Послание Геркулеса

Он знал размер и форму, основные геометрические характеристики космоса. И он знал, почему цилиндр искажен, единственную для этого причину: он обернут вокруг чего-то еще. И что же это может быть, если не вторая Вселенная? Или, быть может, близнец первой, но из антиматерии. Под звездами пустыни Римфорд пытался вызвать свои прежние способности, визуализировать две системы, сплетающиеся в объятиях, - двойную спираль космоса.

Для него форма Вселенной никогда не была самым важным вопросом - куда важнее тончайшие тайны ее рабочих частей. Почему законы ее оказались такими, что скорость света именно такова, и сколько энергии должно быть заключено в атоме, и как должно выглядеть внутреннее устройство протона? То, что Вселенная обитаема, и тем более то, что она существует вообще в структурированной форме, требовало серии совпадений совершенно невероятных. Вспомнилась старая аналогия насчет обезьян за пишущей машинкой. Сколько времени уйдет у группы шимпанзе, чтобы совершенно случайно напечатать полное собрание Шекспира?

Так вот, у обезьян шансов куда больше, чем у вот этой Вселенной возникнуть случайно. То есть совершенно невозможно, чтобы Бейнс Римфорд вел сейчас машину по пустыне под декабрьским небом.

Все это, конечно, теории. Теории есть и были всегда. Некоторые говорили о бесконечном ряде пузырей-вселенных, плавающих в суперпустоте. Другие утверждали, что Вселенная возникала бесконечное число раз до тех пор, пока случайно природа не сделала все правильно.

Последняя концепция теперь вышла из моды.

В свое время звезды исчерпают свое горючее и погаснут. Галактики потемнеют и уйдут в вечную ночь.

Но алтейцы предлагали надежду. Они утверждали, что черные дыры за некоторым порогом порождают младенческие Вселенные, начинающие цикл снова. Если он правильно их понял, то они также заключили, что в глотках этих сингулярностей может обрабатываться информация, и тогда дитя сохраняет основные свойства родителя. А может быть, даже улучшает их.

Эволюция.

Это очень многое может объяснить. Это работает, а то нет. Механизм эволюции оставался, мягко говоря, неясным. Но инстинктам Римфорда эта идея импонировала. Нравилось ее изящество. В ней ощущалась правильность.

И наконец, через неимоверные бездны времени, возникает развитый космос.

Звездное небо над Пасаденой.

Но тревожил следующий логический шаг: если вселенная действительно развивается, то к чему?

Можно говорить, что мы движемся к некоему убежищу, сознательно настроенному дружественно к разуму. А как это может быть, если кто-то не написал заранее космическую программу, директиву поиска такой цели?

Религиозных наклонностей у Римфорда не было. Концепция верховного существа порождала больше вопросов, чем давала ответов. Как и предположение, выдвинутое несколько лет назад, что если верна действительно концепция пузыря-вселенной, то суперпустота, в которой она плавает, может быть обиталищем расы создателей.

А откуда взялась эта раса?

Есть и другая возможность. Римфорд подумал, не может ли сама Вселенная не быть целостной в каком-то смысле - картиной, повторно стремящейся к упорядочению в ранних инкарнациях. И научившись после бессчетных попыток создав вать водород, а тем самым - звезды, она продолжает двигаться дальше в поисках сознания и в конечном счете - разума.

Слева из пустыни взлетели красные и белые огни четырех самолетов, и Римфорд вдруг понял, что доехал до самого Эд-вардса. Он смотрел, как самолеты поднимаются в пестрящую жемчугами тьму, а перед ними лучи луны наполовину скрылись за кучевым облаком. Да, как бы ни возникла эта Вселенная, она величественна.

Сотового телефона у него не было, и потому он доехал до перекрестка с шоссе № 58 и позвонил Агнес из ресторана.

- Остановку проехал, - сказал он.

- О'кей, Бейнс, - ответила она. Он не впервые заезжал куда-нибудь далеко, но все равно в голосе сестры слышалось облегчение. - И где ты?

- На Четырех Углах, - ответил он. Ответ пешехода.

Харли сиял своей фирменной улыбкой.

- Я бы хотел ясно дать понять, что мы ничего еще не знаем наверное. Я не хочу пробуждать напрасных надежд.

Но люди, тесно работавшие с данными текста, говорят, что, по самой осторожной оценке, мы сделаем гигантский шаг вперед. Может быть, мы стоим на грани сокращения или полного уничтожения мириадов болезней, отнимавших жизнь и калечивших людские тела с самых ранних дней человечества. Будем на это надеяться.

И я хотел бы заверить американский народ и народы всего мира, которым мы тоже открываем эту информацию, что наша администрация сделает все, что в ее силах, для достижения благоприятного результата еще при нашей жизни. Чтобы использовать эту информацию на благо всех, в особенности - детей.

Лесли была особенно красива в предвечернем свете.

- Кажется, тебе уже ничего не грозит, Гарри.

В «Красной черте» только начинал собираться народ, и Гарри с Лесли были практически одни.

- Ему еще надо решить несколько проблем.

- Решит. На то и нужны политики - чтобы решать проблемы. - Она улыбнулась. - А чертовски это было смело. Из моих знакомых мало кто добровольно пошел бы на конфликт с президентом Соединенных Штатов.

Гарри попытался пожать плечами, сказать, что это пустяки. Но щеки у него загорелись, и действительно - это был один из самых восхитительных моментов жизни, так что нечего отрицать.

- Ага, - признал он. - Но я ведь отлично сработал? Она засмеялась и изобразила поцелуй.

- Зато теперь вряд ли тебя ждет удачная карьера на федеральной службе.

Гарри пожал плечами:

- Никто не знает. Президенты меняются. Меняется все. Им принесли вино. Лесли наполнила в бокалы и подняла

свой.

- За тебя, Гарри!

И выпила до половины.

- И как ты думаешь, сколько времени пройдет до чудесных исцелений?

Она пожала плечами:

- Сколько-то. Сай говорит, что они не могут взяться за работу всерьез, пока не узнают больше о геноме. На это могут уйти годы.

- Ага, - сказал Гарри. - Что ж, можно на время расслабиться.

- У тебя есть еще одна работа, Гарри.

- Какая?

- Найди Пита. Он заслужил знать, какую роль во всем этом сыграл.

- Вряд ли он будет рад это услышать. Лесли допила вино.

- А я думаю, он не до конца сам знал, чего он хочет. Во всяком случае, ему надо услышать, что иногда вмешательство все же бывает.

У Мильтона в восьмой книге «Потерянного рая» есть сцена, которая, как мне кажется, подходит к ситуации. Бог разговаривает с Адамом, и Адам жалуется на ландшафты, на свое экономическое положение, на то, на это. И еще жалуется на одиночество. «Для разговоров у меня есть только бессловесные животные», - говорит он.

И Бог обещает ему этим заняться. А потом, мне кажется, Он подумал об этом еще немного. «Адам, - сказал он, - кто более одинок, нежели Я, ибо знаю, что никого, подобного Мне, нет во всем огромном мире?»

Я предполагаю, леди и джентльмены, что именно в этом состоит тяжелая дилемма чудесного существа, которое недавно уделило время тому, чтобы известить нас о своем существовании. Есть весьма убедительные свидетельства, что обратившееся к нам сознание есть групповой разум, следовательно, совершенно одинокий.

Прп. Питер Уиллер, отец-настоятель. Заключительное слово о природе алтейцев на ежегодном декабрьском собрании Американской ассоциации философов в Атлантик-Сити.