Страница 54 из 61
– Эй, прости меня, – подхожу к белому комочку одеяла, касаюсь его. – Я не хотел кричать, мне жаль.
В ответ раздаётся невнятный бубнёж, в котором я с трудом разбираю «уходи».
– Ладно, вечером поговорим.
Неловко глажу ладонью то место, где, как я думаю, под одеялом должна быть голова Элиры.
Пожалуй, стоит пригласить целителя и жреца, чтобы осмотрели жену. На всякий случай.
18. Последний путь
Лэйтон.
День проходит незаметно в делах и поездках. Шахта в северных землях, несколько строительных площадок в Пимаре, подписание торговых контрактов с соседними лордами. Возвращаюсь поздно.
Дома темно и тихо. Гант передаёт просьбу Элиры не беспокоить её сегодня.
Проклятье! То есть, мы теперь общаемся через дворецкого? Так, что ли?
Первым порывом – немедленно подняться к жене и всё прояснить. Но пока ужинаю в одиночестве, успокаиваюсь и решаю иначе. Время позднее. Скорее всего, Элира уже спит.
Пусть будет, как она хочет. А разговор потерпит до завтра.
Следующий день похож на предыдущий, с той лишь разницей, что я возвращаюсь домой чуть раньше вместе с делопроизводителем. Втроём, с ним и Ангелиной, мы проводим несколько часов в кабинете, утрясая формальности и согласовывая основные положения доверенности.
Наконец, с формальностями покончено. Слава Стихиям! Завтра вечером документы будут готовы.
Прощаемся с делопроизводителем. Ангелина мечтательно произносит, потягиваясь руками вверх:
– Скоро домой! Начну собирать вещи.
Игнорирую её фразу, рассматриваю карту Пимара с отмеченными на ней месторождениями.
– Элира спустится к ужину?
Поднимаю глаза от карты. Ангелина стоит в дверях. Пожимаю плечами:
– Конечно, спустится, всё как обычно.
Ангелина хмурится:
– Хорошо, – она уже берётся за дверную ручку, готовая выйти. – Просто… я не видела её уже два дня, вот и спросила. С ней всё хорошо? Твой дворецкий не слишком разговорчивый.
– В каком смысле – не видела? – спрашиваю я, а внутри холодеет.
Каким-то шестым чувством я уже заранее знаю: дурное предчувствие не обмануло.
– Вчера мы вместе позавтракали, и всё, – разводит руками Ангелина. – На обед она не спустилась, на ужин тоже, а сегодня я и вовсе её не видела. Я стучалась к ней, но никто не ответил. Вот я и подумала…
Резко встаю с кресла, обхожу стол, прохожу мимо Ангелины. Она пытается ещё что-то сказать, но я не слушаю. Быстрым шагом по коридору, вверх по лестнице, снова по коридору.
Покои Элиры. Заперто!
Громко стучу и, не получив ответа, выношу дверь плечом.
Гостиная тонет в полумраке. Зажигаю магический светильник. Вспыхивает яркий свет.
Пусто и идеальный порядок. Которого никогда при Элире не было!
Пересекаю гостиную, вхожу в спальню, уговаривая себя, что увижу её за туалетным столиком, как совсем недавно.
Пусто. Кровать заправлена и не тронута. Элиры нет ни здесь.
Ни у меня. Ни в библиотеке. Её нет нигде.
Успокоиться. Не паниковать. Проклятье, как тут не паниковать, когда человек исчез, будто сквозь землю провалился? В доме, где тьма тьмущая людей! Никто, мать твою, не видел её вот уже два дня, и не спохватился?
И тут же противным уколом в груди – а ты сам-то спохватился бы, если б не Ангелина? Как так получилось, что бывшая думала об Элире больше, чем я сам? Твою ж мать.
Так, ладно, сейчас не о том! Надо понять, куда Элира могла поехать. Где её теперь искать?
– Где Гант? – рявкаю на мальчишку-лакея, первого, кто попадается на пути.
Мальчишка пучит глаза и заикается:
– Ггосподин Ггант отлучился по делам, ккажется…
– Когда вернётся, передай ему, чтобы сразу нашёл меня, – разворачиваюсь и иду прочь.
