Послание Геркулеса

- Нет, - сказал Гарри. - Я сам это сделаю.

Он решил не оглушать ее такой новостью, пока она за рулем, а потому позвонил ей в офис и попросил через автоответчик перезвонить ему при первой возможности. Она перезвонила примерно через час, уже догадываясь, в чем дело.

- Не приходя в сознание, - сказал Гарри. Почему эта подробность казалась столь важной?

- Когда похороны? - дрогнувшим голосом спросила Лесли.

- В четверг. Послезавтра.

Он передал подробности - где и когда. Она сказала, что будет.

- Как ты? - спросил Гарри.

- Ничего, все в порядке.

- Ты думаешь, это проект его погубил?

- Ты в том смысле, что все вышло так, как вышло? - Да.

- Не уверена. Обычно люди не умирают от разочарования, вопреки всеобщему мнению. У него все время была какая-то проблема. Можно с уверенностью сказать, что если бы не этой ночью, то все равно с ним это случилось бы через неделю или через месяц. Обычно вопрос только в том, когда.

Они еще немного поговорили, ни о чем конкретно, потом Лесли сообщила, что у нее пациент и ей надо работать, а если она что-нибудь может сделать, пусть он даст ей знать.

- До четверга, - сказала она и повесила трубку. Лаборатория вернулась к нормальной жизни - или должна будет вернуться, когда установят аппаратуру. Старые компьютеры оставила у себя АНБ, но в ближайшие дни должны были привезти новые на замену. Куда лучшие, как заверяли Гарри. Последнее слово техники.

Было приятно это слышать. И кажется, наступило время избавиться от последнего экземпляра.

Он вытащил из кейса ключи и отпер левый нижний ящик стола. Открыл его, вынул пакет и долго смотрел на блестящий серебряный диск. Потом положил диск в кейс и запер. Потом взял из шкафа пластиковый мешок для одежды, огляделся, заметил пресс-папье времен Гражданской войны с бюстом Роберта И. Ли - чей-то подарок на Рождество, - и бросил его в мешок. Вынес все это в приемную и сообщил Здне, что неважно себя чувствует.

- Меня сегодня не будет, - сказал он.

Спокойно выехав из ворот, он свернул на кольцевую.

Через несколько минут он выехал на дорогу № 50 к востоку и поехал к Аннаполису. Пульс у него начал учащаться. Гарри, как хороший чиновник, терпеть не мог делать что-либо необратимое. Все его инстинкты, весь его опыт восставали против этого. И все же он знал, что, о каких бы принципах ни шла здесь речь, лично ему будет куда легче, когда эта проклятая штука перестанет существовать.

Эта проклятая штука.

Странный термин для сборника обыденного и сакрального знания, который свалился ему в руки.

Утреннее движение было редким, и Гарри быстро миновал Боуи и реку Пэтьюксент. Джулия поймала его по телефону при повороте на бульвар Арис-Аллан.

- Мне нужен твой совет, - сказала она. - Элен считает, что мы не должны так легко сдаваться. Насчет Томми. Она говорит, что надо выслушать еще чье-нибудь мнение.

Гарри терпеть не мог этих взлетов и падений надежды. Джулия читала все научные журналы, вылавливая повторяющиеся предсказания, что исцеление будет неизбежно найдено. Такое случалось чуть ли не каждый месяц - основополагающее открытие того или иного рода. Но почему-то на самом деле ничего не менялось.

- Можем попробовать, - сказал он.

- У тебя не слишком оптимистичный голос.

- Я просто не хочу опять гонять его через обследования, если нет шанса, Джулия.

- Я знаю, - сказала она. - Но мы должны попытаться.

Они договорились, что найдут другого специалиста и покажут ему результаты Килгора. Вреда от этого точно не будет.

Джулия повесила трубку, а он поехал дальше на юг по бульвару, мимо белых изгородей, широких газонов и ухоженных церквей. Возле магазинчика «семь-одиннадцать» он задумчиво свернул к заливу, пропустил переходившую дорогу женщину с коляской и поехал дальше в Порт-Аннаполис. Припарковавшись у воды, он стал смотреть на блестящий в полуденном солнце залив Чесапик.

