Страница 66 из 68
32
Из нового положения мне видно место, где находится Рихар. Моя голова, как и всё тело, зафиксирована плотно, в моём распоряжении только глаза. Нечётко, но вижу, как шевелятся губы парня. Он пытается говорить, возможно, даже кричать, но изо рта не вылетает ни звука. А может, и вылетает, но блокируется невидимым пологом.
Волсумз смотрит в ту же сторону и раздражённо рычит на меня:
– За одно это тебя стоило бы уничтожить. Ты сделала моего сына своей игрушкой.
Нет, он точно безумен.
– Вы, кажется, забыли, что я недавно в этом мире, – пытаюсь возразить я.
– А какая разница? – злится Волсумз. – Чем ты от неё отличаешься, если ты её отражение. Нет ничего более отвратительного, чем влюблённость. Эта глупая и ненужная эмоция убивает разум. Точкой отсчёта становится другой человек, а собственная суть отбрасывается. Разве может быть для сына кто-нибудь важнее и надёжнее отца? Но из-за любви дети пренебрегают родителями, ученики уходят от учителей. И ведь эта ваша любовь всегда временна. Отрезвление обязательно приходит. Но иногда слишком поздно. Я спас своего сына от смерти, а он...
– За счёт жизней других людей, – не выдерживаю я.
– Они были ничтожны, – говорит это чудовище. – Хватит болтовни. Твой Крис уже должен был понять, что его провели, и полететь обратно.
Волсумз смотрит на солнце, которое уже переползло из центра ближе к краю кратера, и делает вывод:
– Да, он должен быть в пределах досягаемости. Значит, пора.
Мужчина подносит к моему носу какой-то пузырёк. Запах неизвестной жидкости ввинчивается в мозг так, что глаза начинают слезиться. Нашатырь просто розами пахнет по сравнению с этой гадостью.
– Лучше, если ты сама позовёшь. Если я буду активировать твою метку, можешь и без руки остаться.
Судорожно выдыхаю:
– Я попробую.
– У тебя несколько минут, пока я подготовлю переход.
Магистр начинает проговаривать заклинание из непонятных слов. И в воздухе прорисовываются знакомые красные нити. Я в центре огромной паутины.
«Лори», – я уже особо не надеюсь услышать свою девочку, когда под рёбрами начинает медленно раскручиваться огненный вихрь.
«Я всё слыш-шала. Не бойс-ся. Говор-рить не могла».
Стараюсь не выпустить улыбку счастья на лицо. Волсумз не смотрит на меня, но вдруг обернётся. Да и в зеркалах может увидеть.
«Что делать?»
«Пус-сть запус-скает. Лар-рс сказал, что изменить мар-ршрут легче, чем начать».
Не очень поняла, но, если Лори уже связалась с Ларсом, значит, не всё потеряно. Прислушиваюсь. Отчётливо ощущаю пульсацию метки на запястье. Совсем задавить страх не удаётся, но я держусь.
Нити становятся толще.
– Ну? – резко спрашивает Волсумз и, не дожидаясь ответа, кладёт руку мне на запястье.
Видимо, улавливает оживление метки и довольно усмехается:
– Умница.
А меня дрожь пробирает. Что, если всё сейчас идёт по его плану?
Вибрация внутри усиливается, через моё солнечное сплетение идёт поток силы. Он идёт откуда-то снаружи, словно бы издалека, и сердце сжимается.
«Что если я сейчас отбираю силу у Криса?» – мелькает мысль.
Но уже в следующий момент, отразившись от зеркал, поток умножается и, закрутившись внутри меня водоворотом, мощной волной отправляется в обратный путь через отверстие кратера к Ларсу и Крису.
Волсумз упускает момент, когда перекачка сил меняет направление. Он занят своим сыном. Оглушив Рихара заклинанием, Волсумз переносит его по воздуху к самому большому зеркалу.
Он едва успевает положить бессознательного парня на землю.
Именно в этот момент красные нити натягиваются и лопаются в том месте, где соединяются с зеркалами. Но не исчезают, а на потоке исходящей из зеркал силы подтягиваются ко мне и образуют кокон. Только после этого становятся невидимыми.
