Страница 38 из 87
Кюре никого не ждал. Его застигли в комнатке небольшого пристроя позади церкви, где он, сняв парадное одеяние, прихлёбывал что-то из большой кружки. Возможно, это был и чай… Хотя пахло скорее похоже на грог: в воздухе витали ароматы пряностей, жжёного сахара и рома.
– Оливье Во, я полагаю? – спросила Макс.
– Доброго дня, преподобный, – поздоровался за них обоих Жерар.
И всё бы ничего, если бы он не состроил слащаво-умильную физиономию, вдобавок молитвенно сложив ладони.
Пастырь душ человеческих поперхнулся, прокашлялся и спросил, что надо их визитёрам.
Наконец-то Макс узнает хоть немного о таинственном Флобере Соврю, который то ли умер, то ли нет!
– Нам нужны церковные записи, – сказала она нетерпеливо. – А именно – о похоронах Флобера Соврю.
Минут через двадцать они уже изучали церковную книгу, в которой было означено, что по Флоберу Соврю проведена заупокойная служба. Юношу похоронили на кладбище святой Жануарии, которое находилось на окраине Монпансьеля. От этой церкви туда вел довольно долгий спуск, а затем пологий подъём к небольшому холму. Кладбище занимало почти весь этот холм и поросло кустами шиповника и сирени. Кюре сразу предупредил, что проводить эксгумацию городские власти позволяли только однажды – когда искали маньяка.
– Пока в этом нет надобности, – заверила Макс. – На похоронах не было ничего странного?
– Разве что та девочка, Мари-Жанна, сначала заявила, что это не Флобер, а потом устроила истерику, – ответил преподобный Во.
И опять Мари-Жанна!
– Интересно, это мог быть какой-нибудь двойник? – предположил Жерар. – Было бы интересно! Внедрился в семью, пытался получить жирный кусок, а всё это время беднягу настоящего Флобера где-нибудь держали взаперти!
«Бедный мальчик», – тут же всплыло в памяти Макс.
– Я очень хорошо знаю эту семью. И юного Флобера видел каждое воскресенье, – сказал священник. – В гробу был совершенно точно он.
– Здесь сказано, что он убит – и только, – заметила Макс, глядя на запись в церковной книге.
– Мы ведь не полицейские эксперты, чтобы писать кто и как его убил, – суховато ответил кюре. – Хотя, естественно, я бы помолился за души убийц… чтобы им воздалось по заслугам.
– Убийц? – спросил Жерар.
– Говорят, их было несколько, – ответил кюре. – И ещё говорят, что мальчика сильно избили. Если это и так, то били не по лицу.
– А говорите, не заметили ничего странного, – сказала Макс. – Спасибо, преподобный Во! Послушайте-ка, а вот сестра мадам Орабель, мадам Рузанна Гийо, она тоже ходит в эту церковь?
– А как же. И её муж, и все остальное её семейство… кроме Мари-Жанны. С тех самых похорон бедняжка не молилась и не исповедовалась, по крайней мере, у нас в приходе. Это меня печалит и тревожит. Бедное дитя!
«Кажется, в этой семье немало бедных детей!» – отметила про себя Макс.
И всё-таки, подумалось ей, придётся обратиться в участок по поводу безвременной кончины Флобера Соврю. Что-то с нею было нечисто. Найдены ли и наказаны ли убийцы, при каких обстоятельствах был убит юноша (если пока что считать, что он всё-таки был убит) и так далее.
Пока что дело упрямо не становилось понятнее.