Страница 129 из 144
Практически тот же результат меня ждал и на занятиях с Элеррионом, который прилагал все усилия, дабы выдавить из меня хоть капельку магии. Фокус с огненным шариком в первый же день я повторил без проблем, но сделать следующий шаг не удавалось. На третий час бесполезных мучений он предложил подключить к моей ауре сторонний источник магии, воспользовавшись магоаккумом на сотню единиц. Идея эта, может, и была логична в теории, но результат впечатлил нас обоих. По словам оборотня, я впитал весь заряд за доли секунды. Результат магического передоза не заставил себя долго ждать, и огненный шарик в моей ладони мгновенно превратил все мое тело в огненный факел. Сказать, что я охренел, было бы сильным преуменьшением. Слава Единой, преподаватель был готов к любым развитиям событий и быстро воссоздал над моей головой литров сто холодной воды, которая разом потушила пламя. Кабинет Сереброзвезда был капитально подмочен, как и моя репутация начинающего мага. Впрочем, как после выразился ДраКоша, лучше быть сырым и мокрым, чем слабо прожаренным шашлыком.
— Видимо, еще рано усиливать то, что не поддается контролю! — подытожил неудачный эксперимент оборотень, протянув мне широкое полотенце, и я был с ним полностью согласен. — Нужно дождаться твоего полноценного оборота и снова попробовать. Пока ты не в ладах с внутренним зверем, вряд ли у нас что-то получится.
Зато моя зеленокожая подруга считала иначе. Майя, узнав о моих «достижениях», решила разбавить наши утренние тренировки магической составляющей из своего племени. Получив от куратора добро, она воодушевилась возможностью обнаружить во мне задатки природной магии. Но я, кажется, был единственным, кто не разделял оптимизма пчелки. Впрочем, первое занятие с ней все равно оказалось запоминающимся. К его финалу я уже с легкостью кастовал из воздуха яркие огненные шары, которые забавно танцевали на ладони. Иногда в его пламени промелькивали странные искры, напоминающие миниатюрные молнии. ДраКоша, наблюдающий за нашими занятиями, предположил, что это могут быть крупицы электромагии. Майя была восхищена, так как никогда раньше не видела подобного сочетания магических элементов.
Второй день занятий с пчелкой принес еще больше сюрпризов. Я экспериментировал с мощностью и формой огненного шарика, обнаружив, что могу заставить его меняться в размерах и взрываться ярким снопом искр. Майя предложила попробовать направить энергию не только в создание огня, но и в его контроль, чтобы шар не выходил из-под управления. Но как только я пытался следовать ее советам, неизбежно что-то шло не так. Пламя либо гасло, либо разрасталось неуправляемым образом, вынуждая пчелку обволакивать его воздушной сферой, дабы погасить.
Третий день ознаменовался попытками Майи научить меня природной магии. Она рассказала о связи магии крови орков с землей, о потоках энергии, текущих через все живое, но мои попытки сосредоточиться и почувствовать эту связь ни к чему не приводили. Каждый раз, когда я пытался отвлечься от огня и обратить внимание на природу вокруг, магия ускользала от меня. Майя с каждой неудачной попыткой становилась все более разочарованной, а я чувствовал себя еще большим неудачником.
По итогу трех дней мои успехи с трансформацией огненных шариков казались мне небольшой утешительной премией по сравнению с полным провалом в освоении природной магии. Майя пыталась скрыть свое раздражение, уверяя, что каждый маг находит свой путь, и возможно, мой путь — это путь огня и электромагии. Но я уже начал потихоньку подозревать, что за скобками моего понимания остается еще очень много того, чему я должен буду научиться, и что моя тропа в освоении магии, вероятнее всего, еще где-то за горизонтом.
На четвертый день вместе с обратным оборотом в человека пропала и магия. Снова. Хотя Элеррион и Марк утверждали, что видят во мне огромный магический ресурс, но оба не понимают, как его активировать. «Может быть, тебе просто нужно время, Леонид, — говорил учитель, — некоторые вещи приходят к нам не тогда, когда мы хотим, а когда мы к этому готовы». Мне казалось, что он просто пытается утешить меня, но в его словах действительно звучала здравая мысль.
