Воровка

― Он был в порядке, ― говорит он в отчаянии. ― Пуля задела его, не более того. А потом он упал. Что, черт возьми, происходит?

― Это осколок кости, ― отвечает врач, ее голос звучит резко. ― Фрагменты кости повредили окружающие кровеносные сосуды. Наша визуализация показывает, что они застряли в легочной артерии синьора Моретти, ограничивая приток крови к его легким, которые находятся под угрозой коллапса. Мы должны немедленно оперировать.

Данте сжимает руки в кулаки.

― Каковы риски? ― кричит он.

― Большая операция всегда рискованна, ― отвечает она. ― Анестезия, инфекция - все возможно. Но синьор Моретти молод. У него есть жена?

― Девушка, ― говорит Данте. ― Лучия. Я привезу ее.

«Она не придет», - пытаюсь сказать я, но ни слова не сходит с моих губ. У нее нет причин для этого. Не после того, как причинил ей боль.

Звуковой сигнал усиливается.

― Его показатели падают! ― кричит кто-то. ― Мы должны оперировать его немедленно.

Данте вклинивается в толпу вокруг меня.

― Дон, ― говорит он. ― Антонио. Борись, черт возьми.

Я могу умереть.

Последний образ в моей голове - Лучия. Я не должен был отталкивать ее. Я должен был сказать ей, как сильно ее люблю.

Но уже слишком поздно.

Как бы я хотел, чтобы она была здесь.

Рядом со мной, ее мягкая рука переплетена с моей.

Я бы хотел…

Глава 33

Лучия

Когда возвращаюсь, Данте и Валентина ждут меня в моей квартире. При одном взгляде на их лица мое сердце замирает. Что-то пошло не так.

― Что случилось? ― шепчу я безжизненными губами.

― Антонио впал в кому, ― коротко отвечает Данте. ― Осколок кости из его плеча перекрыл кровеносный сосуд. Его сейчас оперируют.

Я в шоке смотрю на них, мой мозг отказывается обрабатывать эту информацию. Этого не может быть. Всего несколько часов назад я была в центре сказки. Мы были на балу, танцевали и шутили. На нас глазели мои коллеги. Говорили о музее, который Антонио собирается открыть. Строили планы на будущее.

― Это серьезно, Лучия, ― мягко говорит Валентина.

Мой мозг наконец-то снова начинает работать.

― В какой больнице? ― требую я. ― Чего мы ждем? Поехали.

― Пока нет. ― Данте встает между мной и дверью. Он смотрит на Валентину, и что-то в выражении ее лица заставляет его продолжить. ― Мне нужно знать, каковы твои намерения.

― Какого черта?

― Антонио - больше, чем мой Дон, ― отвечает он. ― Он мой друг. Он моя семья. А ты ненадежна. Когда становится трудно, ты убегаешь. Прямо сейчас ты проходишь собеседование на работу во Флоренции.

Я в шоке смотрю на него, а затем бросаю взгляд на Валентину, которая выглядит смущенной.

― Я не рылась в твоей электронной почте, ― говорит она. ― Я бы никогда не вторглась в твою личную жизнь таким образом. Твое заявление было открыто на экране ноутбука. Это вышло случайно.

У нее несчастный голос.

― Я не думаю, что ты шпионишь, ― заверяю я ее. ― Я тебе доверяю.

Данте не закончил.

 ― Дело не только во Флоренции. После смерти родителей ты два года не разговаривала с Валентиной. Ты пропустила рождение Анжелики. Ты пропустила…

Чувство вины разрывает меня. Если бы я поддерживала связь с Валентиной, я бы распознала признаки насилия, с которым она столкнулась. Я могла бы помочь. Не знаю, как, но я бы что-нибудь сделала.

― Я все пропустила. ― Я адресую свой ответ не Данте. Я ценю его заботу, но не он мой лучший друг. Это Валентина, и именно ей я должна сказать эти слова. ― Мне так жаль, что меня не было рядом, когда я была тебе нужна. Но обещаю тебе, что все изменится. Я обещаю тебе…

― Уже изменилось. ― Глаза Валентины подозрительно блестят. ― Виновата не только ты. Я могла бы позвонить тебе. Но мне было стыдно за ситуацию, в которой оказалась, настолько стыдно, что я скрывала правду от всех. ― Она делает глубокий вдох. ― Но сейчас это не важно, как и Уффици. Важен Антонио.

