Страница 8 из 48
― Я была разбита. Мне не хотелось ни с кем разговаривать. ― Я кладу свою руку на его. ― Но мне не единожды хотелось сделать это.
И я глажу его пальцы.
Что я делаю?
Я убираю ладонь, и на его лице появляется ироничная улыбка.
― Боишься, cara mia?
Cara mia. Моя дорогая. Он назвал меня так десять лет назад. Я помню только обрывки той ночи, воспоминания почти стерлись, но это ― нет. Я помню ласку в его голосе, то, как он стал хриплым.
― Мне стоит бояться? ― Я поднимаю пальцы к шее, большим пальцем поглаживая давно побледневший шрам, оставшийся после той ночи. Я помню, как его рука касалась моей кожи. Помню, как он спрашивал, кто это со мной сделал.
― Все в Венеции боятся меня. ― Его голос суров, но глаза пылают. ― Альвиза Занотти боится, и Валентина тоже. Она предупреждала тебя обо мне, не так ли? Она сказала тебе не воровать в Венеции.
По позвоночнику пробегают ледяные мурашки, и я дрожащими руками опускаю бокал с вином.
― Откуда ты знаешь Валентину?
Я не думаю, что он ответит, но он делает это.
― Она работает на меня. ― Он замечает мое напряжение, и хмурит лоб. ― Расслабься. Валентина ― ценный сотрудник моей организации, я не заставлю ее выбирать между нами. Ее преданность тебе гораздо глубже. Она ничего об этом не знает.
Валентина работает на него? Я этого не знала. Но я также не знала, что у Кинкейда есть видеозапись моей кражи.
Сейчас все это не имеет значения. Когда Антонио Моретти сидит на диване рядом со мной, держа в своих больших руках бокал вина, и смотрит на меня с желанием в глазах.
Он собирается поцеловать меня.
Воздух между нами заряжается предвкушением.
Я чувствую, как почти незаметно двигаюсь к нему. Десять лет я смотрела на оставленную им визитку, проводила пальцами по словам, которые он написал, и гадала ― что-если? А теперь он здесь, и мне больше не нужно гадать.
― Я хотела переспать с тобой, ― шепчу я. ― В ту ночь.
― Я знаю, ― отвечает он с улыбкой в голосе. ― Ты не особо это скрывала.
― Почему ты не согласился?
― Возможно, мне нравятся женщины в сознании, ― иронично говорит он. ― Ты отключилась, как только упала на кровать. Но даже если бы ты не была пьяна, я бы не стал этого делать. Ты была не в порядке.
― И что теперь? ― Мы ходим кругами, но ни один из нас не забывает о химии между нами.
― А теперь ты вернулась домой.
Дом. Это слово ― то жесткое возвращение к реальности, которое мне необходимо. Потому что я могу быть в Венеции, но я не дома. Дом у меня отняли, когда умерли мои родители.
Я нахожусь в Венеции исключительно по одной причине. Чтобы быть рядом с Валентиной и Анжеликой. Мое пребывание здесь ― это интерлюдия. Когда через четыре месяца закончится мой контракт, я уеду.
То, что я не останусь, не должно волновать Антонио. Запланированная дата истечения контракта, возможно, станет очком в мою пользу. Уверена, он не прочь закрутить роман без обязательств.
И обычно я тоже была бы не против.
Но Антонио не просто сексуальный и опасный мужчина. За последние десять лет я сделала из него героическую, мифическую фигуру. Мечтала, что он влюбится в меня, будет покупать мне розы на рынке и приносить завтрак в постель.
Когда я была за тысячу миль от Венеции, когда он был далекой фигурой из моего прошлого, фантазии, которые я представляла ― о нем, о нас, ― были безопасны.
Теперь это не так.
Я не могу спать с ним; я не доверяю себе, чтобы ввязаться в это. А жизнь научила меня беречь свое сердце.
Я отстраняюсь от него.
― К сожалению, ― говорю я, заправляя волосы за ухо. ― Мне не нравятся плохие мальчики.