«Лиш-шняя шкур-рка не помешает», – удовлетворённо заявляет Лори.
Не знаю, видит ли Волсумз нити, или это дано только мне, но он точно их чувствует. Считает ли магистр меня причастной к тому, что его планы под угрозой, или просто решает сорвать на мне свою злость, но он разворачивается и делает первый шаг в мою сторону. В его взгляде разгорается огонь, а руки покрываются золотой чешуёй. Волсумз начинает оборот и в своем половинном преображении напоминает мифическое чудовище.
Чем ближе он ко мне, тем меньше похож на человека. Не дойдя до меня нескольких шагов, магистр формирует огненный шар. И этот шар мало похож на те, которые я видела во время тренировки. Он значительно крупнее, и среди оранжевых сполохов проглядывают зловещие бордовые языки.
«Ха, – заявляет весело Лори. – Жечь огнём др-ракона? Попр-робуй!»
«Но я не дракон», – вырывается у меня.
А дальше, как в анекдоте про лётчика-неумеху, которому запретили нажимать красную кнопку, пока не окажется на грани. Он нажимает её, когда оказывается на волосок от гибели, не зная, чего ждать. «Подвинься, братишка!» – и появившийся из ниоткуда огромный мужик задвигает новобранца себе за спину.
У меня происходит примерно так же. Пугающий шар впитывается в окруживший меня кокон, на мгновение делая его видимым. А потом я ощущаю знакомую боль в рёбрах. Это не огромный мужик, это моя Лори, образно говоря, задвигает меня за свою чешуйчатую спину.
«Поигр-раем, – говорит она то ли мне, то ли себе. – Что он там говор-рил насчёт влюблённости?»
Она с ума сошла? Какие игры? Волсумз уже полностью обернулся, и над нами навис огромный золотой дракон. Он же нас просто раздавит одной лапой.
Чувствую, как Лори подбирается, настраивается и…
Я ожидаю, чего угодно: от потока огня до того, что она подпрыгнет и вцепится в удобно открывшееся горло противника, но моя девочка неожиданно поворачивается боком и издаёт утробное урчание. Золотой дракон издаёт странный, совершенно негрозный звук и наклоняет голову, разглядывая мелкую нахалку. А Лори, как-то по-особенному взмахнув хвостом, разворачивается другим боком, демонстрируя себя во всей красе. Она что, флиртует?
«Эй, подруга, – не выдерживаю я. – А Ларс одобрит?»
«Если нас убьют, то нет», – уверенно отвечает драконица и издаёт призывное урчание.
Некоторое время золотой гигант не двигается, но я вижу, как мерцают его глаза. Кажется, сейчас у него внутри идёт борьба. Волсумз пытается взять власть над проснувшимися инстинктами своего зверя. Пауза. Лори продолжает кокетливо переваливаться с лапы на лапу, изгибать шею особенно изящным образом и нежно порыкивать. И ошалевший дракон, напрочь выключив свою первую ипостась и роняя слюни, расправляет крылья, закрывая от нас небо.
Ой, мамочки! Мы же доиграемся, он же нас….
Но никакого «он же нас» не успевает произойти. Нависший над нами зверь прогибается от удара сверху, едва не придавив Лори своей тушей. Но шустрая драконица успевает отскочить в сторону.
Перед нами в центре площадки, вздымая пыль и раскидывая камни, сцепляются два золотых дракона.
«Крис», – кричу я.
«Лар-рс, – вторит Лори и добавляет удовлетворённо. – Успел!»
Дракон Волсумза приходит в себя после первого удара, выворачивается из-под рухнувшего с небес Ларса и пытается вцепиться ему в шею. Но Ларс изворачивается и наносит удар когтистой лапой по глазам противника. Тот ревёт от боли так, что содрогаются стены вулкана. Его огромный хвост разносит в пыль остатки плиты, под которой был когда-то спрятан артефакт.
Лори на всякий случай отползает к краю площадки и устраивается поудобнее. Мне кажется, я слышу виртуальный хруст попкорна.
Её эмоции – мои эмоции. Ей нравится, что два огромных зверя дерутся из-за неё. И настроение моей драконицы передаётся мне.