Страница 84 из 110
Миранда нехотя слезла с кровати, взяла меня за руку и ревниво спросила:
-- А Белка здесь останется?
-- А как ты хочешь?
Видно было, что девочка колеблется, она рассматривала валяющуюся на кровати Белку, чуть ревниво косилась на Беллу и, наконец, приняла решение:
-- Ладно, пусть сегодня ночует здесь. А завтра у меня. Так ведь можно, леди Элиз?
Я уложила спать Миранду, посидела немного, рассказывая сказку, и вернулась в комнату Беллы. Та еще не спала. Сказку я повторила, подумав, что это не слишком удобно, но хорошо уже то, что девочка слушает и не отводит глаза. Вернулась Алетта, и я, уже выходя из комнаты, получила таки награду:
-- Спасибо, леди…
Вернулась в свою комнату, хлебнула остывший чай и наконец-то открыла книгу тетушки Мажины.
***
Стронгер постарел с момента их последней встречи: прибавилось седины и углубились морщины. Но физически он все еще был крепок. Плохо было то, что капитан как бы застыл в своем горе…
В первый же вечер Генри снял самый удобный номер в гостинице, который только смог найти, и постарался напоить капитана. Тот долго пил не пьянея, молча сглатывая вино и морщась, а потом его просто прорвало:
-- … она кричала, Генри… Так кричала… А у меня на руках Белла, и я не мог… А потом тишина и только треск пламени и перекрытия рухнули, как только я вышел… Я даже Беллу не успел оттащить от дома – ей искрами ноги обсыпало… Саму-то я ее под плащом прятал, а ножки высунулись… и вот…
Тело погибшей жены капитана похоронили в гробу, с отпеванием, в отдельной могиле. Это то, что с трудом смог устроить лорд Хоггер. Большую часть трупов сваливали в общие ямы: у семей не было денег на достойные похороны.
Все это время Стронгер смотрел куда-то пустыми глазами, и от него совершенно не было толку. Он невпопад отвечал, а напиться еще раз просто отказался:
-- Не могу, Генри… Потом снится всякое… И крик еще этот…
Нужно было что-то решать с лавкой, которую капитан держал для прокорма семьи. Нужно было решать вопрос с земельным участком: его могли просто захватить новые застройщики. Бумаги сгорели все, и восстанавливать их пришлось лорду Хоггеру лично.
В канцелярии герцогства сновали толпы народу, топтались погорельцы, и всем было что-то срочно необходимо. Писцы довольно улыбались: количество перепадавших им медяшек превратилось в обильный водопад.
Над самим Вольнорком, несмотря на морозы, долго еще витал запах гари. Да и почерневший от копоти снег в ближайших кварталах выглядел жутковато. Участилось количество нападений на ночных улицах, и барон искренне радовался, что успел отправить Элиз в замок. За городом тоже пошаливали, и один обоз уже подвергся нападению.
Впрочем, купцы отбились, а герцог не собирался миндальничать. Войска патрулировали улицы и собирали ополчение для ловли мародеров. Многие из погорельцев не отказались подработать, так что это беспокойство ненадолго.
И все это время, бегая, как какой-нибудь ловкий стряпчий с бумагами капитана, наводя порядок в его лавке и договариваясь с остающимся там приказчиком о новом ведении дел и письменных отчетах хозяину, валясь вечерами в койку совершенно без сил, барон думал об Элиз.
«Я так и не услышал от нее – да… Но не может же она отказаться? Или… Но если она откажется, у меня еще есть время. Она отслужит эти два года экономкой честно, как договаривались. У меня есть время… Я постараюсь ее убедить. А если нет?”
Размышлять о таком было больно, и думы его свернули куда-то в сторону: “-- Отец бы проклял меня, – усмехнулся Генри внутренне. – Взять девицу с подмоченной репутацией и без приданого?! Точно бы проклял! – почему-то от этой мысли стало даже весело. -- Какая мне, в сущности, разница, что будут говорить об этом браке? Но все же… Мне хотелось бы понять, что она выходит замуж не за мои земли…»
Генри ворочался в неудобной кровати, а капитан Стронгер все еще сидел у стола, пялясь в темное окно, за которым не было видно даже звезд. Он проводил так почти все дни, бессмысленно глядя в какую-нибудь точку и вздрагивая, когда с ним заговаривали.
-- Джон, ложись спать.
-- Сейчас… -- и ничего не изменилось, он даже не шевельнулся, чтобы раздеться.
За последние дни лицо его обросло неряшливой щетиной, он почти не ел. Генри казалось, что капитан даже рад, что сейчас нет нужды заботится о дочери. Эти мысли лорду Хоггеру сильно не нравились.
-- Джон, завтра-послезавтра прибудет охрана.
-- Да… Генри, у меня к тебе просьба -- пусть Белла поживет зиму в твоем замке.
-- Нет.
-- Генри, но тебе не придется тратиться на нее! Я компенсирую все расходы.
-- Не веди себя как идиот, Джон. Но я не собираюсь возится с брошенным ребенком. У меня и своих дел достаточно.
-- У тебя же есть твоя эта, как ее… Леди-экономка…
-- Джон, ты поедешь со мной и проживешь зиму в замке. Я понимаю твое горе… Но у тебя осталась дочь, и ты не скинешь с себя эту ответственность. А там уж видно будет.
Капитан помолчал и как-то неуверенно ответил:
-- Может, ты и прав, Генри… Может, и прав…
Из-за прихоти барона Хоггера прибывший в Вольнорк отряд охраны задержался на двое суток. Барон брал с собой только двоих и отсутствовал целыми днями.
-- По лавкам бегал, – равнодушно пожал плечами на вопрос сослуживцев один из солдат. – Что-то все искал там…
-- По каким? – полюбопытствовал молодой чернявый Блейк.
-- Не нашего ума дело, – недовольно буркнул Джонатан. – Тебя охранять наняли, а не языком мести. Вот и охраняй!
Капитан Стронгер, кажется, так и не заметил задержки.