"БОРТ 556"

Моя обворожительная Джейн

Я был практически голым. Был босоногим и одних плавках. Я спустился к каюте Джейн. Там было тихо. Я постучался в дверь ее каюты. Дверь была не заперта. И сама мне открылась. Я вошел осторожно внутрь, переступив через маленький порог девичьей каюты. Уставленной встроенной, как и все каюты на яхте шкафами со сдвижными дверками из красного дерева и пластика.

У кровати в углу ее каюты у самой стены борта и переборки стоял прикроватный столик. На нем, как и везде стоял ночник светильник, графин с водой, фрукты, бокал с красным вином и ее Джейн кассетный магнитофон.

Я увидел Джейн.

Она, была все в том же коротком домашнем халатике и босоногая, как и я. Джейн соскочила со своей постели и, повернувшись ко мне спиной, встала к оконному открытому иллюминатору лицом. Сложив свои красивые руки, сжав кулачками, на тяжело дышащей жаром пышущей загорелой до черноты нежной девичьей груди, задрожала возбужденно всем своим телом. Она так долго держала планку неприступности и рокового женского соблазна, проверяя меня как мужчину, что сама, попалась на эту же свою уловку и сорвалась. Джейн попалась в свою же ловушку.

- «Женщины!» - подумал я. Это ее слово, когда я поймал ее при качке яхты за локоток - Не более, после слова – Спасибо - это слово, лишь намек на дальнейшие в скором будущем близкие отношения.

- «Джейн! Джейн! Ты созрела как женщина» - рассуждал уже я - «И тебе уже нужен мужчина. Такой как я. Ты выбрала меня, почти сразу, как только мы познакомились».

Этот ее дикий испуг и нервный срыв сказал о многом. Я это понял. Равно как понял и ее братишка Дэниел.

- Я не разрешала входить! – вдруг, нервно произнесла и громко Джейн - Уходи!

Джейн не ожидала моего такого наглого здесь внезапного появления. И именно в ее каюте. Но я понимал, что нельзя отступать сейчас. Я стоял, заступив за порог каюты, и смотрел на мою любимую Джейн.

Она стояла, отвернувшись от меня, и смотрела в иллюминатор окна каюты куда-то вдаль на небо и густые плывущие по нему белые облака.

- Я разве не ясно сейчас сказала? - произнесла уже тише Джейн - Уходи.

- Посмотри на меня, Джейн - тихо произнес я.

- Уходи, прошу тебя, Владимир! - она громко снова повторила и мне по имени. А я знал, что не надо отступать, как тогда на палубе. Сейчас самое время.

- Джейн - повторил я - Я пришел к тебе, моя милая Джейн.

- Не стой, уходи - она уже тише произнесла - Прошу тебя, Владимир.

Уходи. Не мучай меня.

- Прости меня, Джейн - тихо и как можно только ласково произнес я - Я не хотел тебя, хоть как-то обидеть, любовь моя.

- Но, все, же обидел - произнесла с глубоким сексуальным вздохом Джейн.

Я тогда, подошел к ней и обнял ее. Она, было, дернулась в моих объятьях пытаясь вырваться. Но, потом притихла, обмякнув и, прижавшись, снова к моей груди узкой девичьей спиной, запрокинув мне на мою обнаженную мужскую грудь затылком голову. И прильнув, снова своею девичьей щекой к моей небритой щеке, заплакала.

- Зачем, только я согласилась с Дэниелом подобрать тебя. Зачем?! – она произнесла с надрывом, и голос Джейн дрожал как натянутая струна - Что ты сделал со мной! Ты! Ты влюбил меня в себя! - произнесла Джейн - Я как дура влюбилась. Как безмозглая совсем, малолетняя девчонка, школьница, влюбилась в тебя! И не вижу другой уже без тебя жизни, Владимир! С того момента как увидела тебя!

Я подошел к Джейн. Сзади и осторожно взял девицу за ее красивые женские узкие плечи. Затем, прикоснулся также осторожно и ласково своими губами к ее загорелой под накрученной большой шевелюрой черных заколотых булавкой волос тонкой девичьей шее.

Джейн вздрогнула, но не отдернула ее от моих горячих любовника губ. Более того, она откинулась назад в мои уже объятья. И я прижал ее к своей мужской русской матросской груди.

Я теперь уже жадно словно вампир, впился губами в ее черную от загара под воротничком халатика девичью молодую шею. Под забранными в пучок чернявыми, как смоль вьющимися волосами. Она громко и надрывно как безумная застонала, запрокинув вверх назад свои руки. Обняла меня за голову руками. Скрестив и сцепив свои девичьи на тех руках цепкие девичьи пальчики в моих русых волосах. Затем поймала ими мои странствующие взад и вперед мужские сильные руки по своему телу и оголенным ногам под своим домашним задранным вверх халатиком.

- Владимир – Джейн произнесла, тяжко с сексуальным громким стоном, выговаривая мое русское имя.

Ее дивный белоснежный маленький домашний шелковый халатик просто сполз с девичьих загорелых плечей. Он просто сполз вниз с ее гибкого и узкого с девичьей талии тела, падая нам под ноги на пол каюты.

- Просто зови меня Володя – произнес я Джейн.

Я развернул Джейн лицом к себе и подхватил ее на свои руки. Подняв, над полом и положил на стоящую тут же постель.

- Володя, ты - она произнесла и стала сама на себе развязывать туго стягивающий гибкую девичью талию поясок на халатике, распахивая его.

- Джейн - произнес, снова тихо и ласково я, и опустил на ее в белом лифчике купальника трепыхающуюся молодую девичью грудь руки - Джейн. Любимая и обворожительная моя Джейн. Вот, мы уже и на, ты.

Я словно хрупкую статуэтку, боясь сломать или разбить, стал ласкать своими русского матроса руками.

Джейн не сопротивлялась. Она только приподняла очаровательную ягодицами засмоленную тропическим летним солнцем попку. И позволила мне снять с себя шелковые узкие ее купальника те из белого шелка плавки. Быстро и полностью оголяя под вздрагивающим пупком от волнения округлого загоревшего до угольной черноты живота в черных волосах лобок и очерченную темной линией по контуру половых губ, раскрывающуюся предо мной, как алый цветок, жаждущую жаркой неистовой дикой любви девичью промежность.

Приподнявшись чуть вверх, Джейн расстегнула свой белый купальника лифчик и отбросила его в сторону. Я стянул с себя свои плавки, а Джейн широко раскинула в стороны свои женские полненькие красивые загорелые до угольной черноты ноги. Она как практически уже взрослая женщина знала что делать. Учить эту умопомрачительную латиноамериканку южных кровей было совершенно ненужно. Эти женщины умели сами все. Все записано было в их природном женском ДНК и инстинктах. Согнув в коленях свои те полненькие загорелые до черноты на тропическом солнце ноги, она, Джейн, забросила и обхватила ими мою мужскую русского моряка спину. Джейн раскрыла свою промежность передо мной и моим торчащим как стальной стержень возбужденным членом, разрешая мне взять себя. Она сейчас неистово исходя любовным жаром, потея, излучала из себя целый букет и аромат женских любовных запахов. Это были ароматы, каких я не вдыхал ранее от других своих женщин любовниц. Но разве что только от секса с танцовщицей живота египтянкой Тамалой Низин.

- Я твоя, любимый. Вся твоя – она, жадно и горячо целуя, стеная страстно, любовно, проговорила мне.