Страница 2 из 61
– Всё, как по маслу! – довольно улыбаясь, дядя смачно целует кончики своих пальцев, его глаза сверкают от радости. – Вечерком подпишем договор, а завтра он её забирает!
– Уже завтра? – в голосе ассы удивление и недовольство.
Я слегка хмурюсь. Вот уж не думала, что хозяйке будет жаль со мной расставаться.
– А чего тянуть, дорогая? – дядя тоже удивлён реакции жены.
– Ты посмотри на неё, – брезгливо кивает в мою сторону асса Розария.
– А что не так? – дядя бросает на меня быстрый взгляд, снизу вверх и обратно, пожимает плечами. – Всё как обычно.
– Вот именно! – морщится асса Розария. – Мы не можем отпускать её в таком виде, что люди скажут? Завтра весь город сбежится поглазеть, как ты выдаёшь замуж свою племянницу, будь уверен, слухи уже полетели!
Я смотрю на свой поношенный красный саронг, который растянут настолько, что не подчёркивает фигуру, а скрывает её, стыдливо прячу за спиной потрескавшиеся от домашней работы руки.
Асса Розария в пару шагов оказывается рядом, грубо хватает меня за запястье и трясёт моей рукой у дяди перед глазами:
– Ты посмотри, что у неё с руками! – затем больно дёргает прядку каштановых волос. – А с волосами что! Висят, как половая тряпка!
– Но, сахарочек, ты же сама хотела, чтобы девчонка помогала по хозяйству? – виновато бормочет дядя.
– И правильно делала! – всплескивает руками асса Розария. – Девчонка была занята делом. А если бы нет, ещё возомнила бы о себе! Но сейчас мы отдаём замуж не служанку, а твою племянницу. Пусть люди запомнят её красиво одетой, будто она всю жизнь у нас как тесто в меду купалась! Пусть говорят, какой ты заботливый опекун, что пристроил свою замарашку в богатый дом! Пусть помнят, как она, красиво разодетая, уезжает от нас в лучшую жизнь, а не как таскается в лохмотьях с тазами на реку. Так будет правильно, поверь мне.
– Делай как знаешь, сахарочек, – махает рукой дядя. – Завтра к утру она должна быть готова.
– Будет, – кивает асса Розария, затем поворачивается ко мне. – Живо в коляску, поедем в термы.
Услышав это, дядя хмурится:
– Ты уверена, сахарочек? – бросает на меня подозрительный взгляд. – Что стоит выпускать её из дома сегодня?
– Возьму с собой Арама, – ухмыляется асса Розария, – он глаз с неё не спустит. Не беспокойся.
Арам, наш молчаливый охранник размером со шкаф и такой же прямоугольный, занимает место впереди открытой коляски и берётся за вожжи. Мы с ассой Розарией забираемся на заднее сиденье.
Гладкая кожа сиденья приятно холодит кожу. Провожу по ней кончиками пальцев.
Коляска трогается с места и катится по грунтовой дороге, подпрыгивая на неровностях. Вскоре мы выезжаем на брусчатую мостовую и поворачиваем в сторону центральных улиц. Я замечаю, что асса Розария глаз с меня не спускает, того и гляди, прожжёт дыру в щеке.
И только сейчас до меня доходит: они боятся, что я могу сбежать! Вот так просто. Взять и нарушить все их планы, сорвать выгодную сделку, сохранить себе жизнь.
А ведь самое забавное, что я даже и не думала об этом! А ведь это был бы отличный выход. Наверное, это шанс спастись. Наверное, это бы вполне могло получиться…
Будь на моём месте другая. Не такая трусиха.
Да я ни разу в жизни не уезжала далеко от дома. Только и знаю, что дорогу до речки, рынка, да ещё до старой школы, в которой когда-то училась. Далеко бы я убежала? Вот и я думаю, что не очень.
Лёгкий ветерок обдувает лицо. Пахнет раскалёнными на солнце камнями и рыбой. Ах, вон, в чём дело – припозднившиеся рыбаки везут на рынок полную телегу улова. Некоторые рыбёшки продолжают трепыхаться в куче других, тех, кто уже успокоился.
