Страница 34 из 43
- Моя и только моя - произнес ей я, вонзая свой торчащий детородный раздутый жилками, стволом и головкой член в женское раскрытое настежь возбужденное жаждущие любви влагалище.
- Я твоя, возьми меня, Владимир! Войди в меня! Ты единственный кому я это разрешаю! – я услышал от моей любимой Джейн.
Я вошел в нее и Джейн дико надсадно душераздирающе застонала.
Джейн схватила меня за мои русые растрепанные волосы, и, целуя меня в губы, прижала мое лицо и голову к своей трепыхающейся по сторонам жаром пышущей с торчащими навостренными затвердевшими черными сосками смуглой загорелой нежной груди. Она тяжело задышала и заизвивалась подо мной из стороны в сторону, как дикая змея, ползая по белым шелковым простыням постели.
Все что я помнил тогда, как целовал ту женскую красивую полненькую загорелую до угольной черноты трепыхающуюся по сторонам грудь, кусая за торчащие черные соски. И свой, в смазке женского раскрытого настежь в любви влагалища торчащий и скользящий по его стенкам взад и вперед детородный с задранной за самую уздечку верхней плотью бешеный женский окочурник. Как что-то лопнуло под ним, и я провалился им в саму глубину промежности, практически по самый свой волосатый лобок, соприкасаясь в любовном слиянии и поцелуе с женским лобком. А Джейн дико дыша и стеная, вдруг громко вскрикнула. Запрокинув вверх свою черноволосую с растрепанными длинными вьющимися густыми смоляными волосами по кружевным в шелковых белых наволочках подушкам голову. Вверх своим с ямочкой подбородком. Закатив под черными изогнутыми дугой тонкими бровями такие же свои черные под веки глаза.
Она так застонала, что мне показалось, что сойду от этих женских воплей с ума. Равно как от самого охватившего меня неуправляемого возбуждения.
В голове стоял бредовый сладостный любовный туман, и бурлила как в вулкане, вырываясь на свободу в моих яйцах сперма. Но я, сдерживая насколько было возможно саму эрекцию, старался как можно дольше продлить это половое наслаждение. Глядя на ее девичьи трепетные упругие, загоревшие до угольной черноты молодые груди. Что качались по сторонам от моего стремительного полового сексуального мужского натиска. Перед моими в любовном голубоватом плывущем тумане русского моряка синими, закатывающимися под веки помутившимися от любовного приятного наслаждения глазами. Когда я остановился на секунду, переводя свое рвущееся наружу в бешеной страстной любви громкое со стоном дыхание. Снова сорвался как с цепи дикий бешеный зверь. Безудержный и безумный, принялся делать счастливой мою ненаглядную смуглянку южанку двадцатидевятилетнюю красавицу и латиноамериканку Джейн Морган. Как чумовой, практически не останавливаясь, и проливая на нее свой горячий любовный ручейками стекающий пот. Не жалея себя и своего детородного тридцатилетнего мужского тела. Раздраконенного и раздроченного, дорвавшегося наконец-то до отданной мне добровольно и с радостью на растерзание женской промежности мужского безжалостного торчащего и несгибаемого как стальной стержень члена.