Страница 52 из 93
— Да нет, не надо.
Предполагаю, что свои, к-хм, крестражи железяка спрятала в таких же органических конструкциях, как и она сама, только с ограниченным функционалом. Те самые девяносто девять брака. Но вслух тоже не буду рассуждать на эту тему.
— Ну и, если всё-таки, — тоскливый звук из динамика, — хотя бы база данных для следующего такого же сохранится. Если эту личность убьют. Доктор!
— Чего?
— Ты нормальный. Я буду тебе сообщать места по мере актуальности профилактики, но не всё сразу, лады? Страшно.
— Без проблем, я покладистый. Давай ещё раз проведём инвентаризацию, что мы вместе можем?
Насчёт своих возможностей искин не колется, но выяснить их смысл имеет, хотя бы в общих чертах.
— Решил в ближайшей перспективе повоевать с властями? — недовольно интересуется браслет.
— Если придётся. Первым начинать не собираюсь, но иногда, как говорится, и за соблюдение закона приходится махать кулаками против представителей власти. Я образно.
— Я затрудняюсь чётко сформулировать, на что способна — очень общий вопрос. Многое зависит от конкретной ситуации.
— Я начну, а ты подпевай.
— Валяй.
— Первое, ты можешь амнезировать в радиусе трёх метров. Предположительно, даже чистокровных — но тут надо пробовать. Верно?
— Верно. Слушай, хотела спросить. Мудила, а как ты от чистокровных закрываешься?
Собирался встать из кресла, но передумываю и падаю в него обратно:
— А ты не видишь? Я же от тебя ничего не закрываю.
— Не могу понять. У тебя какие-то странные процессы, вроде и химия мозга, а вроде и физика. На ум приходит комбинация двух элементов, но я не понимаю своим аппаратом, как ты это делаешь, — на глазном нерве возникает изображение смайлика, который стучит по собственному лбу указательным пальцем.
— Когда-то ТАМ пришлось отрабатывать прохождение полиграфа.
— Учился обманывать детектор достоверности? — динамик видеосистемы оживляется. — Хренасе, ты занятный коржик. И как, получилось? А детектор был полицейский или ещё какой-то?
— Мы сейчас о другом разговариваем. В коре головного мозга есть процессы возбуждения и торможения. Мне приходилось по многу часов в день делать упражнения, к-хм, даже не знаю, как сказать. Мозгом? В общем, это тоже тренируемая ткань по аналогии с мышечной. Тоже упражнения, хотя и другие.
— И чё в итоге?
— На каком-то этапе объём накопленных тренировок перешёл в качество: начал физически остро ощущать, какая часть мозга активна на момент. Не знаю, как описать; кому из своих там ни пытался рассказать, не смог толком донести. Пара человек вроде понимали, но не более того.
— Люди, чё с них взять. Я как раз очень хорошо понимаю. Дальше?
— Здесь, когда это всё началось, почему-то возникло твёрдое ощущение, как бы объяснить... бывает, что ситуация ещё не произошла и подобного не было — но ты чётко ЗНАЕШЬ, что будет в следующий момент. У нас это называли экстрасенсорными способностями, по статистике были способны двое из пятидесяти.
На самом деле, двое из полусотни претендующих на подобные таланты, но это уже нюансы.
— Зачатки ментала, видимо. Продолжай, мне интересно.
— Здесь у вас возникло ощущение, на фоне процессов торможения ваши чистокровные с условно нейтральной мозговой ткани ничего читать не смогут. Если я буду акцентированно сохранять спокойствие.
— Хренасе.
— Попробовал — получилось с полпинка. Сейчас, когда есть время, не сижу без дела, а постоянно другие упражнения для мозга гоняю, уже более сложные.
— Качаешься типа?
— Можно и так сказать. Тебе знакомо понятие "спортсмен не в форме"? Или наоборот, "в форме"?
— Да. Это про любого исполнителя можно сказать, не только про спорт. Бывает и преподаватель на кафедре не в форме.
— Угу. Вот я сейчас всё время пытаюсь поддерживать себя на пике и делать так, чтобы этот пик тоже рос. Справедливости ради, доставшийся в наследство мозг — просто сказка.
— Сашка умнее тебя тамошнего? — динамик снова оживляется.
— Он гораздо быстрее учится, оперирует большими объёмами информации за меньшую единицы времени. И более сложными схемами.
— Умнее, — в голосе гаджета звучит едва уловимое удовлетворение. — Ладно, вернёмся к твоим вопросам. Амнезирую, да. Но предупреждаю сразу, что по команде делать этого не буду — только в случае угрозы нашей жизни или безопасности.
— Согласен, кто бы спорил.
— Ещё могу подсказать, где нет пробок. Может быть актуально — мой алгоритм лучше полицейского.
— Прикольно.
— Определяю слежку через технические средства наблюдения.
— Если пассивные датчики? — в этом месте любопытно.
— Пофиг. Если их разрешающая способность дифференцирует картинку или текст, точнее, передаёт на уровне дифференциации, я увижу. Заодно вижу саму разрешающую способность.
— Если слежка ведётся полицией или прочими интересными конторами, тоже увидишь?
— Как минимум, по косвенным, — уверенно заявляет браслет. — Вероятность выше девятки из десяти. Причём погрешность — могу нагнать паники вхолостую, это если потом окажется, что наблюдения не было. Но...
— Но сам факт наблюдения не проворонишь ни в коем случае?
— Точно. Если конфигурации и периферия в помещении позволяют, могу сказать, о чем был разговор в течение последних трёх минут.
— Даже если мы не присутствовали и вошли позже?
— Ну. Ещё нормально нахожу общий язык с интеллектами второго уровня кроме мудаков из известных тебе контор. Через двоечек могу добывать блоки инфы, от большинства скрытые.
— Вау.
— Погоди, не радуйся. Есть ограничения. Я не работаю в защищённых локациях.
— Приведи примеры.
— Здание полиции, кое-какие этажи судов, помещения и территории, контролируемые искинами типа Медикора.
— Если за точку отсчёта взять наш город и стандартные маршруты Барласова, — хлопаю себя по животу, — такие места часто встречаются?
— Встречаются, — тоскливо. — Знаешь, я кое-что моделировала и пришла к выводу. Самая большая вероятность засыпаться для меня — это потерять страх и расслабиться. Я тогда себя выдам, а по остаточным следам рано или поздно хватятся. Потом размотают ниточку. Поэтому я лучше промолчу в людном месте, чем привыкну орать и собью себе алгоритмы. Дурная привычка по-твоему.
— Похоже на свой дрон над чужой территорией.
— Как это?
— Он работает только до тех пор, пока его никто не увидел. А увидеть может кто угодно.
— Похоже. Ещё не работаю при менталистах выше восьмого уровня.
— Чтоб не спалили? Они тебя как-то чувствуют?
— Я ещё не поняла, если честно — было не так много возможностей экспериментировать. Это или программный запрет, или моя личная фобия. Как разберусь — скажу, пока только предупреждаю об ограничении.
— Без проблем. Слушай, я хотел попросить.
— Да?
— Можешь привести примеры, что сегодня изменилось в обществе в результате вашего существования? Какой-то след остался или... ? — не договариваю.
— Сегодняшняя анонимизация собственников бизнеса, с которой ты столкнулся лично — самое первое, что приходит на ум. Это был наш проект, он доведён до конца. Если надо, подготовлю полную сводку.
— Нет, спасибо, этого примера хватает.