Роковая одержимость

— Фу. – Мама озвучила мои чувства по этому поводу, не потрудившись приукрасить свое мнение о Парисе.

Как будто эти выходные были недостаточно дерьмовыми, Парис, друг нашей семьи, приехал вместе с моей бабушкой по материнской линии, также известной как Nani. Строгая по натуре, Зайна Миттал излучала класс и старые деньги. Она примирилась с тем, что мама вышла замуж за бывшего знаменитого диджея, потому что овдовевшей матери-одиночке было бы трудно вступить в повторный брак. Однако она никогда не допустила бы повторения подобного кощунства и назначила себя моей свахой, как только мне исполнилось восемнадцать. Превентивная мера, чтобы у меня не было возможности встретить не того мужчину.

— Разве я не говорила тебе перестать подставлять Поппи?

Мама села напротив меня, и Зейн присоединился к ней через несколько секунд. Где была мама, там было и проклятие моего существования.

Nani пренебрежительно махнула рукой.

— Я ее не подставляю. Я даю ей возможность познакомиться с подходящим мужчиной.

Мама покрутила головой, как будто искала кого-то.

— С каким подходящим мужчиной? Единственный, кого ты привела с собой, – это Парис. Я не знаю, как этот ужасный человек продолжает проникать внутрь, но сегодняшний вечер посвящен Розе. Убери этот мусор из моего дома.

Я наблюдала за Зейном, пока они препирались, наклонившись к нему так, чтобы только он мог слышать мой шепот.

— Ты слышал маму. Убирайся.

Зейн сузил глаза, а Nani возмущенно воскликнула:

— Прошу прощения, юная леди. Парис - просто находка. Любая была бы счастлива заполучить его.

— Парис ближе мне по возрасту, чем Поппи. Сколько ему, тридцать? Тридцать два?

— Тридцать - это новые двадцать.

— Так говорят только тридцатилетние, – парировала мама.

Зейн ухмыльнулся, накручивая спагетти на вилку.

— Неплохо, принцесса.

Nani бросила на него неприязненный взгляд.

— По крайней мере, он лучший выбор, чем выходить замуж за кого-то с улицы.

— Я тоже рад Вас видеть, мама, – насмешливо протянул Зейн, прекрасно осознавая, как сильно родство с ним бесит бабушку.

Nani в ответ смерила его взглядом.

— Мой муж - знаменитый музыкант, построивший солидную империю упорным трудом, – защищалась мама, ее гнев нарастал. — Парис - титулованный болван, который не заслужил ни своей репутации, ни своего статуса.

Бабушка хмыкнула.

— Это смешно. Что толку в статусе и репутации, если их можно заслужить? Они должны передаваться из поколения в поколение.

Смех бурлил в моей груди, хотя именно Зейн первым разрядил им напряжение.

Тем временем мамина голова грозила взорваться.

— Ч-чт… это так нелепо! Ты себя слышишь? – она глубоко вздохнула, решив, что это бессмысленный спор. — Знаешь что? Мне плевать на твои архаичные убеждения. Просто прекрати пытаться промыть мозги моей дочери. Поппи, не слушай бабушку. Она сегодня не приняла свои таблетки от безумия. – Мама покрутила указательным пальцем у виска.

Nani проигнорировала мамину колкость, твердо решив оставить последнее слово за собой.

— Однажды ты сказала мне перестать вмешиваться в твою жизнь. Может быть, тебе стоит последовать собственному совету и позволить Поппи самой решать, хочет ли она общаться с Парисом.

На это мама поджала губы.

Тем временем бабушка оправляла подол моего черного платья с длинными рукавами.

— Я бы хотела, чтобы ты носила более яркие платья, Поппи. Это такое мрачное.

— Поппи хорошо смотрится в черном, – угрюмо пробормотала мама.

Бабушка осмотрела мои волосы, заплетенные в две низкие косички. Милан, мамин брат и любимый отпрыск Зайны Миттал, пресек попытку расплести их.