Несмотря на то, что полнолуние закончилось, камень согласия я уже не снимал, что не только благотворно сказалось на моем эмоциональном «общении» с внутренним зверем, но и кардинально отразилось на внешнем виде. Хвост отказался исчезать вместе с последними лучами Селантоса, хотя все остальные органы вернулись к прежнему облику. Как пояснил мне ДраКоша, это было желание моего волчонка, который единолично управлял лохматым веником, в некотором роде заменяя его движениями, недоступный нам, словесный диалог. Пришлось приспосабливаться и идти на поклон к бабушке Рите, менять нижнюю часть гардероба на оборотнический. Как показал дальнейший опыт обыденной жизни с пятой конечностью, это была приличная подстава от волчонка. Попробуйте скрыть от окружающих свои эмоции, если у вас на заду будет расти лохматый детектор правды. И это в мире, где каждый второй понимает язык его движений. Этот предатель выдавал все мои эмоции за секунду. Доходило до того, что мне приходилось хватать пушистый отросток и крепко удерживать его рукой.
В теории, я бы спокойно мог снять камень, но не хотел терять связь с внутренним зверем. Его мир, скрытый глубоко внутри, был настолько отличен от моего, насколько только могут различаться человек и волк. Мысленные посылы моего волчонка были прямолинейны и непосредственны, они не знали лукавства или двусмысленности. Особенно эта связь проявлялась в присутствии принцессы. Радость от простого факта нахождения Лианы рядом наполняла его каждую секунду. Его чувства к ее внутренней волчице были настолько искренними, чистыми и всепоглощающими, что я начинал даже немного завидовать. Моя связь с волчонком строилась не на словах, а на глубоком эмоциональном уровне, на обмене чувствами и впечатлениями, которые мы испытывали, находясь рядом с Лианой. Я бы не стал утверждать, что между мной и принцессой в романтическом плане намечались положительные изменения, но с ее стороны я все реже подмечал недовольство моим присутствием рядом.
Мы с волчонком учились «разговаривать» эмоциями, разделяя радость от каждого ее взгляда, каждого прикосновения, каждого слова. Чувство привязанности моего внутреннего волчонка к волчице Лианы было столь мощным, что я порой ловил себя на мысли, что оно начинает преобладать над моими собственными чувствами. Это было нечто большее, чем простая симпатия или дружба, это была глубокая душевная связь, которую я до этого никогда не испытывал. Мои попытки понять и наладить симбиоз с волчонком порой приводили к удивительным открытиям о себе и о мире вокруг. Я учился слушать не только его, но и себя, разгадывая тайны своего внутреннего мира. Это общение помогало мне видеть мир глазами волка, чувствовать его инстинктами и воспринимать его на более интуитивном уровне.
А вот играть в баскетбол мне пришлось практически заново. В нем и раньше требовались быстрота реакции, ловкость, точность. Но после того, как я обрел хвост, все кардинально изменилось. Из-за плохой погоды площадку перенесли в крытый зал, а из-за взрыва популярности баскетбола в Академии Гримхалк был вынужден даже составлять расписание по ее использованию. Не знаю как, но орк умудрился разобраться в устройстве единственного мяча и изготовить десяток его клонов. Майя сказала, что тот отдал за это кучу танов одной из гильдий гномов в городе. Зато теперь мы не парились насчет порчи единственного имущества и могли вкладывать в игру все свои силы. Первые несколько тренировок были непростыми — приходилось привыкать к новому чувству баланса и управлению этим неожиданным продолжением моего тела. Однако, очень скоро я понял, что хвост — это не помеха, а мощное преимущество на площадке. Он позволял мне выполнять резкие изменения направления движения с невероятной легкостью. Хвост действовал как руль, помогая мне маневрировать среди соперников, ускользая от них с ловкостью, о которой я раньше мог только мечтать.