"ИНФЕРНАЛЬНЫЙ ОХОТНИК"

А его черная душа была здесь в этом саду. Она всегда была здесь, где бы он, не находился. В Ливии или в Ираке. В Германии или в Штатах. Он всегда был здесь, где была боль, смерть, слезы и лилась кровь. Она не уходила отсюда никуда. Этот сад был источником самой демонической жизни Рахмада Куиб Дель Рахиба. Эта сущность была просто монстром во плоти. В обоих мирах. Она была здесь, среди таких, же, как сама. И наслаждалась кровавой вакханалией. Во время сна ее носителя. Там, что обитало в реальном мире людей. И здесь она была уязвима как никогда. Так как покинуть, это место не могла. Это была тюрьма для нее, как и для тех, кто был с ней. Странным образом заключенная в этот окруженный каменным высоким забором мир, сад демонов и черных теней. Этот сад был в самом демоническом адском сознании Рахмада Куиб Дель Рахиба. Как замкнутое самосознание чокнутого маньяка параноика. Не способное, покинуть пределы этого мира. Никогда. И хотя-бы одной своей ногой ступить за порог этого замкнутого и запертого на незримые замки лишь для него одного мира.

Рахмад Куиб Дель Рахиб хотел вырваться отсюда, но не мог. Это была его тюрьма. Тюрьма его мерзкой и кровожадной демонической души. Здесь заключена была вся его жизнь и само существование. И теперь это все было как никогда как никогда уязвимо.

Его демоническая душа была на прицеле пришедшего за ней инфернального охотника, желающего ему смерти более, теперь чем, кто либо. На прицеле такой сущности, которой она в свои горящие пламенем ада глаза даже еще и не видела. И эта сущность сейчас кружилась перед ним. Выделывая потрясающие круги голым смуглым животом под звуки флейты и барабанов. Разогнав по углам других танцовщиц , жриц адской любви и демониц ночи.

Айелет кружилась перед ним в диком танце сексуального страстного безумства. Жрицей и рабыней любви. В круглом пупке, которой блестела и сверкала в пламени горящего синим огнем инфернального костра бриллиантовая брошка.

Сбросив в сторону длинную шелковую легкую с себя в кружевах полупрозрачную накидку, красивая до безумия и вся в золоте украшений. Прекрасная божественная танцовщица и восточная плясунья, почти совершенно голая, совращала четырехрукого и четырехногого адского рогатого демона зла, извиваясь дикой змеей перед его горящими пламенем глазами.

Она просто очаровала его своей красотой и тем танцем. Завлекая все сильнее и завораживая его и его сидящую рядом всю демоническую свиту. Звеня в ритм барабанов и звуки флейт, свирелей сагатами на своих тонких девичьих унизанных кольцами и перстнями пальцах, она танцевала перед главным демоном этого кошмарного кровавого жуткого черного сада свой совратительный погибельный для него танец живота. Танец будущей его смерти. Она совершенно теперь одна у его стоящего невдалеке от горящего костра из человеческих костей кресла, буквально вытеснила в том танце всех других танцовщиц с этой сцены. И загипнотизировала собой и силой своей мощной смертельной любовной энергии всех здесь звериных сущностей и даже мелькающие вокруг костра черные тени.

Ее сила, сила левиафана Хаоса была сильней тех, кто был здесь. И эта сила сейчас в том диком танце только росла. С каждой застывшей во времени и пространстве минутой. И тикал детонатор инфернальной бомбы в сумке, возле камня у каменной стены внутри самого сада под кровоточащим черным корявым уродливым деревом. Оставленной здесь. Вблизи самих демонов, призраком сирийским мальчишкой мучеником Хусаимом. Что смог прошмыгнуть вдоль внутренней части забора, пока Айелет отвлекала на себя всех этих демонов ада. Слившись с черной тенью забора и прячась в ней, он мгновенно пронесся в кровавом тумане с этой сумкой в глубину сада. Приблизившись, как только смог к бурлящей кровожадной вакханалии демонов. Хусаим, положил сумку возле этого кровоточащего льющейся и брызжущей человеческой кровью уродливого с кривыми, словно вывернутыми во все стороны как руки уродливого человека черного дерева. Возле лежащего здесь же в тумане такого же кровоточащего большого торчащего и вросшего в землю этого кошмарного сада камня.

