Страница 15 из 27
Если на той же Джомолунгме можно было отсидеться в бурю при понижении резком температуры на ее перевалах в палатках, хотя было тоже весьма рискованно, так как спуститься в базовый лагерь было вообще невозможно. Тут же лучше было бы оказаться в это время, где-нибудь ниже плеча Абруции. Хотя бы на леднике Гудвин Остин среди его громадных, торчащих в небо ледовых ломанных многотонных сераков. Иначе сдует с вершины просто ураганным ветром от 50 до 60, а порой от 90 и до 100 метров в секунду, когда просто сносит все с вершин, что там есть. Было и такое здесь в предмуссонный и муссонный период при резкой смене горного климата. Когда температура падает 0,5-0,6 градусов по Цельсию с каждым подъемом на 100 метров. И давление атмосферное достигает 668 г/кв. см. на том же Эвересте. Но и Кату не исключение. Тут только со всем этим в несколько раз хуже. Это все объяснил мне Леня Волков, когда мы были в лагере С3 у «Черной Пирамиды» и пошли снова на подъем вверх к лагерю С4.
- И, что делать тогда? – я спросила у него, идя за его спиной – Все конец?
- Ну, зачем же сразу так. Надо просто зарываться в глубокий снег, где бы ты не находился - произнес мне мой Леня – Желательно под какой-либо торчащей из снега скалой, чтобы спрятаться от пронизывающего как острый нож, прямого ледяного ветра. Залазить в свой анорак. Закутываться желательно в теплое свое шерстяное одеяло и прямо с головой. Еще приготовить свою аварийную личную аптечку с таблетками Гипоксена и уколами Дексаметазона на случай обморожения. Палатку в такой шторм не поставить. И пытаться даже не стоит. А уж тем более не развести огонь, чтобы просушиться или согреться. Я на тот случай ношу с собой обычный спирт и лишнее в рюкзаке теплое белье с рукавицами, носками из овечьей шерсти.
Он остановился и посмотрел назад на идущих за ним вверх к вершине. Видя, что те плетутся, ели переставляя свои ноги, он поднял вверх ледоруб и остановил всю группу.
- Мы в Зоне уже риска. Свыше восьми тысяч. Одеть всем маски и немедленно - он произнес.
Леонид сам, достав свою со шлангом, идущим ему прямо в его за спиной рюкзак, одел ее. Потом обошел всех идущих по горе и проверил состояние их подачи кислородной смеси.
- Темняется уже - произнесла я ему, помню - Мы не успеем дойти до вершины.
Он посмотрел на свои ручные часы.
- Да, не успеем до самой вершины. Тут, как и внизу быстро тоже темняется. А в темноте гораздо опасней. Мы на отметке уже 8000 – произнес он мне. Если будет плохо, говори немедленно мне, Рози, поняла меня?
- Что ты имеешь в виду, Леня? - произнесла я ему.
- Я говорю о головокружении и прочем недомогании. Слабости внезапной, например – он произнес мне.
Но я была еще в норме и кроме недостатка кислорода в легких не ощущала ничего опасного.
Он остановился и посмотрел далеко за меня и за всю нашу группу вниз по снежнику. Он Леонид рассчитывал еще тогда увидеть первую группу с Линдой Трауэ. Но там не было никого. Он промолчал и обратился ко мне, снова мягко как к любимой.
- Рози, будь добра, посматривая назад – он произнес – Мне кажется, наш пятидесятилетний богатенький Калифорниец тянет нас всех в обратную сторону с горы. Он ели ноги переставляет. Как бы, не упал и не потащил всех вниз. Я буду следить за тобой, а ты, оборачивайся и посматривай за всеми другими.
- Да, я поняла, любимый - произнесла я, показывая, что рада его приказам.
- Придется все же заночевать. Чего я не планировал – произнес, он мне. И его лицо было какое-то странное сейчас. Особенно его синие глаза, моего любимого, были даже напуганными. Словно Леня уже чего-то опасался и кого-то видел впереди себя.
Я понимала, он не хотел устраивать здесь ночевку. Это было опасней, чем на Эвересте. И тем более на открытом практически горном склоне с горными туристами. Я сказала ему, что, наверное, тут вряд ли это будет возможно.
- Тут везде так – произнес мне Леонид – Ты не была на Западной стене Чогори. Там куда страшней и опасней. Снег, лед и сплошные скалы. От самого подножия горы. Через сераки и глубокие на подходе ледовые трещины. Вот там была работа, так работа! – он произнес как-то вдохновенно и восторженно – Там вообще спали прямо почти на отвесных вертикальных скалах в гамаках. Но то, удел профессионалов своего нелегкого горного дела. Чтобы пройти такой маршрут, нужны невероятные, порой нечеловеческие силы, смелость и конечно сноровка ум и умение. Но нам, так или иначе, придется здесь заночевать и прямо на снегу.
- Я не представляю, где тут это можно сделать - произнесла я ему.
Кругом обрывы и довольно узкий снежный коридор, к вершине по которому мы идем, опасен. Чуть вправо, чуть влево и конец. И высота уже на всех сказывалась.
Но красотища была неописуемая вокруг! Я видела через маску другие уже горы с Северной стороны Каракорума. Там вдали на Восток были Гималаи, Непал и Тибет. Я гор всех не знала, но не это было главным. Главным было смотреть в спину любимого и идти за ним, хоть на край света. Смотреть на его красный альпийский анорак и большой вещевой альпиниста груженный и забитый под завязку всем необходимым рюкзак. Идти след в след за его ногами, оставляющим свои рифленые с отверстиями от стальных острозубых кошек следы, первыми ступающими по снегу и вверх к вершине.
Появились в небе первые яркие горящие звезды, хотя еще не было темно. И взошла снова яркая желтая луна. И все было просто волшебное какое-то. Я даже забылась, где нахожусь на время.
Мой любимый мужчина, мой личный проводник к моей заветной теперь мечте. И я была на вершине и в дух шагах от Небесного Рая.
Я была поистине дурой. Но влюбленной по уши сейчас дурой, приехавшей сюда за птицей своего счастья.
И мы были, наверное, теперь все на седьмом небе и не заметили надвигающейся беды.
Калифорниец и уже в годах бизнесмен Дон Штерман поплыл в сторону от всех, и Леонид, увидев первым неладное, остановил тотчас и немедленно всю группу. Он приказал в связке с ним югославу Сержи Живковичу задержать его перильный страховочный стометровый фал и потянуть на себя вместе с японкой Юко Таконако, фиксируя жумаром идущего и тормозя его от почти трехкилометрового обрыва.
- Назад! – он крикнул ему, снимая свою кислородную маску – Дон, остановись! Немедленно!
Но тот, словно его не слышал.
- Что делать?! – в панике прокричала Юко Таконако.
- Дон! Стой! - уже крикнул американцу Сержи Живкович.
Я напугалась так, что у меня затряслись поджилки.
Леонид, отстегнулся от меня и от всех, и подлетел к удерживающим в полубессознательном состоянии Дона Юко и Сержи, Он рванул фал на себя. И уронил назад пятидесятилетнего бизнесмена из Калифорнии Дона Штермана на ровный горный вершинный снежник.
Леонид Волков подлетел к лежащему Дону Штерману, и первым делом проверил его баллон со смесью.