― Жаль, ― говорит он. Он допивает остатки вина и поднимается на ноги. ― Рад был снова увидеть тебя, Лучия. Мне было приятно пообщаться, и я рад, что ты вернулась домой. Но теперь, когда ты в Венеции, тебе придется следовать правилам.
На его лицо опускается маска. Антонио, которого, как мне казалось, я знаю, исчезает.
― Тициан принадлежит мне, и он останется у меня, ― говорит король Венеции. ― Я буду закрывать глаза на твои преступления, пока они происходят в других местах. Только не в моем городе.
Я прихожу в бешенство.
― А если я не стану подчиняться тебе, что ты сделаешь? ― Я огрызаюсь. ― Пошлешь своих людей избить меня? Давай проясним одну вещь, Антонио. Я не член твоей организации. Я не работаю на тебя. Ты не имеешь права указывать мне, что делать.
Он удерживает мой взгляд. Оглядывает меня с медленной лаской. Я одета в самую уродливую униформу в мире, а он смотрит на меня так, будто на мне самое красивое нижнее белье.
― Ты меня привлекаешь, ― говорит он. ― Если я не ошибаюсь, тебе я тоже нравлюсь. Но ты ничего не собираешься с этим делать, потому что, как ты говоришь, тебе не нравятся плохие мальчики.
В его глазах вспыхивает огонек.
― Отвечая на твой вопрос, Лучия, я не пошлю своих людей избить тебя. Но если ты снова попытаешься украсть мою Мадонну, я буду считать, что ты посылаешь мне сообщение.
― И какое же?
― Что ты хочешь, чтобы я тебя трахнул. ― Он одаривает меня приятной улыбкой. ― Выбирай свой следующий шаг с умом, cara mia.
Глава 6
Лучия
Всю дорогу домой я в ярости от ультиматума Антонио. Но под моим гневом скрывается неохотное восхищение. В этом нет никаких сомнений. Если мы сражаемся за Тициана, то он выиграл первый раунд со смехотворной легкостью.
Будь он проклят.
Плохие мальчики меня не привлекают, я не врала. Но Антонио Моретти не мальчик. Он мужчина. Сложный, морально серый человек.
Он один из самых богатых людей в Италии. У него лучшая частная коллекция произведений искусства в Европе. Он владеет полудюжиной виноградников в Венето, Пьемонте и Тоскане, долей в гоночной команде Формулы-1 и многим другим. Он также говорит на полудюжине языков и постоянно появляется на мероприятиях в сопровождении красивых женщин. Он могущественен и может быть жестоким и безжалостным.
И все же…
И все же десять лет назад, в ночь, когда я отчаянно нуждалась в плече, на которое можно опереться, Антонио был рядом. Я была ему совершенно незнакома, но он пришел на помощь. Я была настолько пьяна, что не могла четко видеть, и вместо того, чтобы осудить меня, он позаботился обо мне. Он выслушал меня. Он был добр.
Выбирай свой следующий шаг с умом, cara mia.
Самодовольный придурок выиграл этот раунд, да. Но он не выиграет войну. Я не позволю этому случиться.
Каким бы сексуальным он мне ни казался.
А что касается его ультиматума?
Я не позволю ему манипулировать мной. Я отказываюсь. Он не имеет права в одностороннем порядке устанавливать правила.
Я достаю из сумочки потрепанную визитку, когда добираюсь до своей квартиры, и пишу ему.
Я: Я собираюсь украсть эту картину. И что бы ты ни думал, это не признак того, что ты мне интересен.
Он отвечает почти сразу.
Антонио: Ты сохранила мою визитку. Я польщен.
По моим щекам разливается жар. Я не хотела об этом упоминать. Теперь мои действия превратили мои слова в ложь.
Я: Я не шучу насчет картины.
Антонио: Я так не думал. Удачи, Лучия. Пусть победит лучший вор.
Ха. Я бросаю телефон на стойку. Понятия не имею, почему я так долго фантазировала об этом парне. Антонио Моретти ― просто отстой.
Кто бы мог подумать, что Антонио приснится мне этой ночью.