Атем

— Тогда зачем ты хочешь, чтобы мы… — Также не находя нужных слов, она непонимающе пожала плечами.

— Ты говоришь об отношениях. Это… это… — Чем дольше длилась пауза, тем больше длинных морщинок прорезалось на его лбу.

— Тогда я совершенно запуталась… — опустившись на подоконник, сипло раскашлялась она из-за вдруг пересохшего горла.

— Всё происходит не так. Не все люди начинают своё… общение, ожидая получить взамен нечто большее, чем мимолётное увлечение. Это просто rendez-vous! — скривив лицо, словно его заставляют принять горькую пилюлю, в мыслях отругал он себя за столь опрометчивую фразу.

— Знаю, я слишком поспешна, но… в обоих случаях ничего не получится, — дрожал её голос так, словно она вот-вот разрыдается.

— Прости, если напугал тебя, — только и смог произнести Штэфан.

«Самое время. Стоило ли так изощрённо долго искать повод для встречи, чтобы вот так облажаться?» — в мыслях корил он себя. Но минутный порыв бурлящих эмоций, взявших над ним верх, — не самое страшное. Он был уверен, что сделает это снова. Снова захочет с ней встретиться, и осознание этого было куда страшнее. «Это моя катастрофа? или наваждение? или одержимость? Нужно было подсесть к тем ребятам в кафе, глядишь, и получил бы точное определение».

— Хм? — Не поняв его смешка, Дэниэль хлопнула ресницами.

— Меня вполне устраивает это «ничего не получится».

— Штэф, — уже в привычной для неё манере растянула она гласную. — Хорошо.

— Мой номер записан в твоём новом телефоне. Поэтому, если… — понимая, что большей инициативы от неё сейчас вряд ли дождётся, сказал он.

— Я… — запнулась Дэниэль, — я заканчиваю через пару часов. Здесь, в соседнем доме. Встретимся у главной арки парка? — предложила она, вдребезги разбив его недавнее предположение.

22

— А где мне найти герра Шмидта? На кафедре истории? — обратилась Дэниэль к герру Краусу.

— Яков будет завтра в обед. Он растолкует лучше меня, — причавкивая измоченным в чае овсяным печеньем, ответил он так же — на французском.

— Вы абсолютно правы, главное — начать что-то делать, — рассудительно сказала Дэниэль и взглянула на часы.

— Ты спешишь? — подметив это, поинтересовался герр Краус.

— Нет, — и в её голосе не было ни капли фальши. Она и сама толком не понимала, какие именно чувства переполняли её сейчас. Спешила не она, а секундная стрелка её наручных часов, подгонявшая двух менее расторопных коллег.

И вот, уже сбегая вниз по каменным ступенькам своего дома, Дэниэль втайне надеялась, что время всё же станет её союзником и замедлит своё течение, позволив ей обдумать правильность принятого решения.

— Штэфан! — едва не врезалась она в него.

— Что-то случилось? — не понимая её расстроенного вида, обеспокоенно спросил он.

— Не ожидала тебя здесь встретить, — отмахнулась она, насупившись ещё больше и застегнув молнию куртки по самое горло.

— Добраться до твоего дома оказалось ближе, чем до арки, — неубедительно прозвучало объяснение.

23

Они неторопливо вышагивали вниз по улице к парку. Штэфан увлечённо говорил о разной ерунде, порой посмеиваясь над собственными шутками, и, сам того не замечая, смехом прогонял последние страхи и тревоги, терзавшие Дэниэль. А она зеркально отражала его игривое настроение, хохоча и энергично жестикулируя.

— Что-то рано в этом году похолодало, — сказал Штэфан, когда выглянувшее из-за властных туч солнце коснулось макушек деревьев и так же быстро спряталось. — Помню, в прошлом сентябре выступали мы на одном фестивале, так народ стоял ещё в футболках.

— Ты музыкант? — удивилась Дэниэль.

— А тебе по вкусу священники? — улыбнулся он. — Был уверен, ты знаешь.

— Нет. Откуда? — пожала она плечами.

— Ну, — озадаченно протянул он, — может, хотя бы видела моё выступление в тот вечер.

— Какой вечер? — непонимающе переспросила Дэниэль.

