Страница 23 из 31
– Виктор! – тихонько позвала я Титова.
Парень поднял на меня мутный взгляд.
– Слушай, – сказала я и стала вслух зачитывать статью некоего В.Говорунка:
«Несчастный случай произошел накануне на пересечение Дмитриевской и Озерной улиц. Тридцатилетний водитель Волги В.Б., будучи в нетрезвом состоянии, сбил на перекрестке двоих пассажиров: восемнадцатилетнюю Ольгу Рустамову и девятнадцатилетнего Александра Истомина. Молодой человек скончался на месте, девушка доставлена в больницу в тяжелом состоянии. Водитель ожидает суда.»
– Думаешь, это В.Б. и есть Быков? – нахмурился Виктор, дослушав до конца.
– Возраст и инициалы совпадают, – заметила я.
– Но почему такая маленькая заметка? – не успокаивался он. – Если верить Крахмалову, мой отец и Быков быстро добились успеха, и к девяносто четвертому их имя все-таки было на устах. Если бы Быков действительно сбил двоих пешеходов, то статья была бы намного больше, и заголовок бы гласил что-нибудь в роде «Бизнесмены творят беспредел!» или «Сенсация! Олигархи убивают наших детей!».
– Хорошо, давай поищем еще, – разозлилась я.
Тихо шелестели переворачиваемые страницы, за соседним столом шепотом переругивались насчет теории относительности двое студентов, пять или шесть женщин устроились на диване и с упоением читали женские романы, и никому до нас не было дела.
Я почувствовала, что если не выпью чашку горячего чая, скоро превращусь в ледяную статую, поэтому решительно закрыла свою газету и потащила сопротивляющегося Виктора к выходу. Ближайшее кафе располагалось в двух кварталах от здания библиотеки и выглядело вполне приличным.
Сделав заказ, я принялась исподтишка разглядывать Титова. Мне казалось, что он хотел бы верить в то, что тот самый В.Б. и есть наш Быков, потому что в этом случае ни один скептик не смог бы сказать, что Валерия подставил Антон Степанович, и я его понимала – кому же хочется узнать, что его отец предал собственного друга и отправил того в тюрьму.
– Что? – заметив мой взгляд, спросил Виктор.
Я, пойманная на месте преступления, ляпнула:
– Ты симпатичный.
И застыла, осознав, что только что сказала. Не могла придумать отговорку поумнее? Хоть правду бы сказала… Нет, правду говорить нельзя, вон он как вчера на Ваську набросился из-за его догадок.
Виктор закашлялся. Он явно не ожидал такого ответа.
– Э, ты тоже, – наконец, откликнулся он.
Я хмыкнула – вот что значит вежливость.
– Идем, мы еще только девяносто восьмой год посмотрели, а библиотека через два часа уже закроется, – поторопила я его.
Виктор наспех допил свой кофе и мы побежали обратно.
За оставшиеся до закрытия библиотеки два часа мы все же успели просмотреть газеты вплоть до второго года нашего века. С нулевым результатом. Оптимизма нам это не прибавило, и мы покидали славное книгоприбежище далеко не в самом радужном настроении, решив добить его на следующий день.
Васька, гад, так и не появился.
Довезя меня до дома и странным тоном пожелав спокойной ночи, Виктор укатил, а я отправилась к себе, намереваясь хорошенько отоспаться. Впрочем, когда я приняла душ и собиралась нырнуть в теплую постель, мои планы были нарушены – зазвонил домашний телефон.
– Да? – недовольно откликнулась я.
– Салют, солнце, – хмыкнул собеседник, – не разбудил?
– Феникс? – мигом проснулась я.
– Угадала, – засмеялся парень, – а вы знатно продвинулись, никогда не думала стать детективом?
– Что тебе надо? – не слушая его, нахмурилась я. – Откуда ты знаешь, что мы продвинулись?
– У меня свои источники, солнце, – засмеялся Феникс, – только знаешь, милая, в архивах библиотеки вы ничего не найдете. Зря потеряете время.
– Откуда ты зна…– договорить я не успела – парень уже привычно бросил трубку.
Я с досадой взглянула на телефон и, чертыхнувшись, побежала заваривать крепкий чай – сейчас мне необходимо было сосредоточиться.
