Страница 108 из 110
-- …очень славная дама, леди Элиз. И с Белль она поладила. Дочка скучает без нее, все просится к мадам. Вот мы и подумали, что если вы согласитесь…
-- Капитан, а чей это план?
Капитан чуть помялся и сказал:
-- Ну, сперва-то я, конечно, с Генри обсудил все. Он и надоумил…
Собирался тогда капитан Стронгер, взяв в жены леди Синт и объединив деньги, выкупить для себя мою башню и то самое село, где я после смерти лорда Стортона так и не была ни разу. Проблема была в том, что денег у них не хватало. Даже если продать городской дом мадам Синт и сложить капиталы, набиралось примерно две трети.
-- Вы не подумайте, госпожа баронесса, – капитан неожиданно для меня перешел к официальному обращению, – мы и долговые расписки оформим честь честью. Там, в селе, если мое оно будет, и сушильню сподручнее ставить, да и жить там всяко экономнее будет. Опять же, для своих же смердов подработка будет. Оно, конечно, дело небыстрое, но уж лет за шесть-семь я расплачусь с вами, если Господь своей милостью не оставит.
-- А вы обсуждали это с мадам Синт?
-- Первым делом, госпожа баронесса! Очень уж она дама умная и проворная!
Я чуть нахмурилась под встревоженным взглядом собеседника и решила:
-- Капитан Стронгер, попросите леди Синт навестить меня. Мы, к сожалению, почти не виделись со дня моей свадьбы. Я поговорю с ней, а потом и дам вам ответ.
Мадам Синт я была рада видеть у себя, как никогда. Вдруг пришло понимание, что все мои мысли были сосредоточены вокруг будущего ребенка, и из жизни замка и города я немного выпала. Мы пили чай и болтали с таким удовольствием, что в конце концов я рассмеялась и сказала:
-- Если бы вы знали, мадам Синт, как затягивает замужняя жизнь!
-- Я рада за вас, маленькая леди, – с улыбкой ответила женщина и лукаво добавила: -- Может быть, скоро я снова узнаю, каково это…
-- Мадам Синт, вы уверены, что хотите именно этого?
-- Леди Элиз, позвольте быть откровенной?
-- Конечно!
-- Я не красавица и не богачка, леди. Конечно, я не голодаю, да и кружева дают некий дополнительный доход, дай вам Бог здоровья! – она улыбнулась и продолжила: -- Я подумывала перебраться в деревню, вы знаете. Но одной, без мужчины в доме было просто боязно. У меня нет детей, а крошка Белль – это маленькое счастье… Поверьте, леди, я прикипела к ней всей душой…
-- Но, простите, мадам Синт… Позвольте уж и мне спросить вас откровенно… Вы же не любите капитана?
-- Милая леди Элиз, – она ответила вполне серьезно, – он умный и ответственный мужчина. Он любит свою дочь и готов на многое для нее. Мне ведь не семнадцать лет, чтобы мечтать о прекрасном купеческом сыне и роскошном браке! Я верю, что он будет справедлив и честен со мной, а более чего желать?
Убедившись, что на леди никто не давит, и это ее добровольное решение, я не стала лезть дальше ей в душу, хотя меня этот брак немного тревожил. Как оказалось, зря. Увы, мне не часто удавалось выбраться к ним в гости. Но все сложилось более чем удачно. Не знаю, появилась ли в их отношениях страсть, но уважение и тихая приязнь присутствовали всегда.
Мадам Стронгер иногда сопровождала Белль в замок Эдвенч, когда та приезжала в гости к леди Миранде, и оставалась вместе с девочкой на несколько дней. У меня была возможность убедиться, что семейная жизнь идет ей на пользу. Мадам расцвела и пользовалась у приемной дочки непререкаемым авторитетом. Думаю, если бы внутри семьи существовали серьезные разногласия, если бы капитан не поладил с мадам, в отношениях с Белль у нее тоже появились бы проблемы.
