакан. — Хочешь? — предлагает он.
Я качаю головой и сдерживаю улыбку.
Он замечает моё выражение и застывает, не донеся стакан до рта.
— Скунсы — это не смешная проблема, Руни.
— Я просто никогда не видела тебя настолько на взводе.
— Этот грызун с вонючей задницей, — говорит он, жестикулируя стаканом, — ползает по моим ценным вещам, и зная моё везение, чёртов пёс наверняка подойдёт, рассердит его и заставит обрызгать там все мои вещи, и тогда всё придётся заменять на новое.
По мне ударяет чувство вины.
— О. Я об этом не подумала. Прости.
Аксель мрачно бурчит в стакан, после чего осушает… его весь. Вау. Ладно. А потом наливает себе ещё одну порцию.
— С Гарри всё будет в порядке? — спрашиваю я.
Он хмурится.
— Кто такой Гарри, чёрт возьми?
— Пёс, — отвечаю я, снимая рюкзак и плюхаясь на кровать.
— У этого пса нет имени.
— Со вчерашнего дня есть, — сообщаю я ему, скидывая ботинки и со вздохом падая на матрас. — Мы с Гарри решили, пока обедали вегетарианскими сосисками на костре (между прочим, он обожает вегетарианские сосиски), что ему нужно имя и любящий хозяин. На следующие пару недель я беру эту роль на себя.
— Исключено, — говорит он.
— Почему?
— Когда ты уедешь, у него будут ожидания от меня.
— И это так плохо? — спрашиваю я.
— Да, — поставив стакан, он разворачивается и прислоняется бёдрами к столу, демонстрируя мне ширину своих плеч и узкую талию. Он проводит обеими руками по волосам и дёргает пряди. — Иди в душ первой, — говорит он.
— Ладно, командир.
— Ворчливый командир. Не только по вечерам. Не только после долгого дня. Всегда. Тут никаких ложных ожиданий.
Вздохнув, я отталкиваюсь от кровати.
— Ладно. Я пойду в душ. Но тогда ты следующий.
— Вся моя чистая одежда сейчас в палатке, — отвечает он. — Нет смысла.
Я вхожу на кухню и прислоняюсь к столу рядом с ним, близко, но не прикасаясь.
— У меня есть пара пижамных шортов, в которых твои длинные ноги будут смотреться просто отлично.
Аксель резко поворачивается ко мне. Его губы подёргиваются.
— Это не смешно.
— Знаю, — я смотрю на него и улыбаюсь. — Но если не смешно, это не означает, что ты не можешь посмеяться. Иногда смех — это всё, что у тебя есть.
Он смотрит в свой стакан.
— Если уж на то пошло, я стащу тот твой халат, который висит в ванной.
Я представляю свой красный шёлковый халат, который я держу в ванной на случай, если Аксель будет в доме, и мой нудизм окажется неуместным. У меня вырывается удивлённый смешок.
— Видишь? — говорю я ему. — Это было не так уж сложно, правда?
***
Аксель соглашается на душ, вспомнив, что в студии у него есть пара заляпанных краской джинсов и выцветшая, чуть менее запачканная краской футболка. Его волосы мокрые, одежды льнёт к высокому, худому телу, заставляя меня воображать, как он выглядит, когда пишет свои картины, нахмурив лоб и погрузившись в творческий процесс.
Я испытываю укол разочарования, зная, что этот крохотный проблеск Акселя в его естественной среде — это всё, что я получу. Помрачнев из-за этого, я сползаю ниже по кровати, уютно устроившись в пижамных брюках и толстовке КУЛА. Аксель сидит на краю матраса и смотрит в окно, его глаза не отрываются от скунса, который бродит вокруг его палатки. Прошло несколько часов, но животное отказывается уходить.
— Почему бы тебе не поспать на диване и отказаться от бдения за скунсом?
Аксель не моргает, его взгляд прикован к окну.
— Тогда скунс победит, — отвечает он. — Прекрати искушать меня обещанием сна, Маргарет.
Я ударяю его подушкой, заставив охнуть.
— Шшш, — серьёзно говорит он. — Скунс.
— Моё имя ты унесёшь с собой в могилу, Аксель Бергман. Я сокрушаюсь о том дне, когда мне пришлось разделить с тобой свидетельство о браке.
— Я не знаю, почему ты так недовольна. Маргарет — это симпатичное имя.
Его юмор такой сухой, так что я не могу понять, дразнит он меня или нет, поэтому я снова ударяю его подушкой. Для гарантии.