Валентина

– Менгис спасет меня, – сказала пленница султану, и лицо ее озарилось радостью.

– Ты уверена? – холодно поинтересовался Паксон. – Прежде чем уехать, я помолюсь, чтобы ты мучилась не слишком долго! – его сотряс приступ смеха.

– Я прощаю тебе свою смерть – тихо прошептала Валентина, – и там, в вечности, глядя с небес на землю, я с грустью буду созерцать, как едешь ты по пустыне. Прощай! А теперь оставь же меня и смотри, не оглядывайся, не то я, боюсь, поддамся слабости и попрошу о пощаде.

Встав на парапет, Паксон отвязал штандарт Ричарда Львиное Сердце и постоял несколько минут, задумчиво глядя на Валентину. Она и сейчас была красива, в предчувствии страшной смерти, привязанная к кресту. Сомнения жгли Паксону душу. Он в глубине души не хотел, чтобы эта женщина умирала. Как уехать ему в Джакард, зная, что стервятники склюют ее восхитительную плоть?

Паксон швырнул разноцветный штандарт и постоял, глядя, как падает кусок ткани к подножию креста. Валентина никак не дала понять, что заметила знамя христиан у своих ног. Вдруг она почувствовала, как сотрясается земля под копытами лошади, и радостно вскинула голову. Это… Менгис! Менгис! Только бы это был он!

Паксон спустился с парапета, вскочил на коня, с яростным воплем устремился к кресту и замер в ожидании. Черные глаза сверкали огнем.

– Кажется, ты оказалась права. Приближается Менгис!

Валентина улыбнулась и прошептала:

– Я знала, он меня спасет и молилась всем сердцем. Теперь ты не сможешь утверждать, Паксон, что Господь, которому я молюсь, не слышит меня.