— Пока что он у нас был один, — тенью мелькнула задорная ухмылка на его лице. — Когда я встретил тебя перед кафе, — уточнил он. — Я выступал там с блюз-бэндом…

— О, я забежала внутрь лишь для того, чтобы согреться. Помню певицу…

— Это была уже следующая группа, — неприкрыто огорчился Штэфан.

— Так значит, ты играешь блюз? — настал черёд Дэниэль управлять ситуацией и поддерживать хорошее настроение.

— Не только, — подметив это, улыбнулся он. — Со своей основной группой музыку потяжелее…

Начав с незапамятных времён, когда, ещё ребёнком, он сидел в песочнице и отстукивал совочком ломаный ритм по дну перевёрнутого ведёрка, Штэфан рассказал о наиболее интересных моментах из истории своей группы и сделал это настолько эмоционально, словно для него самого большинство событий были в новинку.

К моменту окончания длинного монолога они истоптали узкие тропинки на добрый порядок сотен метров. Парк зажёг огни, а ночная прохлада опустилась на землю тяжёлым сумрачным одеялом, прячась повсюду: в листве, траве, заполненных дождевой водой оврагах и вот теперь, крадучись, пыталась пробраться ледяным дыханием и под одежду, заставляя зябко передёргивать плечами.

— А я думал, наши песни и на французском радио крутят, — омрачённый словами Дэниэль о том, что она и слышать не слышала о такой группе, сказал Штэфан.

— Я не слушаю радио, — объяснила она. — Возможно, в этом проблема.

— Но ведь, кроме радио, есть ещё множество источников, из которых можно узнать о музыкальных новинках, — не унимался он.

— Дело в том, — сдалась Дэниэль, — что в какой-то момент я перестала слушать музыку… просто не могла слушать. Она стала вызывать неприязнь.

— Но как же это возможно?! — поразился Штэфан.

— Не знаю. — Дэниэль пожала плечами.

— Знаешь, сегодня выступают одни мои знакомые, думаю, они смогли бы поменять твоё отношение к музыке, — предложил Штэфан, на что Дэниэль скептически покачала головой и остановилась у нависшей над дорожкой ивы.

Победоносно оскалившись, страхи, которым Дэниэль так боялась дать имена, опустились тенями по длинным ветвям дерева, схватив её за горло, не позволяя вымолвить и слова.

— В вашем прекрасном языке есть очень подходящее выражение — «déjà vu». — Штэфан заглянул в её широко раскрытые глаза.

— «Déjà vécu» — «уже пережитое», — поправила она. — Ты делаешь мне больно, вынуждая вновь отказывать.

— Ты делаешь мне больно, вновь отказывая, — улыбнулся он. — Быть может, если бы твои действия не были столь категорично-нелогичными, мои…

— Так будет правильно! — не позволив ему закончить мысль, не желая слышать его ложных догадок, почти что прокричала она.

— О каких правилах ты сейчас говоришь? — пожал он плечами. — Что это за правила, запрещающие нам общаться?

— Просто общаться? — вновь оживился её голос. — Ведь это не так, и ты сам это понимаешь.

— Хорошо. В таком случае, как насчёт pari? — тогда предложил он.

— Пари? — сорвался с её губ лёгкий смешок. — И в чём же суть? — явственно послышались в её голосе нотки любопытства.

— Сегодня днём ты обронила фразу — «в обоих случаях ничего не получится», сейчас же, как оказалось, то были лишь поправки к твоим правилам. — Шагая по устланной мокрой листвой широкой дороге парка, Дэниэль с весьма озадаченным видом посматривала на Штэфана. — Тебе не нужны отношения… — продолжил он.

— Отношения, любовь, физическая близость, — в очередной раз прервала она его на полуслове.

— Да, я это понял. Но ты не против дружбы…

— Против! — Видимо, всем его мыслям суждено стать обрывками предложений. — Речь шла об общении… не слишком близком.

— Даже так, — произнёс он, сдерживая улыбку. — Ну, хорошо. Если я захочу от тебя большего, чем то, что входит в твоё понятие «общения», ты вправе всё прекратить. Но, если большего захочешь ты, — выдержал он театральную паузу, наблюдая за её реакцией, — то я сам всё прекращу, — и протянул ей «маску-удивление».