Да и капитан, иногда приезжающий в город и ночующий, разумеется, в замке, всегда отзывался о жене с уважением и теплом. Так что за их маленькую семью можно было не волноваться.
А так, чаще всего зимой, к замку Эдвенч подъезжал легкий крытый возок. Оттуда пулей вылетали два голосистых пушистых комка – дети Белки, Рыжка и Дюйм. Потом солидно, опираясь на руку встречающего лакея, выходила мадам Стронгер и помогала сойти одетой в легкую заячью шубку девочке. Белль задирала голову, зная, что в окне обязательно увидит леди Миранду, машущую рукой и прыгающую от радости. Девочки по-прежнему были близки.
Белка, кстати, своих повзрослевших детей не признавала и всегда недовольно и ревниво ворчала, когда я позволяла себе уделить чужим собакам хоть немного внимания. Она предпочитала оставаться общей любимицей и единственной владелицей замка Эдвенч. Потому с приездом гостей её приходилось водить на шлейке: собственные земли она готова была отстаивать в бою!
Семейный бизнес с травами давал вполне себе достойный доход, налоги и долги за покупку земли платились вовремя. Более того, мадам Стронгер уговорила мужа поставить рядом еще одно небольшое здание, и там под ее надзором варили некоторые микстуры и декокты с большим сроком хранения. Часть продавалась в Эдвенче, часть выкупала я для использования в замке. А еще через четыре года капитан повез первую партию микстур в Вольнорк.
По уговору с мужем, капитаном Стронгером, эти деньги были в ее личном распоряжении, но я точно знала, что почти половину она откладывает на приданое Белль. Пусть и поздно, но судьба послала мадам любимую дочь.
Сейчас малышке Белль уже девятнадцать лет, и осенью состоится ее свадьба. Пусть это и несколько не по чину, пусть будущий муж малышки – всего лишь купец, но на этом торжестве будет присутствовать семья барона Хоггера в полном составе.
С женихом я тоже заочно знакома, со слов старой своей приятельницы. Мадам Стронгер очень довольна выбором дочери, но, уверена, больше всего ее радует то, что девушку не увезут далеко, и сама мадам сможет много времени проводить с внуками. Для нее это важно.
Получив деньги за мои земли, Генри убедил меня, что золото не должно лежать просто так:
– Пойми, дорогая, мало ли, что и как сложиться, но я хочу быть уверен, что ты больше никогда не будешь беззащитна в этой жизни.
С помощью графини Гернерской моя маленькая рента была переведена через торговый дом “Томпсон и сыновья” в Англитанию, и уже здесь муж продал ее. Я знаю, что он докладывал в покупку свои деньги, но на мое имя было выкуплено большое село Яблоневка, которое славилось своими садами.
Земли лорд Хоггер выкупил у брата мадам Аделаиды. Тот оказался не лучшим управляющим семейным добром, и все не майоратные земли баронства потихоньку разбирались соседями. Деньги, за исключением налогов, ежегодно переходили в мою собственность. Тратить мне было особо и некуда: муж был щедр, и нужды в безделушках и одежде я никогда не испытывала. Но для него самого, для его внутреннего спокойствия этот эпизод был очень важен:
– Что бы ни случилось, Элиз, это – твоя личная собственность!
Книга травницы Мажины оказала на нашу жизнь существенное влияние. Даже моя аптечная комната в замке разрослась и наполнилась всевозможными мазями, бальзамами и декоктами. Прекратились эпидемии дизентерии, а если отдельные случаи болезни и случались изредка, лекарства всегда были под рукой.
Многие я готовила лично, и постепенно в замке сложилось мнение: если хочешь лекарство от любой болезни, нужно слушаться баронессу и мыть руки. Возможно, многие и считали это моей придурью, но за спиной у меня стоял мой муж. Зато и серьезных массовых заболеваний больше в замке не было.