"БОРТ 556"

Островитяне

Практически прошли еще одни сутки в океане. Наступало новое утро.

Я, одевшись, выглянул в окно, открыв оконный иллюминатор свежему утреннему ветреному океанскому бризу. И посмотрел на еще висящую в зареве светлеющего стремительно неба луну. Заботливо закрыл иллюминатор каютного окна. Оставив свою, в постели ненаглядную слабую еще больную, и крепко спящую Джейн, снова стоял на палубе «Арабеллы» у штурвала. Сменив Дэниела. И следил по приборам за курсом нашей яхты.

Было часов шесть. И солнце, подымалось вверх, медленно, отрываясь от кромки океана. Заметно набирая жар и нагревая океанический воздух.

20 июля 2006 года.

Дэни подарил мне, как обещал бритву. И некоторую одежду из своего личного гардероба. И я, уже бритый и свежий, после принятого душа, нес очередную вахту за рулями нашей яхты «Арабеллы».

Пошумев внизу рок-музыкой, как всегда, тоже после принятого душа. Переодев купальник с цветного полосатого на желтый. Как оказалось, у Джейн были еще пара купальников. В темных очках, осторожно ступая, босыми голыми переливающимися на ярком солнце, в своем плотном солнечном загаре ножками по ступенькам трюмной лестницы, из кают, поднялась Джейн. На покрытую красным лакированным деревом палубу. Она освещенная ярким жарким тропическим солнцем просто блестела и переливалась как бронзовая статуэтка. В ее голых, таких же загоревших девичьих руках и маленьких красивых, как и ее моей любвеобильной мулатки латиноамериканки пальчиках, был разнос дымящегося на ветреном, порывистом воздухе Тихого океана горячего шоколада. Вручив мне горячий вкусный напиток, поцеловав меня в губы, Джейн прошла, красиво перед моими влюбленными мужскими синими глазами, виляя упругой загорелой до черноты своей полненькой ягодицами задницей. Сверкая загорелыми коленками и загорелыми ляжками и бедрами безумно красивой горячей, как и этот горячий шоколад любвеобильной сучки. К носу нашего быстроходного судна. Где угостила и Дэни тем шоколадом.

Джейн из своих длинных локонов черных смоляного цвета вьющихся змеями волос, сделала длинный черный вьющийся хвостик, развивающийся на сильном ветру во все стороны. Первый раз, и так ей это шло. Как и этот на смену цветному полосатому, ее желтый купальник. Жаль, белый, тот она выбросила, но, он был испачкан безнадежно ее истерзанной моим возбужденным торчащим как стальной стержень членом промежности кровью.

Она встала рядом с братом. Который был только в одних коротких светлого цвета шортах на утреннем ветру. И на самом ее носу. У волнореза. Под надутыми до предела ветром косыми треугольными кливерами. Такого же до угольной черноты загорелого и тоже блестящего как бронза на ярком жарком солнце. Она встала специально и для меня. Искоса поглядывая в мою сторону из-под черных солнцезащитных очков.

Перед моими глазами, чтобы быть все время на виду. Она выгнулась в спине под натянутой до отказа на ветру белого цвета парусиной. Выпятив вперед свой загорелый до угольной черноты голый девичий прелестный загорелый, такой же, как ее и ножки с круглым красивым пупком животик. Подставив яркому утреннему встающему на заре тропическому солнцу свою пышную трепетную в дыхании, почти голую в лифчике купальника женскую мною многократно искусанную и исцелованную прошлой, вновь ночью с торчащими черными сосками пышную, трепещущую в жарком знойном летнем дыхании грудь.

Обратно Джейн прошла, вихляя загорелыми крутыми изящными бедрами вдоль качающегося на волнах борта нашей яхты ко мне. Она прильнула ко мне всем своим практически голым женским телом. А я, обнял ее вокруг девичьей тонкой шеи за женские загорелые плечи, ощущая кончиками своих мужских пальцев жар девичьего загорелого любвеобильного девичьего тела. Показывая появившиеся на горизонте острова.

Дэниел пропал, где-то внизу яхты. Он, сунув в руки мне свой снова армейский бинокль, быстро глянув на панель управления нашим мореходным и быстроходным судном, на его компас. Потом, нырнул в каютный трюм. И исчез там, не показываясь наружу.

Я подумал, может, решил принять утренний, душ или, наверное, проверяет маршрут следования по картам и компьютеру.

Впереди показалась полоска земли.

Там впереди нашей яхты. Это были, вновь острова. Те, самые, острова, о которых говорил Дэни.

- Земля! - крикнула, стоя мне на носу яхты, моя красавица Джейн - Ура!

Она была в потрясающем настроении после нашей с ней проведенной в сплошном сексе и любви ночи.

Джейн, быстро цепляясь за бортовые леера левого борта, прошла к носу «Арабеллы». И стояла на носу летящей по синим бурным волнам яхты, размахивала левой рукой, сняв с черноволосой девичьей головки красную свою бейсболку, держась крепко пальчиками правой за натянутые нейлоновые прочные тросы выгнувшихся от ветра парусов. А, я любовался своей божественной любовью. И, тоже был счастлив, глядя на нее, на мою американку Джейн. Скорее за не саму. И что смог осчастливить молодую иностранку латиноамериканку южных кровей.

Острова росли прямо на глазах. Из туманного и мутного голубоватого силуэта на горизонте, они обрисовывались постепенно особенной тропической. В волшебный водный рай посреди Тихого открытого океана, постепенно обрастая растительностью.

Через, какое-то время начался штиль. Полный штиль. Ни ветерка. Наши белые из парусины паруса все обвисли. И были, теперь, совершенно бесполезны, свисая и лишь слегка колыхаясь на слабом океаническом ветерке, идущем со стороны Тихого океана.

Океан даже перестал громко волноваться и бурно шуметь. Стал просто ровным как зеркальное синее стеклышко. Отражая в себе яркое тропическое знойное жаркое солнце.

Мы не успели дойти до островов на парусах. И пришлось включить двигатели. Оба мотора на полный ход. И «Арабелла» затряслась всем корпусом. И понеслась по волнам в направлении зеленеющих на горизонте островов.

Мы приближались к Гвинейскому обширному архипелагу. К целой серии тихоокеанских разбросанных по нему, вплоть до самого экватора островов.

Дэниел, поднявшись, тоже на горячую от солнца палубу, сейчас стоял позади меня. Задрав на загорелый лоб и кучерявые черные волосы, солнечные очки, копался в моторе, наблюдая за его ритмичной не очень исправной работой. Так как, что-то застучало внутри его правого двигательного агрегата. И двигатель встал, задымив. Дэниел его быстро вырубил тут же.

- Заклинило - произнес Дэни - Подшипники рассыпались внутри. И вал с пропеллером заклинило! Будь, оно не ладно! Черт! - руганулся по-своему Дэни.

- Это серьезно, Дэниел. Движку, похоже, кранты - произнес я как знающий моторист затонувшего своего судна.

- Я знаю - ответил тот - Дальше, пока никуда не поплывем, пока не наладим движок. Придется на какое-то длительное время зависнуть на этих островах.

Надо было встать на ремонт. И Дэниел просил меня ему помочь. Я без слов согласился, дабы был механиком машинистом в машинном отделении погибшего своего сгоревшего, и затонувшего судна «KATHARINE DUPONT».