Этот Феникс знал, что сегодня мы были в библиотеке. Вопрос – откуда? Предположим, ему рассказал об этом Виктор, который сегодня весь день провел со мной. Тогда получается невесть что: ведь Титов сам предложил нам посетить архивы, а теперь мне звонит Феникс, который судя по моим догадкам, является его подельником, и говорит, что мы зря теряем время. Да и с другой стороны – зачем Виктору докладывать о наших шагах этому жар-парню? С какой целью? Но если это не Виктор, то Васька, который сегодня, по идее, целый день провел с семьей! А этот-то какие цели преследует? Ничего не понимаю!
Ладно, с этим разберемся потом, если получится. Теперь важнее всего то, где дальше добывать информацию про Быкова. Я нашла только одну зацепку, которая могла бы привести меня дальше – та коротенькая заметка в старой газете девяносто четвертого года, автором которой был… Говорняк? Говорюк? Говоряк?
Промучившись еще пять минут, но так и не вспомнив точной фамилии журналиста, я вздохнула и включила компьютер. Интернет – великая вещь. Найдя в электронном виде выпуск той газеты, я с радостью наткнулась на В.Говорунка, однако через полчаса активных поисков радость заметно поутухла. В экземпляре за май 2003 года я нашла короткий некролог, посвященный восьмидесятисемилетнему журналисту: коллеги вкратце описали биографию Говорунка и выражали соболезнование его семье, оставшейся без сына, мужа и отца. Я едва не заревела – единственная тонюсенькая ниточка и та оборвалась.
Я просидела на кухне всю ночь, обдумывая варианты. К утру у меня разболелась голова, я приняла таблетку аспирина и собиралась уже позвонить Виктору, чтобы сообщить – бесполезно впустую тратить время в библиотеке, когда вдруг подумала – какого черта? Скажусь больной, и пусть Виктор и Васька сами копаются в архивах, поднимая горы пыли и озябая в холодном помещении! И ведь отказаться они не смогут, прекрасно понимая, что если они начнут сопротивляться и предлагать другие варианты, то этим обнаружат свою связь с Фениксом – парни-то якобы не должны знать, что в библиотеке ничего не найдут! Тихо порадовавшись на себя-умницу, я по очереди набрала номера Титова и Васьки и тихим, очень грустным голосом сообщила им о болезни и о том, что вряд ли сегодня даже из дома выйду – так раскалывается голова. Ребятам надо отдать должное – ни один из них не отказался от визита в библиотеку и каждый с трогательной заботливостью осведомился, нужно ли мне что-нибудь купить. Вежливо отказавшись от всех предложений, я положила трубку.
Решив сегодня опять пропустить занятия в универе (все равно при таком раскладе учеба мне дастся), я застыла посреди комнаты, размышляя, что делать дальше. Своих компаньонов я благополучно сплавила, осталось решить, куда деться самой.
Я выглянула в окно – на улице было довольно холодно: солнце скрылось за тучами, дул прохладный ветерок, только дождя не было. Делать дома нечего, поэтому я надела свой любимый белый плащ, который Димка привез мне два месяца назад из Германии, взяла сумку и отправилась куда глаза глядят.
Глаза глядели в сторону «Виктории» – небольшую кофейню неподалеку от моего дома. Я взяла себе экспрессо с маленьким пирожным и села за столик у окна, бездумно глядя, как мимо торопливо пробегают люди, кутаясь в куртки, как проезжают машины, заляпанные недавней грязью, как хмуро и неприветливо выглядят серые здания, лишенные солнечного света. Мое внимание привлекли три черных блестящих автомобиля, следующих один за другим. Я вздохнула – когда-то Пух пытался научить меня различать марки автомобилей, только я оказалась абсолютно в этом бездарна. Ну-ка, попробуем сейчас – вон, первый и последний наверняка мерсы, а вот посередине… Я нахмурилась, вспоминая марку, когда вдруг все трое затормозили перед «Викторией», и из того самого автомобиля, марку которого я так тщетно пыталась вспомнить, вылез Титов Антон Степанович. От удивления я выронила чашку, которой уже полчаса размешивала несчастный трижды остывший кофе.