И я как та рыбёшка. Плыла себе по течению, как вдруг оп, и всё! Кто-то другой, более сильный, ловкий и хитрый, поймал меня.
Вспоминаю синие глаза-льдинки незнакомца и его равнодушно-холодный голос «я забираю её», «забираю», «я забираю её» – звучит в ушах, пока я смотрю в одну и ту же точку остановившимся взглядом.
Эта точка – спина Арама, сидящего впереди и правящего лошадью.
Не хочу быть как та рыбёшка с остановившимся взглядом. Надо что-то делать. Что? В голове крутятся разные варианты, один абсурдней другого.
Умолять дядю передумать? С его-то любовью к деньгам и нелюбовью ко мне? Не передумает. Да и «сахарочек» ему не даст, вон как активно взялась готовить товар на продажу.
На мгновение замираю. В голову приходит неожиданная мысль. А что, если зайти с другой стороны? Что, если просить покупателя отказаться от сделки?
Ведь я толком даже не разговаривала с этим лордом Стиллом.
В отличие от магии стихий, магия возрождения очень редкая. Многие и слышать не слышали о таких, как я, а уж тем более не знают всех нюансов и сложностей. Что, если и лорд Стилл о них просто не знает?
Что, если он не жестокое чудовище, а просто НЕ ЗНАЕТ, чем мне грозит брак с ним? Что, если он передумает, когда узнает?
Дядя сказал, что он придёт к нам этим вечером. Решено. Я найду способ поговорить с ним, прежде чем случится непоправимое.
Коляска резко останавливается.
– Приехали, – басит Арам.
Спрыгиваю на пыльную обочину. Подставляю ладонь козырьком, чтобы закрыться от палящего солнца и осматриваюсь по сторонам.
Снаружи термы выглядят как три огромных белых куба, стоящих друг к другу вплотную. Я никогда здесь не была.
Арам остаётся снаружи. Наверное, получил указания следить за выходом, чтобы я не сбежала. Иду следом за ассой Розарией. Заходим внутрь и попадаем в просторное помещение, вымощенное серым камнем, с высоким потолком. Сбоку у стены журчит фонтан. Играет магически настроенная арфа в углу.
Асса Розария о чём-то переговаривается с улыбчивой девушкой в голубом саронге, пару раз кивает, указывая на меня подбородком.
Я верчу головой во все стороны, позабыв о приличиях.
Асса Розария подходит ко мне:
– Пока тобой здесь занимаются, я съезжу в лавку тканей, подберу там кое-что поприличней, – она сжимает моё плечо и наклоняется к самому уху. – Имей в виду, Арам останется снаружи, так что без глупостей.
Ответить не успеваю. К нам приближается улыбчивая девушка, с которой до этого разговаривала жена дяди.
– Асса Элира, прошу вас следовать за мной, – говорит она, делая приглашающий жест в сторону коридора, ведущего вглубь помещения.
Мы проходим его и оказываемся в комнате с белыми стенами. Как я потом узнаю, это индивидуальная парная с бассейном и кушеткой для всевозможных процедур.
Мной занимаются две неулыбчивые женщины средних лет. Обе одеты в белоснежные робы, их волосы убраны в гладкие пучки. Обе приземистые и рукастые, похожи друг на друга, словно родные сёстры.
Сначала всё начинается с безобидного распаривания на горячем камне посреди сауны с густым влажным паром. Если это так готовят невест, то я бы готовилась и готовилась, но нет, всё не так.
Вы знаете, что такое боль? Вы не знаете, что такое боль! Лишь тот, кому на кожу шлёпают щедрую ложку тягучей карамели, а затем нещадно её сдирают вместе с «пушком», знает, что такое боль!
Они не оставили на мне ни одного крохотного сантиметра волос! Забрались даже в те места, в которые я сама-то никогда не забиралась! Стыдно вспоминать, что они со мной вытворяли.
После жестокой борьбы с «пушистостью» меня шёркают, скрабируют, растирают чем-то сильно пахнущим и жирным, снова скрабируют, и так по кругу, я сбиваюсь со счёта, сколько раз это происходит.
Первых двух женщин сменяют вторые. Настаёт черёд ногтей, бровей и волос. Это хотя бы не больно… ай! Если не считать выдирания бровей.