Здесь полно было причалов, лодок, магазинов. Он увидел яхту под всеми парусами, входившую в канал. Гарри взял напрокат моторную лодку, жалея, что не может сделать этого под вымышленным именем, но от него, конечно, потребовали водительские права, а таковые у него были только одни. Ладно, один черт. Если кто-нибудь потом спросит, он ответит, что воспользовался советом Розенблюма и взял выходной развеяться.

Служителем оказался скучающий подросток полууголовного вида, которому даже лень было поинтересоваться, зачем Гарри берет с собой на прогулку кейс. Он привел лодку, Гарри сел в нее и не спеша направился к каналу.

На лодке был эхолот, и Гарри смотрел на него, направляясь к востоку, к маяку Лав-Пойнт. В акватории была еще пара лодок, с одной кормили чаек попкорном. Чайки кружились над головой тучами, некоторые подлетали проверить, нет ли у Гарри для них угощения.

Приятный и теплый был день. Вода гладкая и спокойная, и ветра не было вообще.

Проплыла еще одна яхта - мужчина с парой детишек, мальчик и девочка четырех-пяти лет. Они были в матросских шляпах и спасжилетах, как положено. Мальчик кормил чаек, а девочка не отрываясь смотрела на маяк. Заметив Гарри, она помахала рукой. Гарри помахал в ответ.

Маяк оказался здоровенной ржавой жестянкой, торчащей из воды. Чем ближе подходил Гарри к восточному берегу, тем больше вырастал Маяк.

Глубина стала увеличиваться. Сначала шестьдесят футов, потом девяносто. Примерно за четверть мили до маяка дно ушло на добрых двести футов. Глубокая Дыра. Насколько Гарри было известно, самое глубокое место залива.

И дно илистое. Идеальное место, чтобы что-то потерять навек.

Он заглушил мотор, лодка медленно остановилась. Гарри открыл кейс и достал пакет. Две чайки подлетели поближе, хлопая крыльями, посмотрели и утратили интерес.

Гарри вложил пакет в мешок для одежды, добавил Роберта И. Ли. Так всегда будет с мятежниками. Завязав мешок, он пробил в нем пару дыр, чтобы вошла вода.

Легкий бриз отбросил ему волосы на глаза. Было совершенно тихо, только ветер чуть шелестел да вода плескалась в борта.

Гарри подошел к борту и представил себе, что видит в глубину.

Лодка покачивалась. Далеко на юге маячил серый узкий силуэт военного корабля, наверное, эсминца. Корабль шел в море.

Брось эту штуку в залив, и дело кончено. Сделай свою работу.

Он осмотрел восточный берег, увидел машины, дома, людей. Потрясающее ощущение - снова иметь зрение по единице. Он даже не представлял себе, насколько оно у него ослабло. А теперь весь мир предстал в подробностях - обшарпанные стены маяка, чайки, уходящий эсминец.

Кейс был все еще открыт. И среди бумаг, ручек, резинок и визитных карточек лежали обе пары его очков. Одна обычная, другая с темными стеклами. Обе в пластиковых футлярах.

Гарри достал обе пары, вытащил из футляров и бросил в воду. Они тут же пошли ко дну. Солнце согревало лицо.

Лодка медленно дрейфовала прочь от Глубокой Дыры, мимо маяка, в канал. Бело-синяя парусная лодка просколь-зила мимо, подойдя на двести футов. Команда ее состояла из двух молодых женщин.

Обе красивые.

- А, черт! - произнес Гарри.

Он вынул диск из мешка и вложил в кейс. Потом запустил двигатель и направился к берегу. Через два часа он положил диск с передачей в сейф Федерального банка Гринбелта.

Пит Уиллер был более чем рад провести время в аббатстве за бриджем. Начали игру точно в восемь и играли до одиннадцати. Отец Сандерленд был слегка не в форме, но это лишь позволило Гарри и Уиллеру проиграть не с позорным счетом.

- Кажется, вы сегодня оба не в духе, - сказал Сандерленд к концу игры. - Что-нибудь случилось?

Гарри не заметил перемен в обычно сдержанной манере Уиллера. Но сам он действительно был погружен в мрачные мысли.

- Мне просто нужно было больше тузов, - ответил он.

Уиллер только пожал плечами, но когда они вышли, направляясь к неосвещенной стоянке, Гарри спросил, переживает ли Пит до сих пор уход текста.