Воровка

Я быстро разрабатываю план, а затем направляюсь к нему.

― Привет, ― говорю я радостно.

На его лице мелькает замешательство.

― Синьорина?

― Ты работаешь на Антонио, верно? Мы планировали пообедать в «Квадри», но он немного опаздывает. ― Я одариваю его своей самой очаровательной улыбкой. ― Он сказал, чтобы я встретилась с ним у него дома. Агнес нет, но Антонио сказал, что кто-то из его людей может меня впустить?

Мужчина отвечает так, как я и ожидала.

― Конечно, синьорина Петруччи. Я буду рад проводить вас в дом синьора Моретти.

Его зовут Игнацио. Он отвозит меня в дом Антонио. Мужчина подходит к двери. Они торопливо и негромко переговариваются, и Игнацио поворачивается ко мне.

― Синьора Моретти нет дома, ― извиняется он. ― Стефано думает, что он на встрече.

Каждому хочется думать, что он помогает своему боссу. Игнацио молод. Скорее всего, он горит желанием показать себя, и я собираюсь этим воспользоваться.

Я бросаю взгляд на свой телефон, словно читаю сообщение от Антонио.

― Да, он как раз заканчивает. ― Я изображаю преувеличенную дрожь. ― Я подожду его внутри.

Как я и ожидала, Игнацио впускает меня в дом, чтобы я не замерзла. Бедный ребенок. У него наверняка будут неприятности, и мне немного не по себе, но не настолько, чтобы отказаться от своего плана.

Как только за мной захлопывается входная дверь, я спешу в спальню Антонио. Я не могу рассчитывать на то, что у меня будет слишком много времени. Игнацио наивный и его легко одурачить, но другой парень, Стефано, показался мне более бдительным. Если Антонио не появится в ближайшие несколько минут, он может даже позвонить ему, чтобы проверить мою историю. Мне нужно забрать Тициана и убираться отсюда.

По счастливому совпадению, картина, которую я купила сегодня, примерно такого же размера, как и Тициан. Печально улыбнувшись ― мне действительно нравились эти цвета ― я вешаю ее на место «Мадонны на отдыхе». Я поспешно заворачиваю шедевр шестнадцатого века в защитную упаковку и тороплюсь на выход.

Я не пытаюсь скрыть свои следы. Антонио поймет, кто виновен в краже. Но это не имеет значения. Я заеду домой, чтобы взять свой бейдж сотрудника, а затем сразу же отправлюсь в музей. Когда картина окажется в Palazzo Ducale, Антонио сможет кричать сколько угодно, но, если он не украдет ее снова, он ни черта не сможет с этим поделать.

Тридцать минут спустя, после мучительно медленной поездки на пароме из Giudecca, я поднимаюсь по лестнице в свою квартиру. Я открываю входную дверь, торжествующе улыбаясь своему удачному ограблению.

― Лучия, ― говорит Антонио вкрадчивым голосом. ― Если ты хотела увидеть меня снова, милая воровка, тебе стоило просто попросить.

Глава 12

Антонио

― Какого черта ты делаешь в моей квартире? ― требует она. ― Как ты сюда попал?

Черт возьми, она сногсшибательна. Ее щеки розовеют, глаза сияют, как драгоценные камни, а волосы роскошными волнами рассыпаются по плечам. Добавьте к этому ее алое пальто, и она станет похожа на огонь.

И она собирается сжечь тебя заживо.

Я снимаю пиджак и бросаю его на единственное кремсло в комнате.

― Твой сосед впустил меня в здание, и я взломал замок входной двери. ― Я делаю мысленную пометку, чтобы Лео усовершенствовал ее систему безопасности. Мое воровское прошлое давно позади, но проникнуть в ее квартиру было до смешного просто.

― Мне следует позвонить в полицию.

Я громко смеюсь.

― И как ты собираешься объяснить мою картину в твоей сумке? Ты собираешься сказать им, что украла ее из моей спальни? ― Я качаю головой. ― Я думал, мы достигли взаимопонимания по поводу Тициана, tesoro. Что привело к этой попытке?

― У нас не было взаимопонимания по поводу Тициана, ― огрызается она. ― И ты следил за мной. Это и жутко, и навязчиво. Какого черта, Антонио?