— Поппи. Где Поппи?

Истеричный Милан ворвался в столовую со своим двухлетним сыном Нилом под мышкой.

Бабушка засияла.

— Милан, у тебя получилось. Я не думала, что ты приедешь.

Мой дядя прошел мимо Nani, целеустремленно направляясь ко мне.

— Я везде тебя искал.

— Привет, дядя.

Я машинально протянула руки к Нилу. Была только одна причина, по которой он мог искать меня. Его жене, Далии, нездоровилось, и он был вынужден присматривать за Нилом в течении нескольких часов.

Старшему сыну Милана было пятнадцать, и двухлетний Нил стал неожиданностью. Он полагал, что этап воспитания ребенка позади, и он может вернуться к двум своим самым большим увлечениям: дизайнерским брендам и самому себе. Мой дядя никогда не встречал отражающей поверхности, которая бы ему не нравилась. Сохранение самооценки вступало в противоречие с заботой о двухлетнем ребенке, а Нил суетился в бессистемном захвате одной руки, небрежно прижатый к бедру отца.

Милан бесцеремонно пересадил Нила мне на колени.

— Забери. Этот ребенок перестает плакать, только когда ты его держишь.

Я немного пошевелила ногами, и мой кузен, как по команде, перестал хныкать. Нил уставился на меня широко раскрытыми глазами, вцепившись в ленту черного чокера на моей шее и чуть не задушив меня при этом. Я слегка кашлянула и отцепила его пухлые пальцы от чокера.

— Я тоже рада тебя видеть, кузен.

— Я вымотан, – прохрипел Милан. — Я забочусь об этом ребенке с тех пор, как приехал сюда.

— Разве ты не только что вошел в дверь? – без иронии спросила мама.

Заметив декоративное зеркало на стене, Милан забыл о том, что нужно возразить и пригладил челку пальцами. Затем он заметил кого-то более важного в другом конце комнаты и скрылся, полностью покинув Нила, даже не оглянувшись.

Неоправданная неприязнь Милана к своему младшему укрепила мою связь с Нилом. Ненужные души искали друг друга. Видимо, это чувство было взаимным, поскольку мой кузен никогда не капризничал рядом со мной, и дядя использовал это в своих интересах. Может, я не выглядела дружелюбной, но дети тянулись ко мне. В свою очередь, должна признать, что их компания была приемлемой. Дети обладали всеми теми качествами, которые я хотела бы видеть у взрослых. Они были жестоко честны, слепы к дискриминации и сверхъестественно разбирались в людях.

Нил схватил горсть спагетти с моей тарелки и швырнул ее в Зейна через стол. Как я уже сказала, дети сверхъестественно разбирались в людях.

— Что за... – мой отчим был готов испепелить Нила взглядом, но спохватился, услышав мелодичный мамин смех.

— Непослушный мальчик, – мама полусерьезно пожурила племянника, смеясь и вытирая салфеткой спагетти с лица Зейна. — Кто у нас непослушный мальчик? Правильно, ты.

— Не слушай их, Нил, – проворковала я ему на ухо. Подтолкнув свою тарелку ближе к нему, я молилась о повторении. Возможно, в этот раз мне удастся заснять всё на видео. Я достала телефон, подготавливаясь.

Нил застеснялся камеры и отвернул лицо. Я нажала на значок сообщений, когда заметила избыток непрочитанных смс. Неизвестный номер прислал еще несколько сообщений с указанием моих преимуществ. Просканировав стол, я увидела, что мама и Nani снова о чем-то жарко спорят, и быстро напечатала ответ.

Поппи: Впечатляющий список.

Его ответ последовал мгновенно.

Неизвестный: А я уже начал думать, что тебе не понравился мой список.

Поппи: ?

Неизвестный: С твоей стороны уже несколько часов тихо.

Поппи: Отвлеклась на хаос.

Неизвестный: Хаос, связанный с Розой, я полагаю. Как она себя чувствует?

Сообщение заставило меня задуматься.