– Ддаа, лорд Стилл, – несётся в спину.
Дворецкий всегда в курсе обо всём и всегда под рукой. Надо же было ему куда-то запропаститься именно сейчас! Что за день-то дрянной, а?
Приказываю прислуге обыскать весь дом снизу доверху, от подвалов до чердаков, от сада до конюшен. Вызвать конюха, горничную Элиры, горничных второго этажа, и первого, лакеев. Я готов из каждого вытрясти душу. Быть того не может, чтобы никто ничего не видел!
Убрав руки в карманы, меряю шагами гостиную Элиры. Одного за другим, допросил всю прислугу, кроме Ганта, которого до сих пор где-то носит. Всё, что удалось узнать – не хватает одного экипажа и двух лошадей.
Но пока что неясно, взял ли их Гант, или всё-таки Элира. Грёбанный бардак!
Сжимаю кулак до хруста костяшек. Как же бесит! Бесит и злит это чувство полнейшей беспомощности!
Ангелина возвращается от стеллажей и разводит руками:
– Ничего, ни записки, ни намёка, – она морщит лоб и кусает губы. – Мне так жаль, Лэйтон, если б я знала! Надо было раньше сказать тебе, ещё вчера, но разве могла я подумать? Она всегда была такой весёлой, такой милой…
Смотрю на неё раздражённо. Слух коробит это её «была».
– Она и ЕСТЬ весёлая и милая! – прерываю этот ненужный поток чужих сожалений.
– Конечно, конечно, я вовсе не то имела в виду! – она подходит вплотную, кладёт руки мне на плечи, смотрит снизу вверх с участием и сочувствием. – Мы обязательно найдём её! Ты найдёшь! Всё будет хорошо!
За окном давно ночь. В комнате тихо. Близость Ангелины непривычна.
Невольно опускаю взгляд на её губы.
Сколько раз я мечтал о том, чтобы она вот так, сама, подошла и искала внимания. На краткий миг вдруг кажется, что если наклониться и поцеловать её – она ответит. Потому что мы оба сейчас одиноки и остро нуждаемся в понимании и тепле.
Сколько времени я бился о каменную стену, пытаясь завоевать эту женщину, одержимый желанием сделать её своей. Сколько лет искал её черты в других, пытался заменить подделками оригинал.
И вот сейчас, кажется, тот самый момент, когда стоит слегка надавить, и она, наконец, уступит и сдастся. Я знаю это, и она знает.
Поэтому стоит так близко сейчас, всем своим видом давая понять, что нужный момент настал…
Смотрю в некогда любимые голубые глаза напротив, спокойные и чистые, аккуратный нос, чётко очерченные губы, золотистые волосы, рассыпавшиеся по плечам.
И понимаю, что перед глазами совсем другой желанный образ. Яркий и чёткий. В мыслях, в душе, на сердце.
Ореховые глаза с золотистыми искорками тепла и смеха, смотрящие с безграничной любовью и восхищением на меня одного. Пухлые губы, всегда отвечающие на мои поцелуи с желанием и страстью. Мягкие волосы цвета шоколада, в которые так приятно зарываться рукой. Одуряюще сладкий аромат нежной кожи. Родной и привычный.
Сжимаю запястья Ангелины, лежащие на моих плечах и отцепляю их. Делаю шаг назад и отхожу к окну. Бросаю через плечо:
– Позови прислугу, пусть принесут нам чего-то поесть. Я не лягу, пока не докопаюсь до правды.
– Конечно, – быстро соглашается Ангелина.
Слышу звук её удаляющихся шагов. Это конец. Теперь – точно, отмечаю про себя с неожиданным хладнокровием. Перегорело. Это прошлое уже никогда не станет настоящим. Ангелина тоже это поняла.
Сижу в кресле, уперев подбородок в кулаки и сверлю глазами лист пергамента с краткими пометками показаний слуг: когда и кто в последний раз видел хозяйку, о чём с ней говорил, о чём говорила она.
По всему получается, что все её видели вчера до завтрака, во время завтрака и по пути в комнату после завтрака. Такое чувство, что она поднялась к себе и больше не покидала покои.