Ага.

― Несколько недель назад ко мне обратился один из членов русской мафии. Они хотят сделать Венецию перевалочным пунктом для торговли оружием. Я отказался.

Я начинаю развязывать галстук.

― Как бы мне ни хотелось надеяться на обратное, это еще не конец. Мы готовимся к войне. ― Я прямо смотрю на нее. ― Ты очень важна для меня, Лучия. Если с тобой что-то случится, я отреагирую плохо. ― Это чертовски мягко сказано. ― Нас видели вместе на публике. В твоем доме нет охраны. Соседи сверху ― пара за восемьдесят. Сосед снизу работает в Швейцарии во время лыжного сезона. Его квартира сейчас пустует. Ты ― легкая мишень. Охрана нужна для твоей защиты.

― О. ― Она обдумывает мой ответ. ― И это никак не связано со вчерашним…

― Если ты спрашиваешь меня, приставляю ли я охрану к женщинам, с которыми сплю, то ответ ― нет. Обычно встречаться со мной не опасно.

― Я не спала с тобой.

― Пока. ― Я расстегиваю манжеты и закатываю рукава. ― Я должен был рассказать тебе об Игнацио, но вчера у меня не было возможности. Прости меня, за это. ― Мой голос твердеет. ― Однако если ты хочешь, чтобы я извинился за то, что беспокоился о твоей безопасности, то этого не произойдет. Я никогда не буду извиняться за то, что защищаю тебя. Ни десять лет назад, ни сейчас.

Ее глаза следят за движением моих рук.

― Что ты делаешь?

Мои губы растягиваются в улыбке.

― Я предупреждал тебя, что будут последствия, если ты попытаешься украсть мою картину. — Я начинаю расстегивать пуговицы на рубашке. ― Помнишь, Лучия?

― Ты собираешься трахнуть меня. Хочу я этого или нет.

Я закатываю глаза.

― Это то, в чем ты пытаешься убедить себя? Что ты этого не хочешь? ― Я киваю в сторону ее входной двери. ― Ты можешь уйти. Я не заманивал тебя в ловушку. ― Я отбрасываю рубашку в сторону. ― Будь честной, маленькая воровка, или уходи.

Глава 13

Лучия

Я ненавижу его.

Я хочу его.

Антонио сводит меня с ума.

Я не могу позволить ему уйти отсюда.

― Это моя квартира, ― выплевываю я. ― Это ты должен уйти.

Антонио не дурак, он слышит согласие в моих словах. Его глаза вспыхивают.

― Иди сюда.

Я делаю шаг к нему, и король Венеции уничтожает расстояние между нами.

Он прижимает меня к стене. В мою спину впивается штукатурка, но мне все равно. Его пальцы переплетаются с моими, затем он обхватывает запястья и поднимает мои руки над головой, вдавливая меня в стену своим телом. Его рот находит мой, он спускается губами по моей шее, целует впадинку горла, я чувствую тепло его губ на моей коже.

― Скажи мне, почему ты здесь, ― выдыхает он.

Потому что я тоскую по тебе.

― Я не знала, что у меня есть выбор, ― говорю я вместо этого.

Он прикусывает мочку моего уха.

― Лгунья, ― говорит он. Его взгляд блуждает по моему телу, горячий и жаждущий. ― Твои соски твердые. ― Он просовывает колено между моих бедер. ― Если я введу пальцы в твою киску, то наверняка ты окажешься мокрой, готовой к моему члену. Попробуй еще раз. Скажи мне, чего ты хочешь.

Так самодовольно. Я ненавижу то, как мое тело реагирует на него. Он заставляет меня терять контроль, разрушает мои стены со смехотворной легкостью, и я ненавижу то, что он заставляет меня чувствовать.

Ненавижу и люблю это, одновременно.

Часть того, что я чувствую, должно быть, отражается на моем лице. Антонио усмехается.

― Неужели так трудно попросить то, что тебе нужно?

Да. Потому что я хочу не только его член. Я жажду его. Я хочу его внимания. Когда он говорит, что ждал меня десять лет, я так сильно хочу ему верить, что это пугает.