Призрак Хусаим, теперь пробирался тихо и скрытно, став сам тенью обратно к выходу.

Скоро должно было все сработать. Он спешил, времени было мало и надо было незаметно покинуть это кошмарное жуткое демоническое место.

***

Демонические танцовщицы крутили животами в ритм барабанов перед главным демоном этого кровавого демонического сада. И мелькали голыми бедрами в обволакивающем их ноги кровавом стелющемся понизу тумане.

Отодвинутые, уже на задний план, лишь переглядываясь. И не понимая, что происходит. И кто эта незнакомая им танцовщица, что привлекла внимание главного демона этой кровавой очередной вечеринки.

Просто, эта чужая им плясунья оказалась привлекательней. И главный демон их хозяин захотел ее. Махнув своей одной рукой с длинными острыми черными когтями, он приказал ей приблизиться ближе и плясать только для него одного.

Она очаровала его.

Она была красивее всех. И плясала лучше всех. И демон, махнув своей длинной звериной лапой и рукой, приказывая им отойти назад. И вскоре, они удалились в тень. Исчезли совсем, растворившись в черном мраке загробной темноты. А обворожительная восточная плясунья осталась одна перед ним. Перед этим кровожадным демоном по имени Рахмад Куиб Дель Рахиб. И его прислужниками. Она овладела им и всеми здесь демонами. Змея из мира Хаоса. Они были в ее полной теперь власти. Власти ее божественной сокрушительной силы. Власти ее безудержного и неутолимого вечного голода. Змеи пришедшей за ними из глубин самого Хаоса. Через пространство и время. В теле земного человека, дожидаясь своего часа. Часа этой долгожданной расправы.

Под дружное хлопанье когтистых звериных лап, она одна теперь танцевала перед ним. Перед этой тварью ада. В свете инфернального горящего синим пламенем костра и сваленных разодранных и полуобглоданных человеческих голых тел. В кругу отрезанных на кольях, что-то кричащих от ужаса и боли людских голов. И все они, демоны, хлопали ей, ее звенящим на ее девичьих тонких пальцах сагатам. И готовы были сами броситься в пляс под звуки флейт и свирелей. Под гулкий грохот, льющийся из самого кровоточащего липкого тумана барабанов. А, она, извиваясь в страстном сексуальном умопомрачительном любовном страстном танце. Рисуя круги голым животом, и развивая легкую полупрозрачную шелковую юбку вуаль на золотом поясе над узкими плавками вокруг своих голых бедер ног. Мелькали девичьи груди в лифчике с болтающимися по сторонам монетными сверкающими обвесками. Мелькали золоченые на запястьях рук танцовщицы браслеты и в ушах звенящие сережки. Сверкала бриллиантами ее венценосная на черноволосой голове корона. Мелькали в неукротимом танце голые девичьи изящные смуглые кофейного оттенка ноги. Что стучали каблучками шпильками золоченых туфлей по кровавым камням каменной площадки, разбрызгивая по сторонам текущую горячую и сочащуюся из самих камней на поверхность кровь, которая подлетая, кружилась вместе с красавицей змеей танцовщицей, и летела прямо в ревущие от восторга зубастые морды адских призрачных тварей. Сверкая из-под черных изогнутых дугой тонких бровей черными гипнотическими змея левиафана хаоса глазами, отвлекала на себя внимание и внимание от мальчишки призрака Хусаима, который покидал этот кровавый демонический сад на краю призрачного Алеппо.