Антонио.

Он в больнице, борется за свою жизнь.

Да, он сказал мне уйти.

Нет, я не понимаю, почему.

Но я знаю, что я была сломлена, и Антонио спас меня. Мое сердце было засохшей шелухой, а он вернул его к жизни. Я все время отталкивала его, потому что была обиженным, раненым животным, но он никогда не уходил. Он был моей опорой.

Возможно, я не знаю, почему он оттолкнул меня сегодня, но я собираюсь поступить так, как поступил бы Антонио. Я не брошу его.

Его мать не боролась за него.

Его дядя отвернулся от него.

Я не собираюсь присоединяться к ним. К черту это. Я буду бороться за Антонио Моретти. Потому что я люблю его и потому что он этого заслуживает.

― Он твой друг, и ты заботишься о нем. ― Я смотрю Данте прямо в глаза. ― Ты заслуживаешь знать, что я не сбегу. Я не собираюсь уходить. ― Я делаю еще один шаг вперед. ― Но человек, которого я люблю, сейчас на операционном столе, а ты мешаешь мне быть рядом с ним. ― Мой голос становится жестким, и то, что он видит на моем лице, заставляет его двигаться. ― Так что скажи мне, в какой больнице он находится, и убирайся с дороги.

Ожидание… чем меньше говорить об ожидании, тем лучше. Оно мучительно.

Но я не одна.

Энцо здесь. Татьяна тоже, притаилась в углу больничной приемной, выглядит молодой и очень уязвимой. Валентина дома с Анжеликой, но Данте здесь, глаза мрачные, плечи напряжены. В какой-то момент в течение этой долгой ночи приезжают лейтенанты Антонио, Хуан и Томас. Агнес приносит свежеиспеченный хлеб и контейнеры с теплым супом.

Сразу после приезда Агнес я звоню на рабочий телефон Рокко Каччиолы. Он не отвечает - четыре часа утра, - но я оставляю сообщение.

― Извините, что я это делаю, но мне нужно отозвать свое заявление.

Я ожидаю, что почувствую укол сожаления - ведь это действительно отличная работа, но не чувствую ничего, кроме облегчения. В глубине души я не хотела покидать Венецию. Это снова мой дом, здесь моя семья и друзья.

Будет и другая работа. Но есть только один Антонио.

Единственный человек, которого не хватает, - это Лео.

— Он винит себя в том, что произошло, ― отвечает Данте, когда я прихожу в себя настолько, чтобы спросить. ― Он допрашивает Марко. Раскрывает заговор, собирает команду, чтобы убрать Верратти.

Энцо поднимает голову.

― В этом нет необходимости, ― говорит он, его голос звучит устало. ― Верратти под стражей. DIA взяло его час назад.

Данте качает головой.

― Это гидра. Можно отрубить одну голову, но этого будет недостаточно. Нам нужно уничтожить всю организацию.

И насилие будет продолжаться.

Вчера у меня, возможно, были сомнения по поводу того, хочу ли я выбрать такую жизнь. Сегодня я знаю, что лучше. Иногда на насилие нужно отвечать насилием. Иногда нужно делать что-то трудное и опасное, чтобы защитить людей, которые тебе дороги.

И вчера я могла поступить так, как упрекнул меня Данте, - сбежать, когда стало трудно. Сегодня я взглянула на ситуацию по-новому. Жизнь коротка, и ничто не гарантировано.

Я люблю Антонио. Я хочу провести с ним всю свою жизнь. Я собираюсь ухватиться за то время, которое нам отмеряно, обеими руками и не отпускать его.

Шесть мучительных часов спустя хирург, оперировавший Антонио, заходит в комнату ожидания. Она оглядывает переполненную комнату, и ее лицо бледнеет. Кажется, до нее только сейчас доходит, что она оперировала самого опасного человека Венеции.

Я тут же поднимаюсь на ноги.