Страница 31 из 62
На улице холодно, градусов восемь и пасмурно. Скоро начнёт темнеть. Ёжусь в тоненьком летнем пальто. Дышу горячим паром на озябшие ладони. Наверху раздаётся карканье ворон.
Живот недовольно урчит пообедать я не успела. Может быть, получится перекусить на работе, но это не точно.
Пальчики ног в летних ботинках начинают подмерзать. Хорошо, что я как раз пришла! На торговой улице вовсю кипит жизнь. Рядом с пекарней разгружают телегу с продуктами.
Лианда, дочка, прихвати яйца, пока их не разбили! просит хозяин.
Конечно! подхватываю пару ящиков.
Ой, какие тяжёлые!
И ещё за молоком вернись, командует он.
Хорошо!
Закончив с разгрузкой, убираю волосы под чепец, надеваю форменный передник. Приступаю к обслуживанию гостей.
Слишком много занятых столиков для одной маленькой меня. Успеваю, как могу.
Девушка, к нам кто-нибудь подойдёт? недовольно кривится женщина в белой шубке.
Конечно, одну секунду! отвечаю с улыбкой.
А у нас со стола уберите! ворчит усатый мужчина.
Шустрее, Лианда, дочка, хмурится хозяин.
Стараюсь! киваю ему, пробегая мимо с полным подносом.
Сумасшедший день, наконец-то, заканчивается.
Снаружи темнеет. Зажигаются рекламные вывески и магические гирлянды, натянутые через всю улочку. Холодает. Людей в пекарне становится меньше.
Внутри ещё занято несколько столиков, а вот на улице освобождается последний.
Выхожу с подносом подмышкой. Нужно выключить тепловые пушки, направленные на посадочную зону и прибрать со стола.
Привычным движением деактивирую артефакт. Шум от тепловой пушки стихает. Ух, а без неё прохладно!
Где-то в конце улицы раздаётся хриплый лай собаки.
Так, нужно поскорее здесь прибраться. Составляю на поднос белоснежные чашечки со следами какао, звякаю блюдцами, стараясь не испачкаться остатками липкого крема от пирожных. Ловко работаю тряпкой, напевая себе под нос незатейливую песенку, как вдруг…
В наступившей вокруг тишине слышу звук мужских шагов со стороны дороги. Шаги чёткие, уверенные и твёрдые. Мужские каблуки словно впечатываются в брусчатку.
Каким-то шестым чувством понимаю, кто это. Понимаю это ещё до того, как приходится скользнуть взглядом от подноса через стол и дальше по серым камешкам, влажным от вечерней изморози с жёлтыми бликами от уличных фонарей.
Чёрные ботинки, начищенные до блеска, в которых можно без труда разглядеть собственное отражение.
Моргаю и с усилием поднимаю глаза выше. Упс.
Тёмный ректор Академии Стихий собственной персоной. Остановился возле соседнего столика. Безупречный, в дорогущем пальто из плотной чёрной шерсти, сидящем идеально на его высокой поджарой фигуре.
Не спеша стягивает с кончиков пальцев перчатки из чёрной кожи. На меня вовсе не смотрит.
Не заметил? Не узнал? Конечно, не узнал, я же в форме!
Опускаю глаза. Выдыхаю едва слышно. Подхватываю поднос с тарелками и чашками. Разворачиваюсь на каблуках и тихо-тихо, незаметно, на цыпочках крадусь ко входу в пекарню.
А ну-ка стой! раздаётся за спиной строгий ледяной голос.
Я замираю. Чашки на подносе жалобно звякают. Эмм, это он мне?
Может быть, всё-таки не мне? Может быть, есть шанс, что он меня не узнал? Пусть лучше думает, что здесь невежливые официантки, чем увидит моё лицо.
Делаю вид, что не расслышала приказа и продолжаю движение вперёд.
Ты оглохла? Лианда.
Закатываю глаза и обречённо выдыхаю. Всё-таки узнал. Очень медленно поворачиваюсь вокруг и застываю на месте, как есть. С подносом в руках, чепце и переднике.
Меня ни секунды не беспокоил мой внешний вид и наряд прислуги. Ровно до этого момента.
Под пристальным взглядом мужчины напротив я мигом тушуюсь, будто смотрю на себя со стороны его глазами.
И, судя по тому, как брезгливо поджаты его тонкие губы, и какой глубины складка залегла меж его изящных чёрных бровей, увиденное ему явно не нравится.
То, что я слышу, подтверждает мои мысли.
Поставь уже этот дурацкий поднос, цедит он ледяным тоном и кивает на ближайший ко мне столик.
Молча повинуюсь. Чувствую, что сейчас не время, не место и вообще не тот случай, когда можно спорить. В воздухе искрит. Его напряжение и злость кажутся материальными.
Позади дзинькает колокольчик и хлопает дверь. Из пекарни выходят припозднившиеся посетители.
При виде лорда Грейвуда их разговоры тут же смолкают. Поравнявшись с нами, дородный мужчина с короткими седыми волосами в светло-сером пальто почтительно кланяется:
Господин ректор.
Его спутница, худощавая дама в белой шубке, приседает с нервной подобострастной улыбкой.
В ответ они получают лишь сухой кивок. «Господин ректор» не разрывает зрительный контакт с официанточкой в нелепом чепце. Буквально прожигает ту взглядом, сейчас точно прожжёт!
Посетители удаляются, звук их шагов стихает за поворотом. Мы снова остаёмся одни.
Ректор делает шаг, оказываясь вплотную ко мне. Я не успеваю среагировать вовремя. Его правая рука стальным капканом смыкается у меня на плече.
А в следующий миг свободной рукой он дёргает за завязки чепца у меня под подбородком и быстрым движением срывает его с меня.
Мои волосы, до этого убранные под ткань, рассыпаются по плечам золотистой волной. Чепец небрежно брошен на поднос с грязной посудой.
Я открываю было рот, чтобы возмутиться, но меня уже грубо разворачивают спиной.
Ай! вскрикиваю, когда пояс передника впивается в живот. Мне больно!
Чувствую движение мужских пальцев на пояснице. В талии становится свободнее она больше не стянута передником, который вслед за чепцом небрежно отшвырнут на стол.
Да неужели? слышу над ухом звенящий от злости шёпот.
Ноздри щекотит аромат сандала и перечной мяты. Его губы почти касаются моего уха.
Его рука ложится на мой живот и припечатывает меня спиной к его широкой твёрдой груди. Даже сквозь плотную ткань его пальто и своей юбки чувствую, как мои ягодицы непозволительно близко прижаты к его бёдрам.
Мысли начинают путаться. От подобной вольности и двусмысленности нашей позы низ живота вдруг простреливает незнакомым чувством, а в груди раскручивается странный вихрь.
Ей больно. Смотрите-ка, какая нежная прислуга! его голос звенит от едва сдерживаемой злости.
Его рука сквозь ткань юбки буквально жжёт мне живот. Дыхание учащается, я чувствую, как краснею. Мысли путаются.
Внезапно контакт разрывается. Меня снова разворачивают, будто куклу какую-то. Да что ж такое! Пытаюсь высвободить руку, которую он по-прежнему держит.
Не трога…
Договорить не успеваю, замолкаю, оборвав фразу. Натыкаюсь на пристальный взгляд тёмных глаз. Не насмешливо-спокойный, как обычно в последнее время. Нет. Сейчас в нём лишь холодное предостережение и тьма.
Он разворачивается и куда-то тащит меня за собой, словно намеренно сжимая плечо сильнее, чем требуется.
Я только сейчас замечаю чёрный экипаж, запряжённый четвёркой гнедых лошадей. Ловким движением руки распахивает дверцу и буквально заталкивает меня внутрь кареты:
Жди здесь, Лианда, цедит сквозь зубы, и не вздумай выкинуть что-то, что разозлит меня ещё сильнее. Поверь, я и так сейчас в ярости.
Хлопает дверца экипажа, затем я слышу звук поворачивающейся задвижки и удаляющихся мужских шагов. Он запер меня! Что за…
Пффф! Раздражённо ударяю кулаками по кожаной обивке сиденья. Откидываю голову на спинку и смотрю в потолок.